все живое в Рифах, сэр...
смахнул тонко вырезанные фигурки со стола на пол. - Если бы у меня была
тысяча пироподов! Миллион! Если бы я мог послать их в Рифы! Чтобы они
уничтожили там все живое! Какое безумие - эти рифовые крысы осмеливаются
толковать мне о свободе!
потеряв дар речи.
Ганн? Ты должен рассказать мне, ты побывал там. Мало им романтических
бредней! - заревел он снова. - Будто бы человека можно улучшить, будто в
тупых органических существах зреет дух добродетели, который может прорасти
и развиться! Какое безумие! И теперь они угрожают мне в моем собственном
Зале... гасят мое Солнце... похваляются еще более ужасными возможностями!
привстал, подался вперед, к стоящему Ганну, и завопил:
тока, Ганн задушенно пробормотал:
знаю... кроме того, что слышал здесь, когда меня допрашивали люди генерала
Вилера. И какие-то слухи. Но я не Дитя Звезд!!!
бесстрастно наблюдали за ним хладнокровными глазами. Он был предоставлен
самому себе, помощи ждать было неоткуда.
раз.
почти ничего не известно о Дитя Звезд!
решаю я! Продолжай! Говори!
станции Поларис...
царила мертвая тишина. Планирующий бесстрастно слушал, облокотившись на
один подлокотник своего громадного золотого кресла, остальные следовали
его примеру. Голос Ганна разносился по пространству зала, словно крик,
брошенный в колодец. Ему отвечало одно эхо, лишь движение зрачка, легкая
перемена положения тела указывали на то, что слушатели его понимают. Он
закончил на своем аресте в катакомбах Машины и стоял теперь неподвижно,
молча.
продемонстрировал плавный жест, движение руки у предплечья, которые он
наблюдал у Гарри Хиксона и умирающего полковника Зафара. - Мне кажется, он
имеет отношение к созвездию Лебедя, где главной звездой является Денеб,
нечто вроде предмета поклонения так называемой Церкви Звезды...
служителей-связных, облаченных в черные балахоны. - Денеб! - рявкнул он. -
Показать!
Свет в зале мгновенно померк, и на сводчатом потолке ожила звездная
панорама. Планирующий вытянул шею, вскинул голову, вглядываясь в потолок.
Глаза присутствующих последовали за его взглядом.
головами вдруг были сдвинуты в сторону. Перед ними открылась космическая
бездна, видимая словно в безлунную ясную ночь поздней осенью, решил Ганн,
оценив положение созвездий. Время - около полуночи. Над головой сияли
крупные звезды Летнего Треугольника - Альтаир на юге, Денеб и Вега на
севере. Млечный путь опоясывал ствол потолка могучей лентой звездной пыли.
Низко над западным горизонтом пылал красный Антарес, на востоке сиял
Фомальгаут...
прямо к созвездию Лебедя. Исчезли из виду Фомальгаут и Антарес, созвездие
Орла с Альтаиром, а также Полярная звезда и Цефей под ней. Остался один
Лебедь, созвездие Лебедя. Оно повисло над их головами, как сверкающий
гобелен.
бело-голубая звезда первой величины; Бета Лебедя, другое название -
Альбирео, двойная звезда, компоненты: ярко-голубая и оранжевая звезды;
Гамма Лебедя...
одиннадцать тысяч градусов. Сверхгигант. Данные спектрографии: водород,
кальций...
Ганн вытянул шею - голос принадлежал одному из служителей в балахонах, но
их лица были спрятаны под капюшонами, и он не мог сказать, кому именно.
Звезд?
исключения: данные о связи Церкви Звезды и Денеба. Возможная связь между
Денебом и 61 Лебедя в этом же созвездии. Это одна из звезд, погасить
которую угрожал Дитя Звезд, что имело место. Все вышеназванные факты не
приняты Машиной как важные.
секунд сидел в тяжком раздумье, с отсутствующим выражением в глазах. Он
рассеянно обвел взглядом комнату, глядя поверх Бойса Ганна, поверх
разбросанных фигурок, поверх охранников генерала Вилера.
вздохнул и пальцем поманил одного из связников. Он всего лишь согнул и
разогнул палец, но фигура в черном тут же подошла к нему. В руке служитель
что-то держал. Это был золотистый кабель, выходивший из связь-куба. На
конце кабеля виднелся золотой штепсель с восемью электродами.
Служитель уже стоял рядом с Планирующим. Он коснулся его лба, отодвинул в
сторону редкие волосы, закрывающие блестящую пластинку, имплантированную в
лоб. Планирующий собирался вступить в сообщность с Машиной.
расслабленно ждал, пока служитель ловко вставил электроды штепселя в
приемные отверстия пластинки.
Раздраженное, сердитое выражение словно растворилось. Челюсти его сжались,
обнажились зубы, это напоминало мгновенный приступ боли в агонии... или
экстазе.
Дыхание его участилось. Пока тончайшие электроды раздражали центры
удовольствия в его мозгу, он начал выказывать какие-то чувства. Сначала он
улыбнулся, потом нахмурился, потом снова улыбнулся. Губы зашевелились. Он
что-то неразборчиво и хрипло зашептал... сначала медленно... потом все
быстрее и быстрее. Его пухлое тело затряслось, пальцы заметались.
Облаченный в черное служитель спокойно коснулся его руки, что-то прошептал
на ухо.
отойдя в сторону. Планирующий открыл глаза и посмотрел по сторонам.
странной, чем все чудеса, виденные в Рифах. Мрачный, сердитый,
раздраженный человек вступил в сообщность с электронными удовольствиями
Машины. В мир вернулся уже совсем другой Планирующий - веселый,
жизнерадостный, энергичный. Зал наполнился его громким хохотом.
кто осмелится совать палки в колеса Плана! Мы их раздавим вместе с их
фантазиями! И ты нам поможешь в этом, Бойс Ганн, потому что станешь в этом
деле избранным инструментом Плана.
побежать... или прыгнуть на Планирующего, пусть сработает заряд в кольце
на шее, и все его проблемы будут решены раз и навсегда. В веселом тоне
Планирующего ему чудилось что-то дикое и страшное. Если Машина способна
произвести такую перемену в самом любимом слуге, то... Ганн почувствовал
страх. Он боялся Машины! И сама эта мысль была страшна, потому что для
него Машина всегда была великим добрым повелителем, чьи суждения
безошибочны, который всегда вознаграждает за верную службу, наказывает за
плохую. Но именно такая награда показалась Ганну ужасным наказание м...