как перейти на работу в Службу Безопасности, он должен был провести
определенное время в размышлениях. Силы Безопасности, который были
составной частью милиции, привлекли его внимание, когда он работал в
камерах. В его душе зародилась опасная мысль.
червь Вутры зашевелился в лабиринте его мозга с небывалой силой. Ему было
поручено присутствовать при допросах и пытках, благословлять умирающих.
Юлий становился мрачнее день ото дня. И наконец начальники предоставили
ему возможность самостоятельно вести дела.
несколько категорий преступлений. Люди занимались мошенничеством или
воровством, или были уличены в ереси. Или их ловили в тех местах, куда
было запрещено ходить. Или же они замышляли революцию. Именно в последнем
преступлении обвинялся Усилк. А некоторые даже пытались убежать в царство
Вутры, во внешний мир. Именно сейчас Юлий понял, что темный мир был
подвержен своего рода болезни: всем, находившимся у власти, мерещилась
революция.
что жизнь в Панновале была подчинена многочисленным мелким законам.
Население Панновала насчитывало почти семь тысяч человек и каждый, включая
и священнослужителей, был вынужден вступать в какую-либо гильдию либо
орден. Каждое общежитие было наводнено соглядатаями, которым так же не
доверяли и среди которых были свои шпики. Темнота порождала недоверие, и
некоторые жертвы этого недоверия с виноватым видом представали перед
Юлием.
это. У него было достаточно личного обаяния, чтобы усыпить бдительность
жертвы, и достаточно ярости, чтобы вырвать у нее признание. Вопреки самому
себе он почувствовал профессиональный вкус к работе. И он вызывал Усилка к
себе только тогда, когда чувствовал себя в безопасности.
священнослужителей присутствие было обязательным. Сотрудники милиции могли
присутствовать по желанию. Акустика в Латхорне была превосходной. Хор и
музыка заполняли собой все пространство под сводами. Юлий в последнее
время увлекся игрой на флуччеле и вскоре стал довольно искусно играть на
этом инструменте. Флуччель была размером с его ладонь, но она превращала
его дыхание в высокую музыкальную ноту, которая взмывала вверх, под своды
Латхорна, и парила там подобно чилдриму. Вместе с нею, под звуки "Покрытые
чепраком", "В его тени" и любимой "Олдорандо", взмывала вверх и парила там
и душа Юлия.
знакомым, сморщенным жрецом по имени Бервин. Они шли по склепоподобным
переходам Святилища, едва касаясь пальцами рисунка на стене. Вышло так,
что они наткнулись на отца Сифанса, распевающего гнусавым голосом псалмы.
Бервин вежливо откланялся, и Юлий остался с отцом Сифансом.
богослужении.
вперед по служебной лестнице. Я помогу тебе в этом, насколько могу.
понизил голос, - о Хранителях. Это организация, в которую можно вступить
добровольно?
когда ты стал одним из нас, я вот о чем думаю. Слышал ли ты об ордене,
который стоит даже выше Хранителей?
слепого. Но если ты такой недоверчивый, добродетельный, тогда я ничего не
скажу тебе о Берущих.
голову всякими тайными организациями или россказнями о скрытых озерах,
свободных ото льда? Самые, казалось бы, бесспорные вещи могут оказаться
ложью. Мифом. Как сказание о черве Вутры.
расскажи мне все.
Вакке. Дома громоздятся друг на друга без всякой системы. А что, если
предположить, что горный хребет, в котором находится Панновал, подобен
Вакку - или, другими словами, он представляет собой тело с различными
взаимосвязанными частями - селезенкой, легкими, печенью, сердцем. А что,
если предположить, что над нами и под нами расположены такие же огромные
пещеры, как наша? Ты думаешь, это невозможно?
где-то за Твинком существует водопад, который падает из пещеры,
расположенной над нашей. И что водопад падает до уровня ниже уровня нашей
пещеры. Вода течет туда, куда ей заблагорассудится. Предположим, что она
впадает в озеро, воды которого настолько теплые, что на них не может
образоваться лед. И давай представим себе, что в этом благословенном месте
живут Берущие, самые могущественные существа. Они берут самое лучшее, что
есть в этом мире. Им принадлежат и знания и сила. Они хранят их в ожидании
победы Акха.
да?
мальчик, там нужно родиться. Оно состоит из нескольких могущественных
родов, где прекрасные женщины поддерживают тепло домашнего очага.
Наверное, они по своему желанию могут покидать царство Акха и так же легко
возвращаться. Да, для того, чтобы приблизиться к этому избранному
обществу, потребовалась бы революция.
из тебя никогда не выйдет настоящего священника. Но именно поэтому я так
люблю тебя.
он не настоящий священник, как сказал Сифанс. Любитель музыки, и больше
ничего.
лестница священнослужителей вела лишь к одному - к власти. Она не вела к
Акхе. Вера не давала четкого объяснения того, как религиозное рвение могло
бы сдвинуть с места каменное изображение. Слова веры вели лишь к туманной
неясности под названием святость. Осознание этого было таким же грубым,
как прикосновение полотенца к лицу.
отец Сифанс, у которого была отнята жизнь, которого лишили настоящей любви
и который сейчас жил среди призраков неосуществленных желаний. Но ему,
наверное, уже было безразлично, верят ли во что-либо люди, находящиеся на
общественной лестнице ниже его. Его полунамеки и уклончивые ответы
свидетельствовали о его глубоком недовольстве собственной жизнью.
мужчиной в дикой пустыне, чем сдохнуть как мышь здесь, в безопасной мгле
Панновала. Даже если для этого пришлось бы расстаться с флуччелем и
сладостными звуками "Олдорандо".
дрожь.
входил в Рек, он громко прошептал:
это находилось в области чисто человеческого. Вероятно, он действительно
перестал верить во все, кроме угнетения человека человеком. Это произошло
во время обряда казни, когда люди позволили ненавистному фагору перегрызть
горло молодого Нааба, лишив его навсегда речи. Может быть, слова Нааба еще
сбудутся, священнослужители переродятся, жизнь их наполнится смыслом.
Слова, священники - это действительность, реальность, а Акха - ничто...
продолжал шелестеть в его волосах.
Он бежал, пока хватило сил и пока не заныли кончики стертых пальцев.
Затем, тяжело дыша, он повернул назад. Он жаждал власти, а не подчинения
себе подобным.
Завтра он будет действовать. Хватит с него священников.
склоне холма. Отец покинул его, уведенный фагорами, и Юлий с презрением
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Гуревич Георгий
Марко Джон
Сертаков Виталий