экспериментах.
в нем случайно прочитанное четверостишие.
рискнуть, а когда узнал, каким образом оно появилось на листке,
притворился, будто очень интересуется автоматическим письмом. Кэт словно
была очень польщена и довольна тем, что он разделил ее увлечение, и
подробно изложила все, что ей было известно о медиумических способностях
Мириам Палфри.
автоматическими записями и убедился, что до этого вечера ничего подобного
из-под пера Мириам Палфри не выходило. И написала она эти строки всего за
час-другой до его появления во Времени Б, что вряд ли могло быть случайным
совпадением. Как он не перегруппировывал факты, единственным их
объяснением оставалась телепатия, а ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то
читал его мысли.
казалась, подтвердилась самым неожиданным образом. С его появлением
отношения Кэт и Джона зримо ухудшились. Джон замкнулся еще больше, его
тон, когда он упоминал Кэт, словно бы мучительно осмысляя свою жизнь,
обретал особую едкость. И как будто утверждая свое право на независимое
существование в своей вселенной, он непрерывно расхаживал по дому с
приемником под мышкой, включая его на полную мощь, едва начиналась
передача последних известий.
происходят какие-то весьма неожиданные события, но он был так поглощен
своей личной судьбой, что не обращал внимания на аномалии, ставящие ученых
в тупик. И если бы он не начал пересматривать свои планы, учитывая, что
Мириам Лалфри словно бы выхватила что-то прямо из его сознания, он
пропустил бы мимо ушей сообщение, что в нескольких университетах
телепатические эксперименты начали давать потрясающие результаты. После
этого Мириам из необъяснимой угрозы была низведена до уровня множества
явлений, творящихся на заднем плане.
никакого ухудшения не обнаружил. Большой дом переполняло почти физическое
напряжение, пока Кэт и Джон маневрировали в Ожидании, кто же из них первым
нарушит сковавшее их душевное оцепенение. Но порой Джек оказывался с
Джоном как бы в тихой заводи, и они разговаривали точно близнецы,
встретившиеся после многолетней разлуки. С легким удивлением он обнаружил,
что их общее детство Джон помнит гораздо полнее и подробнее. Несколько раз
он принимался спорить с Джоном о подлинности того или иного случая, и
вдруг в его мозгу словно открывался какой-то ящичек, и калейдоскопические
обрывки воспоминаний убеждали его, что Джон прав.
часто, а Джон Бретон в течение последних девяти лет на каком-то этапе
начал жить в прошлом. Неполадки жизни, какой она стала, толкнули его
искать утешения в радостях былого.
старым фильмам, настолько его поглощавший, что он то и дело сравнивал
людей с прежними звездами экрана. Мастерская в подвале была увешена
фотографиями автомобилей тридцатых годов с их маленькими вертикальными
ветровыми стеклами. ("Я бы с наслаждением прокатился на таком близоруком
старичке, - сказал Джон как-то. - Просто чувствуешь запах пыли, набившейся
в их широкие матерчатые сиденья!") А высвобождаясь из прошлого, он избегал
реальностей человеческого общения в настоящем, с головой уходя в
инженерные и коммерческие проблемы своей фирмы.
необходимо было располагать наиболее полной возможной информацией, когда
осуществится подмена. Кроме того это давало ему возможность установить
один факт, без чего его план был обречен на заведомую неудачу...
после обеда Джон Бретон. - Утром Бюро стандартов так и объявило - сила
тяготения уменьшается. Она всегда флуктуировала, и я побьюсь об заклад,
что мы просто переживаем нисходящую стадию необычно глубокого колебания, и
все же странно, что в радиопередачах этот вопрос затрагивается так мало. В
конце-то концов сила тяготения составляет основу основ. Возможно, на
что-то наложен запрет.
наверху у себя в спальне приводит в порядок свое оперение.
беспокоились. А у тебя он был? Карл Тафер?
голая в грешной полутьме за опущенными шторами.)
время, когда все мое оборудование исчерпывалось гравиметром, теодолитом да
парочкой армейских нивелиров, списанных, как устаревшие. До того, как я
начал заключать контракты на бурение и вообще на обслуживание скважин.
пользуетесь?
бурения всех широких скважин. Карлу они, правда, не нравятся так как не
дают кернов. Зато работают быстро и чисто. Можно пробить двухфутовую дыру
в любой породе, а на поверхности подается одна микропыль.
разыгранным огорчением. - Вблизи от города установки нет?
Силверстрим. - В голосе Джона было сомнение. - Только не вижу, как ты мог
бы там побывать. Если нас увидят вдвоем, это вызовет разговоры.
себя, не догадывается ли он об уготованной ему судьбе.
решению. Не понимаю, почему вы тянете. Почему не признаетесь, что надоели
друг другу до смерти, и не положите этому конец?
полностью к нему не подготовится.
думает, я ее тут же выслушаю. - По квадратному лицу Джона скользнуло
выражение мальчишеской воинственности, и Джек понял, что инстинкт его не
обманул: ни один мужчина не отказался бы добровольно от такого приза, как
Кэт. И проблему треугольника могли разрешить только два механизма -
пистолет, спрятанный у него в спальне, и бессверловый бур у шоссе на
Силверстрим.
- многозначительно сказал Джон.
микропыли, в которую превратился труп Джона, абсолютно неотличимой от всей
остальной, ставящей в тупик любое следствие.
представляя, как Кэт вот-вот спустится к нему. Но спустилась она в
твидовом костюме с поясом и высоким меховым воротником.
почему-то стало больно.
враждебность, и вдруг он осознал, что она избегала его все время после их
единственного физического сближения. Она могла чувствовать себя
виноватой... из-за него. Эта мысль ввергла его в панику.
влюбленный мальчишка, почти против воли, вполне сознавая, что должен
подготовить ее к исчезновению Джона с такой осторожностью, с такой
бережностью, к каким ему еще никогда не приходилось прибегать. Кэт
остановилась в нерешительности между ним и дверью. Пушок на ее щеках
заблестел на солнце точно иней, и ему показалось, что снова в морге и
видит ее в ящике... Ему стало страшно.
вышла.
окна, чтобы посмотреть, как она проедет мимо, но стекла были подняты, и за
прямоугольниками отраженного в них неба Кэт промелькнула неясным пятном.
люди, которых он сотворил так, словно попирал Землю среди библейских
молний, вдыхая жизнь в бездушную глину - прожили без него девять лет.
Теперь, вопреки тому, что им стало известно, они упорно действуют
самостоятельно, игнорируя его, когда им удобно, бросают одного в доме, где