Чтение 15–й страницы книги ~Человек в лабиринте~

Море крови. Фонтаны лимфы.

Я должен умереть прежде, чем успел полюбить..

Вот вход в зону "Ф". Я покидаю это царство смерти. Где мой паспорт?
Нужна ли мне виза?

Холодный ветер, веющий из завтрашнего утра.

Ребята, которые разбили лагерь в зоне "Ф", должны выйти нам
навстречу, проводить нас в зону "Е". Мы можем пройти и без них. Лишь бы
только

Как часто я мечтал об этой трассе. Но теперь я ее ненавижу, хотя она
и прекрасна. И наиболее прекрасной она нам покажется, наверное, тогда,
когда нас подкараулит на ней смерть.

Кожа на бедрах Мерибель слегка морщиться. Прежде, чем ей исполнится
тридцать лет, она располнеет.

В своей карьере мне пришлось делать кучу разных вещей. У меня никогда
не хватало времени, чтобы прочитать Руссо. Я ничего не знаю о Канте. Если
выберусь отсюда, то начну всех из читать. Я Нед Раулинс... Я Ричард
Мюллер... буду читать...

..............................................

Раулинс вошел в зону "Ф" спросил компьютер, можно ли здесь отдохнуть.
Мозг корабля ответил, что можно. Очень осторожно Нед присел. Каменные
блоки поднимались на высоту пятьдесят метров с обеих сторон узкой
расщелины, в которой показалась массивная фигура Чарльза Бордмана. Бордман
был потный и нервный. Прямо невероятно.

Сам Раулинс не был спокоен. Пот тек ручьем по скафандру, пришлось
работать с перегрузкой, чтобы избавиться от дополнительной влажности.
Радость была бы преждевременной.

- Отдыхаешь? - спросил Бордман.

- А почему бы и нет? Притомился, Чарльз. И ты тоже. Компьютер
говорит, что нам ничего не угрожает.

Бордман подошел и присел.

- Мюллер, - сказал Раулинс, - прошел эту трассу в одиночку без всякой
подготовки.

- Мюллер всегда был необыкновенным человеком.

- Как ты думаешь он это сделал?

- Спроси у него.

- И спрошу, - согласился Раулинс. - Может быть завтра в это же время
я буду говорить с ним.

- Возможно. Но нам надо идти. Скоро к нам выйдут ребята. Скорее всего
нас засекли их детекторы массы.

Они поднялись.

В зоне "Ф" было просторней, но неуютно. Доминирующий архитектурный
стиль нес в себе какую-то искусственность и тревогу. Раулинс хотя и знал,
что ловушек тут меньше, все же шел с ощущением, что плиты мостовой
разойдутся у него под ногами.

- Какой участок до сих пор был для тебя наихудшим? - спросил Раулинс.

- Дезориентирующий экран.

- Это не так страшно... если человек сможет заставить себя пройти
мимо всех этих смертоносных пакостей с закрытыми глазами.

- Я смотрел, - сказал Бордман.

- В зоне дезориентации?

- Недолго. Не выдержал искушения. Не буду даже рассказывать, что я
видел, но это было одно из самых причудливых переживаний в моей жизни.

Раулинс улыбнулся. Значит и Бордман способен сделать что-то
нелогичное, безрассудное.

- И что? Ты просто стоял без движения и смотрел? А потом с закрытыми
глазами пошел дальше? И не было никакой критической ситуации?

- Была. Засмотревшись, я чуть было не тронулся с места. Но тут же
опомнился.

- Наверно, я попробую, когда мы будем возвращаться. Ведь беглый
взгляд не повредит, - сказал Раулинс.

- Откуда ты знаешь, что экран действует в обратном направлении?

- Я над этим не задумывался. Мы еще не отрабатывали возвращения.
Может, в обратном направлении все по другому? У нас нет карты обратной
дороги. Может быть, когда мы будем возвращаться, то все погибнем.

- Снова вышлем роботов, - сказал Бордман. - Уж об этом можешь не
волноваться.

Раулинс отозвался только через минуту:

- Кстати, а зачем нужны были какие-нибудь ловушки для выходящих? Или
строители лабиринта так же заперли себя в центре города, как не пускали
туда своих врагов? С чего бы им так делать?

- Кто же может знать, Нед? Это были неизвестные существа.

