кандидатом номер один. Это мне совсем не нравилось. В моей жизни мне за
глаза хватало уже мертвого Лапторна.
и ломаного гроша за наши шансы.
черной, как и в пещерах Рапсодии - мы зажгли лампы и усердно принялись за
расчистку места для наших палаток. Корчевка шла легко, так как большинство
растений припочвенного уровня были трухлявыми и не проявляли склонности
изо всех сил цепляться за свои корни. И все же во время этой работы нам
впервые представилась возможность обозреть то, что бегало и ползало в этой
растительности. И хотя здесь были насекомые каких угодно размеров, многие
из них предпочитали оставаться мелкими. Удивительным образом жуки
выглядели точно так же, как везде. Если где-нибудь в Галактике на
пригодной для жизни планете потрясти куст, то то, что с него упадет, будет
выглядеть примерно так же. Некоторых космонавтов на каком-нибудь мире, где
ничто больше не напоминало о Земле, при виде жука охватывала тоска по
родине. Меня, конечно, нет.
сочли три палатки вполне заменяющими все остальное. Очевидно, это означало
тесноту. И я с большой неохотой позволил уговорить себя делить палатку с
Максом.
они не вынуждали нас есть питательную пасту. Это преимущество, если народ
умышленно остается примитивным. Они даже не знали, что для нас было чем-то
совершенно необычным, находясь в пути, не хвататься за питательные пасты
или синтетическую пищу с вкусовыми добавками.
болтал с людьми, которые теоретически заботились о нас. Конечно, пока еще
не было необходимости высылать для нас снабжение, но Макс потребовал от
них запеленговать наш сигнал, чтобы они знали, где мы находились. На
всякий случай, конечно. Меня очень удивила эта его предосторожность, хотя
при немного иных обстоятельствах она была бы само собой разумеющейся.
передано Титусу Чарлоту в космопорт. Если ему вообще что-то передадут. В
моей голове пронеслось, питаются ли Титус и Джонни тоже здешним изобилием
естественных продуктов или вынуждены жить корабельными запасами. Даже если
и так, я бы с удовольствием с ними поменялся.
что мы все совсем окоченели. В первый день мы промаршировали более восьми
часов (настоящих часов, не по локальному времени) и лишь дважды делали
короткие передышки, чтобы отдохнуть и поесть. Для таких нагрузок
по-настоящему не был готов ни один из нас. Несомненно, при этом ветер
очень помогал мне преодолевать скованность, но я все же чувствовал, как
протестовали мои члены. Каково же было другим - и особенно Эве! Конечно,
Эва не жаловалась, а Макс даже не проявлял признаков усталости. Но Линда -
хоть и, по-видимому, самая спортивная из нас - не стыдясь, призналась, что
чувствует себя не очень хорошо.
уж об автомобилях, постелях и космических кораблях.
казалось, совершенно на них не отразилось. Во всяком случае, их ноги от
природы более упруги, чем наши. Может быть, и их метаболизм направлен на
более быстрое преодоление состояния усталости. Это преимущество, если ты
произошел от кочевников.
кого ноги были более короткими - а такие были у нас всех - были вынуждены
время от времени подзывать его или просить остановиться, чтобы мы могли
передохнуть. Мы вряд ли могли перейти на рысь, если все время вынуждены
были продираться через липкую растительность.
выносливость, чтобы утереть нам нос нашей непригодностью. Короче говоря,
он хвастался.
то ничего особенного в том, что я находил его странным, не было, но он был
странным и в сравнении со своими братом и сестрой. То, что он был
совершенно замкнут от нас, казалось, имело особое значение. Но только этим
нельзя было объяснить, что он не говорил по-английски. Он никогда не
говорил ни слова и Линде, хотя она очень хорошо понимала его язык.
могли бы переводить. На переведенные ему мои или Эвины вопросы он всегда
отвечал коротко и связно. У него же просто не было желания узнать что-либо
о нас. И при этом он был нашим проводником, а его брат и сестра относились
к нашему обществу. Вся его поза показывала немую враждебность и пассивный
протест. Но Линда, очевидно, полагалась на то, что он был способным и
ответственным проводником. Я пришел к заключению, что он как-то по-своему
пытался выразить презрение к человеческой расе.
пределах слышимости, а возможность проинформировать себя во время пути от
главной дороги я упустил. Лучшим источником информации, который был сейчас
в моем распоряжении, являлся, конечно, Майкл. Поэтому я отстал, чтобы
оказаться рядом с ним. Эва и Мерседа шли теперь прямо передо мной, а Линда
и Макс маршировали в некотором отдалении за длинноногим Данелем.
его без труда, но мне это разделение труда представлялось странным.
завязать разговор.
идете с Данелем на охоту.
передвигаться.
могли бы использовать их для изготовления деталей одежды и некоторых
других вещей, а также можно есть мясо. Но все, что мы получаем от пауков,
нам могут дать люди "Зодиака".
собственные?
пластину на груди, которая изготовлена, видимо, из паучьего панциря или
скорлупы, или как там это называется.
продолжал я. - И носить большую часть багажа? Ведь у вас даже нет оружия,
которым вы могли бы защищаться.
этого объяснения было достаточно.
Собственно, это было совершенно излишнее замечание. Я оглядел его багаж и
прикинул, насколько он тяжелее моего. Майкл был сильным мужчиной. Мои силы
оставили меня еще до того времени, когда я пребывал на могиле Лапторна, и
даже с помощью ветра я уже не был способен к большим нагрузкам. Мне стало
ясно, что мои глаза только потому как будто привязаны к багажу Майкла, что
сам я его тащить не смог бы. Понемногу сказывается возраст. И два года на
той черной скале тоже подточили меня. Если бы я всеми средствами не
боролся против этого, то за семь лет как с классным пилотом со мной было
бы уже покончено. Я мог бы потом переменить мою профессию на инженера или
возобновить давно пренебрегаемую мной дружбу с твердой почвой. Два года,
которыми я обязан Чарлоту, могли быть последними из моих лучших лет, и эти
рассуждения не делали их приятными и не заставляли сейчас меня идти
быстрее. Могила Лапторна была для меня началом конца.
мысли. Я немного потрещал о лесе, но когда я попытался втянуть его в
разговор, он тут же начал расспрашивать меня о себе самом. Он
интересовался мною. Я поделился с ним несколькими событиями моего
жизненного пути, и, наконец, он достаточно проникся доверием, чтобы мне
удалось затронуть тему, которая показалась бы щекотливой, направь я
разговор на нее сразу.
Ведь все это было искусственным, правда? - Это было совсем не дружеское
утверждение, но я исходил из того, что любовь к правде в списке
добродетелей анакаона играет намного большую роль, чем у нас.
вперед. Линда была слишком далеко, чтобы слышать нас, а Эва и Мерседа не
обращали на нас внимания.
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Русанов Владислав
Андреев Николай
Никитин Юрий
Контровский Владимир