испуганной.
Говорил он презрительным тоном, но она постаралась не замечать этого.
Страх сменился чувством необыкновенного облегчения. Долли незаметно
отодвинулась как можно дальше от контрольной панели - недалеко, ведь все
пространство внутри корабля размером с гостиную. Он сел и стал справляться
у своих электронных ораторов, а она молчала.
участие. Если он говорил, она по крайней мере слышала его слова. Если
печатал на клавиатуре, у нее и этого не было. Но на этот раз она понимала,
о чем идет речь. Он набрал вопрос, выслушал в микрофон, что сказал
Мертвец, внес поправку и принялся набирать курс. Потом снял наушники,
нахмурился, потянулся и повернулся к Долли.
чтобы внести еще часть платы за проезд.
если бы он не напоминал ей об этом постоянно. Но настроение ее улучшилось,
она ощутила легкий толчок; значит, корабль снова в пути, и действительно,
сине-фиолетовый ужас на экране уже начал уменьшаться.
Робинетта Броадхеда.
Вэн, своих кукол и надевая их на пальцы. Хичи, конечно, не похож на
настоящего хичи; кстати, кукла Робинетта Броадхеда тоже выглядела
карикатурно. Но они забавляли Вэна. А для Долли именно это было важно, так
как счет оплачивал он. В первый же день после отлета из порта Хеграмет он
хвастливо показал Долли свой банковский счет. Шесть миллионов долларов
автоматически пополняли его ежемесячно! Это число поразило Долли. Это
очень много. И из этого водопада денег рано или поздно она сумеет урвать
для себя несколько капель. В такой мысли для Долли не было ничего
аморального. Возможно, в прежние времена американцы назвали бы ее
охотницей за богатством. Но большая часть человечества во всей его истории
просто назвала бы ее бедной.
старалась стать невидимой, а когда он хотел развлечений, пыталась его
развлечь.
согнула ее, чтобы голова улыбалась, голос Долли звучал хрипло. - Очень рад
с вами познакомиться.
- Я голоден. А что на обед?
раскрылся. - Ты! - И правая рука сомкнулась на кукле с левой руки.
Ты не знаешь, как выглядит хичи.
хичи. - Вот как я выгляжу, и я жду вас в следующей черной дыре!
дрожит. - Приготовь мне поесть! - приказал он и, что-то бормоча,
отправился в свой посадочный аппарат.
прислуживала с улыбкой, хотя ей не было весело. Но эта улыбка ничего ей не
дала. Настроение у него было хуже, чем всегда. Он кричал:
осталось!
десерт! - Он оттолкнул тарелку с бифштексом и брокколи, схватил поднос с
шоколадным печеньем и потряс перед ней. Печенье разлетелось во всех
направлениях, и Долли пыталась поймать его.
нет.
фруктами...
себе новые. - Он сунул тарелку ей в руки, и печенье снова разлетелось. -
Выбрось этот мусор. Я не хочу больше есть.
закончился он тоже типично: Долли со слезами прибрала. Вэн такой ужасный
человек! И даже не подозревает об этом.
длинный список пороков, которые перечислила ему психоаналитическая
программа. Больше трехсот сеансов. Шесть дней в неделю в течение почти
года. А в конце он с шуткой прекратил эти сеансы.
Программа для него выглядела приятной женщиной, достаточно старой, чтобы
быть его матерью, достаточно молодой, чтобы сохранить привлекательность. -
И вопрос этот таков: сколько психоаналитиков нужно, чтобы изменить
светящийся шар?
хочет меняться. Ха-ха! И, видишь ли, я тоже не хочу!
подобранными под себя ногами, с блокнотом в одной руке, с карандашом в
другой. Глядя на него, она постоянно поправляла очки, сползавшие на кончик
носа. Как и все остальное в этой программе, этот жест имел определенную
цель, он показывал, что она всего лишь человек, как и он, а не некое
божество. Конечно, человеком она не была. Но прозвучали ее слова совсем
по-человечески:
не хочу меняться. Мне это неинтересно. Я с самого начала не хотел
приходить сюда и сейчас намерен закончить.
сказал он. - Это тоже мое право.
собирался сказать, а потом изменил свое намерение?
делать. До свидания.
компьютерная программа, но он не ответил. И вместо того чтобы просто
закрыть дверь, захлопнул ее с грохотом.
правоту психоаналитика. И уже давно рассказал бы спутнице по кораблю и
постели о своих надеждах и страхах. Но Вэн не привык с кем-нибудь делиться
своими чувствами, потому что вообще не привык ничем делиться. Выросший в
одиночестве Неба Хичи, лишенный в самом критическом возрасте теплокровных
товарищей, он стал подлинным архетипом антиобщественного человека.
Страшная тоска по любви погнала его в глубины космоса в поисках
исчезнувшего отца. Полная неспособность осуществить свою мечту делал для
него невозможным принятие любви сейчас. Его ближайшими спутниками в годы
юности были компьютерные программы, записанные индивидуальности, Мертвецы.
Он скопировал их и взял с собой на корабль хичи, и разговаривал с ними,
как не говорил с живой Долли, потому что знал: они только машины. Им все
равно, как он с ними обращается. Для Вэна люди тоже были машинами,
продающимися машинами, можно сказать. А у него достаточно денег, чтобы
купить, что ему нужно. Секс. Или разговоры. Или приготовление пищи, или
уборку его грязи.
Даже когда такой машиной была девятнадцатилетняя женщина, которая была бы
благодарна, если бы он подумал, что она его любит.
особенности личности мертвого или умирающего в свои механические системы,
как научились и люди, найдя так называемое Небо Хичи, где вырос Вэн. Робин
считал это чрезвычайно важным изобретением. Я с ним не согласен. Конечно,