Чтение 15–й страницы книги ~Император всего~

маленькие золотистые гроздья винограда, и маленькая зеленая фарфоровая
вазочка с тремя красными цветами. С одной стороны стояла стопка
пластиковых чашек и салфетница с бумажными салфетками.

- Откуда это появилось? - спросил Руиз.

Дольмаэро пожал плечами.

- Не знаю. Я как раз встал и стал прогуливаться по барже, - у меня
ноги затекли. Несколько минут назад здесь такого не было. Теперь вдруг
появилось. Я позвал Мольнеха. Он позвал тебя.

Руиз повернулся к Мольнеху.

- А Фломель?

- Привязан как следует, - сказал Мольнех. - Но приходит в себя. Его
жалобы бесконечны. Голова у него болит, он весь болит, на нем живого места
нет. Его достоинство фатально оскорблено, и он очень голодный.

- Беда какая, - рассеянно сказал Руиз.

Он снова посмотрел на палубу, не увидел в ней никаких швов и стыков,
которые могли бы указывать на то, что в ней может быть скрытый люк, из
которого могла появиться еда.

В его собственном желудке бурчало, живот посылал ему недвусмысленное
сообщение. Все они были голодны. Безопасно ли было есть эту пищу? Он
поднял один из сосудов, открыл пробку и понюхал. Вино.

- Тогда ты должен сделать вот что, - сказал он Мольнеху. - Принеси
Фломелю сосуд вина, хлеб и сыр, пригоршню винограда. Скажи ему, что мы уже
поели. Не хочет ли, дескать, и он. Если он спросит, откуда взялась еда,
скажи ему, что я обнаружил запасы еды для пикников на верхней палубе и
вломился в эту кладовку.

Мольнех кивнул.

- Он поверит. А если он поест и выживет?

- Тогда мы все поедим.

Они все поели, и таинственная пища не принесла им никакого вреда.
Руиз и Низа снова ушли на верхнюю палубу, где Низа облокотилась на поручни
и смотрела на проплывающий мимо лес. Руиз сел возле нее и пытался
разгадать значение их странных обстоятельств.

Какие возможности лежали перед ними? Самое простое объяснение
состояло в том, что они путешествовали с щедрыми и благожелательными
отшельниками. Но это казалось абсолютно абсурдным. Почему это отшельники
станут путешествовать в таком, мягко говоря, экстравагантном стиле? А если
в их обычаях было давать широкой публике бесплатные поездки по реке, еду и
вино, почему же баржи не были усеяны гостями?

Может быть, баржи были какими-то ловушками, специально рассчитанными
на то, чтобы ловить наивных, неосторожных и бродяжек? Тогда, для таких-то
изысканных ловушек, они были весьма неэффективны. Потому что пока,
насколько он мог судить, они поймали только восьмерых бродяг, причем
пятеро из них попали на эту баржу чистым случаем. И все же это объяснение
показалось ему наиболее логичным.

Ему пришло в голову, что можно было бы проверить эту теорию, просто
посмотрев, позволит ли ему баржа спрыгнуть с нее. Но сегодня ночью, в
темноте он с трудом мог бы избежать того, чтобы врезаться в какое-нибудь
дерево на берегу и размазать себя по стволу. Может быть, утром он
попробует.

Разумеется, если они проплывут мимо каких-нибудь цивилизованных
поселений, тогда они все покинут баржу, если только это окажется
возможным.

- Ты хочешь спать? - спросила Низа.

- Немножко, - ответил он, сам удивившись, что это правда..

- Тогда сегодня ночью ты спи первым, а я буду смотреть в оба и
караулить.

Он повернулся и прижался щекой к этому прекрасному бедру.

- Хорошо, - сказал он.

К его величайшему изумлению, он действительно заснул, глубоко и
крепко, лежа на скамье и положив голову на колени Низы.

Может быть, ему даже снились сны, хотя из-за давней своей привычки он
немедленно подавил желание вспомнить свой сон, как только Низа потрясла
его за плечо, чтобы разбудить его. Он вынырнул из сна и сел, потряс
головой. Был ли этот приятный сон хоть раз в его жизни? Он никогда этого
не узнает.

Свет с неба шел холодный и серый, и в воздухе была та прохлада,
которая всегда сопутствует заре. Руиз удивился, увидев, что ночь прошла.
Он не намеревался столь долго спать. Он встал и взглянул на проплывающий
мимо лес.

Низа неуклюже пошевелилась, словно мышцы ее затекли.

- Я хотела, чтобы ты подольше поспал, - сказала она. - Но я слышала,
как Дольмаэро тебя звал.

