ясно.
взглянул на контейнеры. - Пока что я проверил только три.
не сомневался, что тот по-прежнему враждебно настроен.
на похлебку, но, несмотря на вкус, остается в тебе. Вот этот номер два, -
он похлопал по жестянке с коричневым желе. - Им можно только волков
травить. А вот это, - он указал на ящичек с красными кубиками, - вот это
хорошо.
Росса скептическую нотку.
стоял перед шкафом и теперь повернулся, держа в руках круглую мелкую
банку. Открыть ее оказалось труднее, но когда это наконец удалось, внутри
обнаружились маленькие шарики в желтом соусе.
на котором в том или ином виде в меню не оказалось бы бобов. Посмотрим,
похожи ли они на бобы по вкусу, - он набрал полный рот и задумчиво начал
жевать. - Бобы... нет... я бы сказал, скорее капуста... с какими-то
приправами. Но неплохо, совсем неплохо!
на Росса, ну, не так, как желе, - такого он никому не пожелает! Просто это
докажет Мэрдоку, что не так-то просто испытывать пищу...
отодвинул ящичек с хлебными кубиками и с вызовом выбрал новую цель -
высокий цилиндр, в котором что-то плескалось.
отдернул от носа цилиндр: из отверстия пошла пена.
- Лизни, приятель, у тебя только один живот на службе родине.
неприятных последствий. Но, к его удивлению, пена, чуть сладковатая, не
производила такого отвратительного впечатления, как желе. Скорее приятно,
и жажда проходит. Он набрал полный рот, проглотил и напряженно сидел,
ожидая, когда в животе вспыхнет фейерверк.
преследовать неудачи.
продолжала выпирать пена. - Мы живы... но летим неизвестно куда.
утешительно.
от нашей, - Тревис повторил слова, высказанные ранее Эшем. - Мы без труда
дышим их воздухом, можем есть их пищу.
реальности это для меня ничего не значит, - враждебность Росса либо
исчезла, либо отодвинулась на второй план. - Слова произносишь, но не
хватает воображения... понимаешь, о чем я?
сдерживаясь, потом ответил:
время ходим в одеялах и перьях.
было ни превосходства, ни насмешки. - Хочешь правду, приятель? Я получал
образование - до проекта - очень трудным путем. Никаких университетов. Но
ты ведь изучал занятие шефа - археологию, верно?
временем в больших дозах.
писать и читать. Так вот, двенадцать тысяч лет назад звезды принадлежали
этим парням в синем. Но готов биться об заклад, они их не удержали! На
нашей планете ни одна страна, даже Китай, не прожили так долго.
Цивилизации поднимаются, а потом... - он щелкнул пальцами. - Капут. Другие
занимают их место. Так что, может быть, когда прилетим в порт, о котором
говорит Ренфри, ничего там не найдем. Или нас ждет что-то совсем другое.
Либо то, либо другое. Только я бы предпочел, чтобы нас ничего не ждало.
Допустим, они прилетят в порт, который перестал существовать. И улететь
оттуда не смогут: они не умеют управлять кораблем. На весь остаток жизни
они превратятся в космических изгнанников.
клич! Пока человек жив, он борется. Но неплохо бы все-таки знать, надолго
ли мы заперты в этом корабле, - в последних словах не звучал обычный
дерзкий тон; как будто и его тщательно поддерживаемый самоконтроль начинал
сдавать.
которые Тревис упрямо продолжал именовать "хлебом", пена и капуста-бобы
Росса без труда переваривались внутренностями человека. К этому перечню
они добавили липкую пасту с консистенцией джема и вкусом бекона и еще
что-то похожее на печенье. Несмотря на кислый вкус, от которого сводило
рот, есть можно было. Осмелев, Тревис взял контейнер с жидкостью и отпил.
Жидкость имела металлический привкус, но вреда не принесла.
старались стать как можно более полезными Эшу и Ренфри в их исследованиях.
Техник находился в постоянном раздражении. Он проводил часы в рубке,
изучая механизмы, которые не смел разбирать для более подробного
исследования, как ему ни хотелось этого. Однажды утром - по крайней мере
на часах Ренфри было десять, эти часы были их единственным способом
наблюдения за временем - Тревис сидел за техником, когда произошло
долгожданное изменение. Такое, при котором не нужно было молиться. Нужно
было действовать.
предупреждение. Ренфри схватил маленький микрофон корабельной связи.
Тревога! Возможно, мы садимся. Привяжитесь!
легли на койки. Снова вибрация - он уверен, что не ошибается. Корабль
ожил.
водоворот странных ощущений, похожих на то, что они испытали, когда
корабль перемещали во времени. Ослабев, Тревис откинулся на спину, глядя
на экран. Все это время он был пуст. Но тут его глаза что-то отметили, и
он воскликнул:
полет в системе...
создалось впечатление, что корабль медленно поворачивается. Теперь, когда
исчезло яркое солнце, он увидел слабую светлую точку. Она оставалась на
месте.
именно к ней мы и направляемся.
управления. Руки его протянулись к щиту и бессильно упали. Он не управлял
посадкой, но казался совершенно истощенным усилиями.
изматывающей нервы и тело, как старт с Земли, но все равно пришлось
нелегко. Либо корабль был лучше приспособлен к организму чужаков, либо они
закалялись в тренировках и многочисленных полетах. Иначе такое не
выдержишь.
голубое небо, которое Тревис знал и которое так стремился снова увидеть.
Синева, близкая к зелени, как бирюза, добываемая в холмах. Что-то в этом
небе было холодное, враждебное.
металлическим блеском. Но гладкий изгиб тускло-красной поверхности