Чтение 15–й страницы книги ~Год единорога~

Хирон подошел поближе, стал рассматривать меня прищуренными глазами и
от его внимания не ускользнула ни измятая одежда, ни мои окровавленные
руки.

- Почему ты пришла сюда? - спросил он, и голос его был спокоен, очень
спокоен.

- Я проснулась... И меня позвали.

- Разве я вам ничего не говорил? - вмешался Херрел. - Настоящая кровь
должна ответить на то, что мы...

- Замолчи! - приказ был похож на удар бича и я увидела, что тело
Херрела напряглось и глаза его засверкали. Он повиновался, но неохотно.

- И куда же ты пошла?

- Туда, вверх, - я указала на вершину каменного горба, с которого
наблюдала за их призывами.

- И все же ты не свалилась вниз, - медленно сказал Хирон. - Ты даже
ухитрилась спуститься обратно сюда.

- Убей!

Это был Хальзе? Или кто-то другой? Но Хирон покачал головой.

- Она не добыча для хищников, братья по отряду. - Он поднял руку и
указал на символ, сгустившийся в воздухе между нами. Сначала возник
туманный зеленоватый след, потом зеленое стало синим, а потом, когда
линии стали бледнеть, серым.

- Да будет так, - Хирон произнес эти три слова, объявляя свое
решение. - Теперь мы знаем.

Он больше не шевелился, но Херрел подошел ко мне, и я протянула ему
руку. Мы медленно пошли прочь, и всадники следовали за нами на некотором
расстоянии, которое становилось все больше и больше.

- Ваши Врата открылись?

- Они открылись.

Мы подошли к палаткам. Костер погас, и мы никого не увидели. Другие
девушки, должно быть, еще спали. Почему же я не спала вместе с ними? С
тех пор, как мы пересекли Перевал Соколов, я вообще уже ничего больше не
делила с другими.

Херрел привел меня обратно в лагерь, в палатку, в которой мы провели
ночь, отделенные друг от друга мечом... Я так устала, что только хотела
погрузиться во тьму сна и все забыть. Я легла и закрыла глаза. И мне
показалось, что я заснула.

Если бы я знала как правильно применять свои особые способности,
которые использовала как неумелый ребенок, играющий опасным оружием, то
может быть, смогла бы защититься от того, что произошло со мной в эту
ночь. А Хирон, проведя испытание, узнал, чем на самом деле я была
вооружена: хотя во мне и текла кровь колдуньи, я совершенно не
осознавала этого и не могла направить свои способности против того, что
он мог со мной сделать.

И единственную возможную защиту, которую Херрел возвел между мной и
остальными всадниками, сама же уничтожила. Но я поняла это намного
позже.

Хирон действовал быстро и на его стороне был весь отряд. Они были
очень сильны в наведении иллюзий, но иллюзии эти могли быть как
простыми, так и очень сложными. И открытые Врата позволили им сделать
это. Они присоединились к источникам энергии, которые долгое время были
закрыты для них.

Я проснулась. Херрел стоял надо мной с кубком в руках. Лицо его было
озабоченным и прикосновение осторожным. Он хотел, чтобы я выпила
содержимое кубка - ту живительную жидкость, которую я однажды пила. Я
вспомнила ее вкус, ее пряный запах. Херрел... я протянула руку, и она
показалась мне невероятно тяжелой, так трудно было ее поднять. На щеках
Херрела оставались следы моих ногтей. Почему я кому-то сделала плохо...
тому... тому?

Но на этих щеках не было никаких следов! Херрел? Эти глаза... глаза
коня или медведя? Мои веки были так тяжелы, что я не могла держать глаза
открытыми.

Но, хотя я не могла видеть, мне показалось, что, по крайней мере,
слух еще не отказал мне. Я слышала движение в палатке вокруг меня. Потом
меня подняли и понесли... Я парила, отрешившись от всего, что слышали
мои уши.

- ... кого я должна бояться.

- Его? - усмешка. - Она не видит нас, брат! Она не может больше
пошевелиться и не имеет ни малейшего понятия о том, что мы хотим с ней
сделать.

- Да, она едва ли поедет с нами утром.

Это было похоже на удар чужой воли, на требование всадников там, в
долине, перед каменной стеной, но теперь их объединенная воля
образовывала огромное давящее облако, которое сталкивало меня в бездну и
у меня не было никакой надежды защититься от него.

Глава 9

Меня окружал пепельно-серый лес. Я знала, что за мной охотятся. У
меня не было ни оружия, ни защиты, но я не бежала прочь. Я прислонилась
спиной к сухому дереву и ждала.