- Что случилось?

- По-моему, ничего серьезного, он не был похож на человека, который
чем-то взволнован. Может быть, завтрак появился, - она потянулась, потом
потерла спину и поморщилась.

Он коснулся ее щеки.

- Тебе надо было переложить мою голову на скамью. Ты - самая мягкая
подушка, но тебе не надо было так каменеть ради моего удовольствия.

Она рассмеялась и игриво откинула его руку.

- Но ведь ты кое-где закаменел ради моего удовольствия, - сказала
она. - И я хочу тоже делать для тебя то, что могу. Ведь сколько всего ты
сделал для меня! Я уже и счет потеряла. Ну а я что для тебя сделала?

- Очень много, - ответил он, и в этом он был совершенно искренен.

Действительно, это был завтрак - еще один поднос стоял на палубе. На
нем было блюдо, доверху наполненное все еще горячими пышками, белая чаша,
в которой были бледно-голубые крутые яйца, сосуды с темно-красным вареньем
и медом, и огромный кувшин с каким-то пенистым розовым соком.

Дольмаэро стоял возле подноса, и вид у него был слегка торжествующий.
Мольнех выглядел голодным до смерти.

- Одна загадка разрешилась, - сказал Дольмаэро.

- А? - спросил Руиз.

Дольмаэро показал на живот статуи.

- Это появилось вот отсюда. Тот металл открылся, спустился поднос, он
висел на тонкой палочке. Поднос опустился на палубу, палочка убралась
внутрь, а металл закрылся, как и раньше.

- Это объясняет только "как", но совсем не объясняет "почему", -
заметил Мольнех. - Но я не жалуюсь. Кто бы мог подумать, что подобные вещи
могут происходить? Для отчаявшихся беглецов мы живем совсем неплохо.

- Возможно, - сказал Руиз. - В любом случае мы можем пока поесть, раз
пышки еще не совсем остыли. - Он поднял поднос. - Фломель привязан как
следует?

- Разумеется, - ответил Мольнех обиженным тоном. - Я старательно
выполняю все твои распоряжения.

- В таком случае пойдемте на верхнюю палубу, где лучше вид на канал,
и где нам не придется выслушивать вопли Фломеля, - сказал Руиз.

Кореана выругалась и пнула ногой останки головы Кроэля, непродуманный
поступок, который оставил пятно на ее закованной в броню ноге и вызвал еще
один взрыв ругательств. Грузовой трюм ее разрушенной воздушной лодки весь
пропах смертью и горелой изоляцией. И еще Мокрассаром, который стоял рядом
с ней в настороженной позе и всегда наготове.

Мармо подлетел вперед на своем подремонтированном летательном пузыре
и осмотрел дыру в стене машинного отсека.

- Безумная удача, - мрачно заметил он, - разве ты не замечаешь,
насколько этот человек удачлив? Даже слишком удачлив?

- Брось свои дурацкие пиратские суеверия, Мармо, - Кореана обратила к
Мармо свирепый взор. - Вместо этого ты мог бы начать придумывать
какой-нибудь полезный совет - поскольку именно за это я тебе и плачу.

- Воистину, - но он более ничего не говорил.

Она подошла к шлюзу и сделала знак Феншу принести ремонтного робота
из разведывательного флиттера. Она приказала Мокрассару убрать останки
Кроэля. Когда огромный насекомообразный воитель вынес тело, она бешено
потрясла головой.

- Он причинил мне огромный финансовый ущерб. Теперь труппа с фениксом
разбита, и кто знает, насколько удастся починить лодку.

- С другой стороны, - сказал Мармо, - ты собиралась размозжить лодку
о скалу, пока он тебе в этом не помешал.

Она задумчиво посмотрела на Мармо холодным взглядом.

- Хорошо, что ты мне об этом напомнил, Мармо. Я страшно рада, что
ложкой собирала тебя, размазанного по стене, чтобы ты мог помогать мне
таким вот манером.

- Прости, - сказал он присмиревшим голосом.

Она кивнула.

- Я собираюсь дать Феншу час, чтобы он смог оценить масштабы
разрушений. Если он сможет починить ее, я оставлю его здесь с братом. Он
сможет привести лодку обратно. Она может понадобиться мне в смысле оружия.

- Все, что есть у Руиза Ава - это осколочное ружье и несколько
мясницких ножей.

- Тем не менее. Ну а теперь, поскольку он мог оставить тут
импровизированные мины-ловушки, осмотри-ка остальную часть лодки. Когда
все будет безопасно, позови меня.