дальше, совершенно вжавшись крестцом в крутую скалу. Вокруг танцевали
полдюжины волков, то нападая мелкими скачками, то крутясь на одном месте и
отпрыгивая, чтоб избежать рогов. Бизон гневно ревел, но в гневе уже как бы
сквозило отчаяние. Голова склонилась к самой земле, рев вырывался
короткими хриплыми вскриками. При этом бык мотал головой из стороны в
сторону, чтобы держать рога наготове против волчьей атаки. Вместе с
головой из стороны в сторону ходила и борода, подметая землю. Бока дрожали
крупной дрожью, и было яснее ясного, что держаться в безвыходном
положении, отгоняя волков, ему осталось недолго.
еще немного. Бизон повел головой и уставился на человека, красные его
глазки посверкивали из-под спутанной шерсти. Бун подумал и опустил ружье.
совсем приблизятся, ты успеешь уложить одного или двух. Уж в этом-то я не
вправе тебе отказать.
А волки, потревоженные вторжением Буна, отошли назад.
сводили с него глаз. Я здесь самозванец, сказал он себе. Я - неожиданный и
неучтенный фактор, вторгшийся в местную среду. Мне не отведено здесь
никакой роли, не дано мне и права на вмешательство. В течение бессчетных
столетий старые бизоны, утратившие с годами силу и прыть, становились
волчьей добычей. Волки в этой эпохе - дипломированные хищники,
состарившиеся бизоны - заведомые их жертвы. Такова логика жизни, так
повелось, и не нужен волкам судья на ринге, чтобы вынести приговор...
Она стояла у костра и показывала куда-то вверх по склону холма. Оттуда,
быстро спускаясь вниз и направляясь прямо к их бивуаку, спускалось
неправдоподобное страшилище, выжившее их из Гопкинс Акра. Паутина
поблескивала на утреннем солнце. Поверх паутины сиял огромный блестящий
глаз, а из-под паутины выныривал какой-то темнеющий механизм.
эффективного огня. Остановить монстра не было вообще никаких шансов.
уже почти настиг ее, до времялета ему оставалось немногим меньше ста
ярдов.
этот огромный, круглый, сверкающий глаз! Может, и не лучший способ
расправиться с монстром, но единственный пришедший на ум. Палец напрягся
на спусковом крючке, но едва Бун начал прижимать спуск, времялет исчез.
Пространство, где только что стояла машина, опустело.
пустому месту, где только что стоял времялет, и круто повернул к Буну.
Прямо на него воззрился огромный глаз, вознесенный над паутиной, сама
паутина нестерпимо сверкала на солнце, а вот механизм неожиданно втянулся
внутрь и скрылся в переплетении нитей.
наверняка успеет сделать четыре выстрела. Сначала в глаз, потом по
паутине...
же время Бун не сомневался, что противник знает о его существовании.
Просто физически ощущалось, что страшилище прекрасно видит его.
его, оно несомненно опознало в нем человека, и ни с места. Неужто,
мелькнула мысль, оно способно отличить его от тех, за кем надо охотиться?
А почему бы и нет: если это робот-преследователь, а по всем признакам
именно так, его могли узко запрограммировать на строго определенные цели.
Но с учетом всех фактов такое предположение не слишком вероятно. Логичнее
допустить, что робот включил бы в число целей любого человека, связанного
с беглецами из будущего.
не решило ли оно поиграть с ним в кошки-мышки и теперь дожидается, чтобы
он придвинулся достаточно близко и можно было достать его одним броском,
не дав ему ни секунды на защиту?
костра не осталось ничего полезного, разве что кастрюлька. Еще когда он
отлучался к родничку, Инид снесла снаряжение обратно во времялет - пищу,
одеяла, рюкзак и вообще все их небогатые пожитки. Ему остались только
ружье да патроны, что были в обойме.
чувство наготы и незащищенности: воистину теперь он предоставлен самому
себе. Допустим даже, что Инид постарается вернуться и выручить его но
сумеет ли, вот вопрос. Ему же просто невдомек, каковы возможности
времялета и легко ли им управлять, и тем более - искусна ли Инид в технике
управления...