Ветер шелестел блеклыми листьями - нет, это был не ветер, это была
чья-то воля, которая нахлынула на меня таким мощным потоком, что
задрожали листья. Я вынудила себя оставаться на месте и ждать.

Бледные серые тени появились между деревьями и их бесформенные
очертания казались чудовищными. Но я спокойно ждала и они, хотя и
собирались угрожающе за деревьями, но не нападали.

За дуновением ветра последовал жалобный звук, такой высокий и резкий,
что от него стало больно ушам. Тени закачались и разлетелись. И из леса
вышли те, у которых были тела: медведь, волк, орел, кабан и другие, о
которых я ничего не могла сказать. Они шли на задних ногах и это делало
их еще более ужасными, чем если бы они шли на всех четырех.

Я судорожно попыталась заговорить с ними. Если бы мне удалось
произнести их имена вслух! Но горло мое словно перехватило.

Позади зверей снова собирались тени и очертания их размывались,
формировались и снова расплывались, так что я знала только то, что
существа эти были ужасны и враждебны человеку. Звери отступили в сторону
и освободили место для своего Предводителя, огромного дикого жеребца. Он
тоже стоял на задних ногах и держал в человеческих руках оружие -
серо-белый лук, кое-где посеребренный и тетива его зеленовато мерцала.

Медведь подал ему стрелу, и стрела тоже была зеленая. Казалось, что
древко ее сделано из луча света.

- Во имя Костей Смерти, Власти Серебра и Силы нашей Воли... - ни
одного произнесенного вслух слова, но слова этого угрожающего заклинания
болезненно отдавались у меня в голове. - Мы разъединяем от имени этих
троих, и никто больше не будет в силах их соединить!

Стрела была наложена на мерцающую тетиву. В это мгновение мне
хотелось бежать, но их объединенная воля держала меня с такой силой,
словно я была прикована к дереву. И тетива выпустила стрелу.

Холод, нестерпимый холод, который так глубоко проник в меня, что
превратился в боль, которую я должна была вынести. Я все еще стояла,
прислонившись к дереву - или уже нет? Потому, что я видела всю эту сцену
своим странным двойным зрением, словно некто, к кому все это не имело
отношения. Тут была Джиллан, которая стояла, прислонившись к дереву и
другая Джиллан, лежащая на земле. Потом стоящая Джиллан подошла к
животным, которые окружили ее и вместе с ней исчезли среди деревьев. Но
лежащая Джиллан не пошевелилась. А потом я внезапно стала лежащей
Джиллан. И все еще был холод, такой пронизывающий, какого я никогда еще
не чувствовала.

Я открыла глаза. Моя память снова вернулась ко мне. Эти скалы я уже
видела... Это была долина, в которой находились Врата, ведущие в
затерянную страну всадников. Но долина была покинута. Тут не было больше
ни палаток, ни верховых животных, привязанных рядом. Падал снег, но он
еще не успел покрыть кострище с почерневшими камнями. Огонь, тепло,
чтобы прогнать этот болезненный холод из моего тела!

Я на четвереньках подползла к камням и погрузила пальцы в золу. Но
зола уже давно остыла и была так же холодна, как и моя рука.

- Херрел! Кильдас! Херрел! - громко прокричала я, и звук этих имен
отразился от каменных стен. Но не было никакого ответа. Лагерь был
свернут и все, кто был в нем, ушли!

Я не могла поверить, что это был сон. Это была правда, и я испугалась
этой правды. По-видимому, всадники действительно освободились от той,
которая была им не нужна, и освободились очень простым способом: они
оставили ее в дикой местности.

У меня есть две ноги... я могу идти... могу последовать за ними...

Я, шатаясь, поднялась на ноги и пошла в долину. И тут - она снова
была здесь - высокая, все закрывающая стена! И были ли здесь
когда-нибудь Врата? Я не видела их! Но если они были, они снова
закрылись!

Мне было так холодно, мне хотелось лечь на снег и заснуть, и чтобы
никогда не проснуться от этого сна. А может быть это не сон, а что-то
означает этот пепельно-серый лес и эти ужасные тени! Я с большим трудом
опять вскарабкалась на каменный горб. Меховая подстилка, на которой я
лежала, была покрыта снегом. А возле подстилки находилось что-то еще:
моя сумка с лекарствами.

Почти бесчувственными от холода пальцами я достала флакончик, отпила
из него и подождала, пока тепло не распространится по моему телу. Но
ничего не произошло. Мне казалось, что какая-то часть меня была
заморожена или удалена и образовавшаяся на ее месте пустота заполнилась
льдом. Но голова была ясной и руки повиновались мозгу.

У меня остались подстилка, сумка и одежда для путешествий, которая