прошлом году, когда Барретт покалечился. Он прекрасно справился с ролью
руководителя, когда другие готовы были отчаяться, видя состояние Барретта.
Однако Барретту не очень хотелось, чтобы Рудигер оставлял лагерь надолго.
Да, в экспедиции требовались здоровые и крепкие люди, но он не мог себе
позволить оголить базовый лагерь до такой степени, чтобы оставить в нем
одних инвалидов, сумасбродов и просто психов. Поэтому Барретт решил
оставить Рудигера здесь, однако включил в свой список двоих из его артели:
Дейва Берта и Морта Кастена. Затем прибавил к ним Сида Хатчетта и Анри
Жан-Клода.
который был на пути к психическому расстройству, однако у него было еще
достаточно здравого смысла, кроме тех периодов, когда он впадал в
псионическую медитацию. В этом случае он мог стать обузой для экспедиции.
С другой стороны, Латимер был соседом Лью Ханна, а Барретт хотел, чтобы
Латимер имел возможность близко понаблюдать за Ханном. Возникшую было
мысль послать в поход их обоих он тут же отклонил. Надо было сначала
разобраться, что за человек этот Ханн. Слишком рискованно посылать его к
Внутреннему Морю в этом году. Вероятно, он попадет в состав экспедиции на
следующий год. Было бы неразумно не воспользоваться юношеской энергией
Ханна. Пусть постепенно привыкает к трудностям - он мог впоследствии стать
идеальным вожаком экспедиции в течение многих лет.
написал их фамилии на каменной плите перед входом в комнату, служившую
столовой, и вошел внутрь, чтобы найти Чарли Нортона.
него, проделав целый комплекс движений, чтобы не выронить костыль.
кроме тебя...
прошу. - Барретт задумался на некоторое время. - Может быть, на этот раз
стоило бы отказаться от экспедиции. У нас осталось очень мало вполне
здоровых людей.
ничего.
стоял горой за проведение экспедиции. Ты говорил, что это Центральное
событие года, а вот теперь...
воспринимаешь. Но разве здесь нет других? Поход им крайне нужен. Только
из-за того, что ты не можешь идти с нами, ты не имеешь права отменить его
как бессмысленный. Экспедицию в любом случае надо проводить.
сказал. Разумеется, поход состоится. Я просто снова сказанул лишнее.
по душе?
так ли? А затем к Внутреннему Морю. Мы пройдем вдоль берега, скажем,
километров сто пятьдесят. Вернемся домой по южной дуге.
покрытая рябью поверхность мелководья, простирающаяся далеко на запад. Год
за годом он приходил на берег этого моря и пристально вглядывался туда,
где когда-нибудь поднимется территория Среднего Запада. Каждый год он
мечтал пересечь это американское Средиземное море, но у него так и не
нашлось времени организовать такое плавание. А теперь было слишком
поздно... слишком поздно.
Все то же самое, что и здесь: скалы, водоросли, трилобиты. Но все равно
стоило бы... увидеть, как солнце опускается в Тихий океан... ну, хотя бы
разок..."
задерживаться с выходом.
театральным и фальшивым получился этот жест, и тут же поспешно вышел. Было
просто как-то непривычно понимать, что он должен остаться дома, тогда как
другие пойдут в поход. Это было признаком того, что он после столь долгих
лет начинает слагать с себя полномочия руководителя. Барретт все еще был
монархом лагеря "Хауксбилль", но трон уже начал под ним шататься.
Стариком-калекой - вот кем теперь он стал, стариком, который, ковыляя по
лагерю, просто совал нос не в свои дела. Нравилось ему признаваться себе в
этом или нет, но именно так и оно и было. И надо теперь с этим считаться.
собрались, чтобы отобрать снаряжение и проработать маршрут. Барретт от
участия в этом благоразумно воздержался. Теперь это было предприятием
Чарли Нортона. Он уже участвовал в добром десятке походов и знает, что
нужно делать. Барретт не хотел вмешиваться, чтобы не создавалось
впечатление, что он и сейчас руководит через подставное лицо.
путешествие к морю. Если он в этом году не увидит западные воды, то, по
крайней мере, может нанести визит Атлантическому океану, находившемуся под
боком.
санитаров, лысый добродушный старик лет семидесяти, бывший член группы
анархистов из Калифорнии. Единственной профессиональной подготовкой
Хансена, было обслуживание несложных компьютеров для расчета грузовых
железнодорожных перевозок, однако он проявил определенную сноровку в уходе
за больными и последнее время стал главным помощником Квесады. Хансен, как
всегда, приветливо улыбнулся Джиму.
участникам экспедиции кое-какие медицинские приборы. Но если дело важное,
я могу пойти за ним...
может обождать. Не возражаете, если я гляну, что тут у нас есть?
не было возможности закрыть ее на замок, Барретт и Квесада придумали
замысловатую баррикаду, которая при любой попытке проникнуть через нее тут
же создавала невообразимый шум. Непрошенный гость поднимал такой грохот,
что непременно обращал на себя внимание дежурного. Когда медпункт
оставался без присмотра, баррикаду ставили на место, а утром разбирали.
Это был единственный способ оградить кладовую с медикаментами от тайных
визитов потерявших терпение узников лагеря. Обитатели лагеря не могли
допустить, чтобы их драгоценные и незаменимые лекарства, среди которых
были и наркотики, тратились на возможные самоубийства. Так рассуждал
Барретт. Если кто-то хочет покончить собой, пусть прыгает в море. В этом
случае он, по крайней мере, не увеличит трудности других обитателей
лагеря.
он зависел от щедрости тех, кто посылал их оттуда, сверху. Как раз сейчас
было много транквилизаторов и желудочных средств, но мало болеутоляющих и
обеззараживающих. И это еще более усугубляло чувство вины Барретта за то,
что он собирался сделать. Человек, который сам делал все возможное, чтобы
предотвратить кражу лекарств, теперь собирался злоупотребить своим
положением. Это было неэтично, и он отдавал себе в этом отчет. Но в тоже
время он знал очень многих, на совести которых были более тяжкие грехи. А
лекарство ему нужно позарез, и Квесаде было лучше не знать, что он им
воспользуется. Так было проще всего. Неправильно, но проще. Барретт
подождал, пока Хансен повернется к нему спиной, и, запустив руку в
выдвижной ящик, сгреб в ладонь тонкую серую трубку с успокоительным
средством и быстро сунул ее в карман.
Скажите Квесаде, что я зайду поговорить с ним позже.
лекарствами, чтобы облегчить боль в ногах. Квесаде это не нравилось и он
намекнул, что у Барретта вырабатывается пагубная привычка. "Ну что ж, черт
с ним, с Квесадой! Пусть док сам побродит по каменистым тропам с такими
ногами, и тогда тоже потянется за лекарствами", - утешал себя Барретт.
на несколько сот метров от главного здания. Он зашел за невысокую груду
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс
Лондон Джек
Семенова Мария
Сапковский Анджей
Распопов Дмитрий