Медленно и как-то нерешительно оно двинулось на равнину, словно в
неуверенности, что предпринять. А может, спросил себя Бун, оно в тревоге?
Ведь оно провалило свое задание, это вне всякого сомнения. Провалило
дважды - в Гопкинс Акре, а теперь и здесь.
в мерцающее пятнышко, в искру отраженного солнечного света на фоне тусклых
однообразных просторов и серо-коричневых холмов.
костру и подбросить топлива. Хочешь не хочешь, а чуть позже придется
вскарабкаться на склон и принести из можжевеловой рощицы еще дров.
Конечно, можно бы разбить новый лагерь и даже приискать более удобную
стоянку, но негоже уходить слишком далеко. Когда Инид вернется - если
вернется, - то именно сюда. Времялет может вновь возникнуть из небытия в
любую секунду, и надо поджидать здесь, именно здесь.
шарить по карманам, инвентаризируя свое имущество. Достал носовой платок,
расстелил тряпицу на земле и аккуратно выложил на нее все обнаруженное в
других карманах. Зажигалка, трубка, початая пачка табаку, складной нож, с
которым он не расставался много лет по смутно сентиментальным причинам,
тоненькая записная книжка, шариковая ручка, огрызок карандаша, пригоршня
монет, бумажник с оплаченными и неоплаченными счетами, кредитными
карточками и водительским удостоверением - вот и все. Обычно он таскал с
собой гораздо больше барахла, но в "Эверест" с Коркораном отправился как
на грех налегке, сложив серьезный груз в верхний ящик ночного столика у
постели. Однако, к счастью, два предмета первой необходимости оказались
под рукой: зажигалка, которой надо теперь пользоваться как можно реже, и
нож. Скверный дешевенький нож - и все-таки нож, режущий инструмент.
налипшую пыль.
оно теперь двигалось обратно к Буну. Он поднял ружье, втайне надеясь, что
до выстрела не дойдет. Патронов было всего шесть, и ни один нельзя
израсходовать попусту. Но куда, скажите на милость, целиться, чтоб уложить
робота одной пулей?
бизон, время от времени слышался рык. Скорее всего, волки наседали на
бедного быка снова.
принять, что все происходит на самом деле, поверить в это на сто
процентов, как хотите, затруднительно. Ну еще минута, две - и дурман
испарится, он очутится в привычном мире среди друзей, и не останется даже
намека на робота-убийцу, на изготовившегося к бою бизона или на волка, что
рискнул присесть нос к носу с человеком у затухающего костра.
крупнее, чем представлялось прежде, и еще неправдоподобнее, чем казалось.
Монстр вроде бы не спешил. А рев, доносящийся из-за уступа, вдруг стал
громоподобным, исполненным ярости и подлинного отчаяния.
ружье, однако прилаживать его к плечу по-прежнему воздержался. Я готов,
сказал он себе, готов к любому повороту событий. Сначала в огромный глаз,
а затем, если потребуется, в центр паутины...
бешеным галопом. Ни рева, ни мычания больше не слышалось. Бизон высоко
поднял голову, солнце играло на широко расставленных рогах. Волки скакали
следом, не пытаясь прижать добычу, выжидая подходящей минуты. Они
понимали, что жертва не уйдет, - здесь, на открытом пространстве, можно
напасть сразу со всех сторон и свалить любую добычу, даже бизона.
Монстр попробовал уклониться, но запоздал. Удар тяжеленной туши пришелся
по низу паутины и поднял монстра в воздух. Смертоносный поворот головы, и
страшилище опустилось прямо на подставленный рог. Попыталось извернуться,
но бизон тут же повел головой в другую сторону. Рог освободился, зато
второй рог подхватил противника на лету.
в кокон. Страшилище пало наземь, и бык промчался по нему с разгона, дробя
копытами на еще более мелкие части и частицы.
поднялся и замотал головой, возобновляя яростный рев. Поверженный монстр
валялся на земле грудой хлама. Массивная рогатая голова крутилась из
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Скальци Джон
Березин Федор
Василенко Иван