положив арбалет на землю, шагнул к застывшей от изумления дочери убара и
начал расстегивать крючки на ее платье. Через несколько секунд она стояла
совершенно нагая, а грязная одежда лежала около ее ног. Хотя ее кожа была
запачкана болотной жижей, это не могло уменьшить ее красоту.
взяли правление в свои руки и приказали публично заколоть Марленуса и
членов его семьи на стенах Ара.
пятьюдесятью тарнсменами он захватил сколько мог из сокровищницы Ара и
скрылся. На улицах идет гражданская война между различными группировками.
рабские наручники, сделанные из золота и украшенные голубыми камнями. Они
могли бы быть украшением, если бы не их функция. Талена молчала. Ее мир
рухнул в одно мгновение. Она стала ничем. Как и другие члены семьи
Марленуса. Она станет объектом мести разъяренных горожан, которые некогда
под мелодичную музыку Гора маршировали в колоннах убара в дни его славы,
неся флаги с изображением ка-ла-на и сумки с зерном са-тарны.
хрюкнул он. - Не бойся - хотя многих в Аре восхитил твой подвиг, смерть не
будет легкой и приятной.
наоборот, она делала все, чтобы спасти Домашний Камень.
жертва, чтобы снискать милость Царствующих Жрецов и восстановить Домашний
Камень.
жаждали только политической власти, от которой формально отказались,
согласно белому цвету своей одежды. Настоящей целью жертвоприношения было
устранение всех возможных претендентов на трон Ара и последующее усиление
политической власти Посвященных.
тело более не священно в его глазах и не находится под защитой убара.
Камень исчез.
волосами.
приказал ему связать меня и пристегнуть к горлу цепь, обычно применяющуюся
на Горе для рабов и заключенных.
приближаясь к девушке. Она стояла не шевелясь.
горло девушке. Кольцо защелкнулось. Он игриво дернул цепь. - Вот уж не
думал вести на своей цепи Талену - дочь Марленуса.
просунув руку между ее горлом и кольцом, а потом внезапно одним движением
притянул ее к себе и опрокинул на траву. Солдат с восторгом смотрел на
это, рассчитывая, что придет и его черед. Всем весом наручников я ударил
его по затылку, и он рухнул на колени.
него прежде, чем он вынул его даже наполовину, и схватил руками за горло.
Мои пальцы сжались как когти тарна. Он выхватил из-за пояса кинжал Талены,
будучи скован я не мог предотвратить удар.
обрубок. Талена успела выхватить меч и отрубить руку, державшую кинжал. Я
ослабил хватку. Офицер дернулся пару раз на траве и умер. Талена все еще
стояла с остекленевшими глазами, в ужасе от того, что совершила.
мысль убить меня. Девушка бросила оружие и упала на колени, закрыв лицо
руками. Все же ничто человеческое не было ей чуждо.
если он еще жив. Думаю, я оставил бы его в живых, но судьба распорядилась
по своему - он неподвижно лежал на траве. Тяжелые наручники проломили ему
череп.
поднести его к нужному отверстию.
стал растирать запястья.
стянутые рабскими наручниками.
цепь, а она мою.
Больше всего меня заинтересовали часы-компас, пища, две фляги с водой,
тетива и немного масла для механического арбалета. Я решил взять меч и
самострел, в колчане оставалось десять стрел. Ни у одного из солдат не
было ни копья, ни щита. Потом я бросил в одну кучу цепи и наручники вместе
с рабским ошейником. Трупы я подтащил к болоту и бросил в трясину.
сорванных с нее. Я был удивлен, что она не оделась.
отвратительна, как и мне. Наконец, ей удалось найти сравнительно чистое
одеяние, что-то сделанное из голубого шелка, оставляющее плечи
обнаженными, и надела его, использовав вместо пояса полосу от покрывала.
Это была вся ее одежда. Теперь она не стала скромничать - это выглядело бы
глупым после того, как она была полностью обнажена. С другой стороны она
была рада избавиться от тяжелых одежд дочери убара. Ее одежда и теперь
была слишком длинна, волочилась по земле, так как была предназначена
скрывать ноги, одетые в башмаки на платформе. По ее просьбе я подрезал
платье до щиколоток.
повернулась, видимо довольная собой и той свободой движений, которую она
получила. Я набрал плодов из ка-ла-на и достал один из сухих пайков.
Талена села возле меня на траву, и я разделил с ней трапезу.
добавила, - жизнь убара ненадежна. Он должен был знать, что это
когда-нибудь случится.
всенародных праздниках. Дочери членов Высших Каст растут в сторожевых
садах, как цветы, пока какой-нибудь высокородный покупатель,
предпочтительно убар или правитель, не заплатит за них цену, установленную
отцом.
укреплялась. Не сказалось ли тут влияние моего отца, воспитанного в других
традициях, - подумал я.
на меня:
естественно, что принадлежа к высшей касте, она не имела предрассудков,