- Неизвестные. Это верно.

Бордман сообразил, что тема разговора еще не исчерпана. Он спросил:

- А для тебя какое место было самым трудным?

- Тот экран далеко за нами, - ответил Раулинс. - Я в нем видел всякие
паскудства, которые клубятся в подсознании.

- Что за экран?

- В глубине зоны "Х". Я на него посмотрел несколько секунд видел
своего отца. А потом девушку... которую я знал. На экране она
разоблачалась. Но разве у кого-нибудь подсознание другое?

- Я таких вещей не видел.

- Но ведь ты не мог обойти тот экран. Он был в пятидесяти метрах от
места, где ты убил первого зверя, и по нему перемещались цвета, фигуры...

- Да, этот экран я видел. Но он показывал только геометрические
фигуры.

- А я видел, как Мерибель раздевается, - заявил Раулинс в
растерянности. А ты, значит, видел геометрические фигуры.

В зоне "Ф" также угрожали смертельные опасности. Небольшой
перламутровый пузырь лопнул, и из него потекла струйка шариков. Эти шарики
двигались в ногах Раулинса с какой-то зловещей целенаправленностью. Кусали
через ботинки. Он растоптал их множество, но чуть см не оказался слишком
близко от источника света, который неожиданно засиял голубым глазом. Он
пнул три шарика в сторону света. Они расплавились.

Бордману все это надоело, чуть ли не до отрыжки.

С того момента как они вошли в лабиринт, прошло 1 час 48 минут.
Трасса в зоне "Ф" вела через зал с розовыми стенками, где из скрытых
отверстий вырывались клубы дыма. В противоположном конце розового зала
помещалась ловушка. Если бы они не прошли ее в точно рассчитанное время,
то были бы раздавлены. За залом был длинный коридор. Этот коридор выводил
на открытые площади с шестью наклонно установленными обелисками из белого
металла. Из фонтана на стометровую высоту била вода. По бокам площади
возвышались три башни с множеством окон разной величины. Стекла внизу были
нетронуты. На ступенях одной из них лежал расчлененный ударами скелет
какого-то создания.

В лагере несли службу Элтон, Антонелли, Камерон, Гринфилд и Стейн.
Сейчас же Антонелли и Стейн вышли на площадь в центре зоны навстречу
Раулинсу и Бордману.

- Уже недалеко, - сказал Стейн. - Или же вы предпочли бы отдохнуть
несколько минут, мистер Бордман?

Старик хмуро глянул на него.

- Дэвис, Оттавио и Рейнолдс уже добрались сегодня до зоны "Е". Элтон,
Камерон и Гринфилд присоединились к ним. Петронелли и Уолкер исследуют
внутреннюю границу зоны "Е" и заглядывают в зону "Д". Говорят, что там все
выглядит несравненно лучше.

- Я с них шкуру спущу, если они туда полезут. Антонелли невесело
улыбнулся. Промежуточная база состояла из двух куполообразных палаток.
Территория была тщательно обследована, и здесь наверняка ничто не грозило.
В палатке Раулинс снял ботинки, получил очищающий препарат и пакет с
пищей. Он чувствовал себя как-то не по себе среди этих людей. Он знал, что
они лишены тех возможностей жизни, которые даны ему. Они не получили
образования, и даже если они уцелеют, то не будут жить так долго, как он.
Ни у кого из них не было светлых волос, голубых глаз и, наверное, не
хватало бы средств, чтобы подвергнуться дорогостоящей операции. И все же
они выглядели счастливыми. Может потому, что их не волновали моральные
аспекты извлечения Мюллера из лабиринта.

В палатку вошел Бордман.

- Предайте капитану Хостину, что он проиграл. Мы сюда добрались.

- Что проиграл? - не понял Антонелли. Гринфилд говорил о чем-то
другом:

- Допустим, что Мюллер как-то следит за нами. Он перемещается очень
регулярно. Сейчас он находиться в заднем квадрате зоны "А"... если входом
туда являются ворота, которые мы знаем... и описывает небольшую дугу по
мере того, как к нему приближаются наши передовые.

Бордман пояснил Антонелли:

- Хостин ставил три к одному, что мы не дойдем досюда. Сам слышал. И
спросил у Камерона, техника-связиста: