оскверненную воду и прочие вязкие субстанции. Потом сделал перерыв, чтобы
добавить к новой порции внушительную горсть толченой белой кости. Как
только этот порошок достиг отверстий, смесь начала угрожающе густеть.
собираться лужи. В горячем влажном воздухе отвратительный запах
оскверненной воды сделался невыносимым. Я побоялся, что меня вырвет. Но
это не имело никакого значения. Гнилая вода определенно должна была
разгневать Филфо-Мара - речного бога. А потом Филфо-Мару и Нэвилу - богу
приливов предстояло схватиться в своей древней борьбе за воду. Только на
этот раз они будут растягивать не воды мира, а противоположные стенки
черного гнезда. Чем больше воды скопится в кабине, тем больше станет их
власть и тем яростнее битва.
мокрыми и стояли по колено в воде, но не мерзли. В гнезде было как в бане,
Шуга скинул свою накидку, и я последовал его примеру.
легкие. Я сказал об этом Шуге, но он только фыркнул в ответ:
даются. То ли еще будет!
входящие в обстановку. Они были усеяны огромным количеством шишек и
выпуклостей. Многие располагались в ряд по восемь и каждая обозначалась
отдельным символом. Один из них мы узнали - треугольник, символ
Экке-Человека.
на символе Экке? А если так, то не смог бы Шуга использовать этот факт в
качестве клина, рычага, чтобы с его помощью нарушить и остальные
заклинания гнезда Пурпурного?
треугольника. Мы приведем в действие все Экке-заклинания Пурпурного, а
потом развеем их силу.
и выпуклости. Шишки могли поворачиваться так, что основание треугольника
оказывалось наверху, а выпуклости можно было вдавливать.
Шуга выяснил, что их можно поворачивать таким образом, чтобы крошечные
металлические лучики, спрятанные за стеклянными пластинками, сдвигались и
указывали на треугольники, выгравированные там.
обращать на это внимание.
немыслимым светом и на ней возникли образы деревни, людей, которых мы
знали: Хинка, Анга и Пилга. Я в ужасе уставился на них, но Шуга тут же
уничтожил заклинание, мазнув густым серым зельем, скрывшем всю картину. А
я тут же получил выговор.
гнезде ненормального волшебника оказались настроены на знак треугольника.
Металл в том месте, где они стояли, стал уже слишком горячим, чтобы к нему
прикасаться, а детали отдельных устройств начали потрескивать.
он ликвидировал окна с картинками. Потом замазал все глазки и выпуклости.
Теперь одни боги знали, какие символы были приведены в действие. За
несколько минут внутри гнезда все стало серым. Кларс - бог небес и морей
должен был разозлиться. Фол, - бог порчи, наверно трясся от смеха. Шуга,
таким образом подтолкнул их к схватке друг с другом внутри черного яйца.
позабыл о рунах внизу. Там где верхние и нижние символы вступали в
противоречие, боги тоже должны были оказаться вовлеченными в беспорядочную
схватку. Везде, где только можно, Шуга включал в руны имя Элкина - бога
грома.
узкое острие тесака и призвал Пулниссиня - бога дуэлей. Призывая Хитча -
бога птиц, он разбил в три отверстия яйца, которые тут же сердито
зашипели, растекаясь по сторонам - так Шуга использовал яйцеобразную форму
яйца против него же. Он продолжал говорить нараспев, призывая Маск-Вотца и
Влока - бога насилия, а в одном случае он даже произнес руну, оскорбляющую
Тис-турзика - бога любви, потому что любовь, обернувшаяся ненавистью,
сможет оказаться самой могущественной силой.
насекомыми, с разной плесенью и пиявками. Сначала он извлек насекомых с
жалами и насекомых с когтями и принялся разбрасывать по сторонам. Хотя
твари были вялые, некоторые попытались напасть на нас, поэтому мы
постарались закинуть их туда, где они не будут представлять немедленной
опасности. К тому же мы не поленились натянуть самые толстые сапоги и
перчатки, которые не могли прокусить эти клыкастые бестии.
и выпуклостями, призывая одновременно Синил - повелителя грязи. Воздух
из-за жары и воды сделался почти что непригодным для дыхания, но панели
были еще горячее. В некоторых местах серая грязь Шуги потрескалась и
почернела. Поверхность под ней светилась красным и дышала таким жаром и
вонью, что никто из нас не решался туда приблизиться. Внутри яйца что-то
шипело и дымилось.
богу страха.
и громких звуков! Сойди со своей горы, о, Элкин, сойди со своей горы и
порази этого святотатца, который осмелился осквернить священное имя твоей
магии.
к небу. Торжество рисовалось на его лице, когда он произносил последнее
кантало проклятия.
крабами, морскими чудищами и пиявками. Где-то что-то горело: густой дым
выбивался из-под стенок. Я задыхался от негодного воздуха, слезы слепили
глаза.
ногами, когда я спрыгнул на землю. Мы наверно полжизни потеряли в этом
созданном Шугой аду.
разливался над миром с ободряющей привычностью. Деревья, растения и трава
показались мне черными, я подумал, не слишком ли долго мои глаза привыкали
к свету гнезда Пурпурного.
на это именно мне пришлось помогать Шуге идти. Я только наблюдал за
проклятиями, Шуга же осуществлял их, и это отняло все его силы. Неверными
шагами мы спускались по склону. Наши тени с красно-голубыми краями
раскачивались перед нами. Как кончилось проклятие, так кончилось и
соединение. Светила опять разошлись.
полдень. Мы умудрились уложиться в кратчайшее время.
вино, и я чувствовал, что пьянею от него. Мы разлеглись под раскидистыми
черными листьями и дышали полной грудью.
удивило. Он осунулся, напряжение последних дней измотало его. Глаза, когда
он их раскрыл, были красными и обведены кругами. Шуга медленно вздохнул:
все там же, во впадине между двумя холмами. Дверь приглашающе раскрыта.
Дверь!..
его нет.
закрывающее дверь? Нет, для этого гнезда не могу. Я сперва должен
выяснить, что приводит в действие заклинание, открывающее дверь.
заклинание, но я не знаю почему оно так действует. Ты же видел, сколько у
меня было возни со световым устройством. Нет, Лэнт, если бы ты еще
что-нибудь знал о том, как дверь действует... но я-то знал, что ничего
такого ты не знаешь, потому что всматриваясь в твою память, она до сих пор
открыта...
Березин Федор
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Жюль Верн
Акунин Борис
Орловский Гай Юлий