так ли? Мертвая точка.
смогут жить на поверхности, - сказал я, - "Ариадна" проделала хорошую
работу. ГПП, установленный здесь, - самый важный плацдарм, который есть у
нас так далеко по направлению к центру галактики. Даже если бы мы не могли
использовать Наксос, мы нуждались бы в его орбите. Ожерелье из
станций-спутников с интервалом в шестьдесят градусов это то, в чем мы
нуждаемся больше всего. Это могло бы изменить темп и направление нашего,
так называемого, завоевания космоса. Вероятно, потребуются настоящие
биотехники. Тем не менее, смертоносная жизненная система может, и
наверняка будет изучаться.
было блеска паранойи, того блеска, от навязчивого желания быть полубогом,
взирающим на приход человека в Райский Сад.
что вдалбливали ему его капитаны, и ничего не мог придумать.
Заявление казалось похожим на что-то расплывчатое, но выражение его лица
было красноречивым.
дома. Ваше будущее здесь.
хотелось возвращаться ко всей этой болтовне снова, поэтому я был сдержан.
Я, конечно, не понимал, что чертова ложь сбудется.
д'Орсей составляла расписание одиночных спусков, разделив поровну
остальные приспособления по оставшимся капсулам. Зено и Везенков должны
были спускаться вместе, а я разделил один из аппаратов с Ангелиной. Я не
потрудился узнать, кто составлял распределение людей.
сферической, но выпячиваясь в талии, как своеобразная юбка. Основание было
экранировано, чтобы защитить внутренности от тепла, возникающего при
трении, и край юбки был оснащен маленькими реактивными двигателями для
изменения положения корабля. Конечно же, она не имела двигательной
установки - ракетные движки были предназначены только для снижения
перегрузки, возникающей в разные моменты полета.
прочно прикреплены и ремни безопасности хорошо пригнаны. Все это вместе
взятое наводило на мысль, что никто не был всецело уверенным в
неизбежности мягкой посадки.
тщательно упаковано, поэтому трудно было рассмотреть, что же там было.
беспокойства от тяжести, которая навалилась на меня прежде, чем нас
тряхнуло. Мы находились в состоянии невесомости некоторое время, и долгие
дни проведенные в этом состоянии привели к тому, что оно казалось нам
совершенно естественным. Мы были облачены в специально сконструированные
герметические костюмы. Обычные стерильные костюмы носят на протяжении
нескольких часов. Наши были рассчитаны на то, чтобы их носили три или
четыре дня, и могли предохранять нас вдвое большее время без настоящей
опасности для жизни. Основные модификации, конечно представляли интерес
поскольку имели различные габариты и объемы годной пищи. У нас имелись
легкие рюкзаки, содержащие установку очистки воды и пищевые тюбики,
которые могли соединиться и разъединяться без нарушения герметичности
костюма. Это требовало ловкости акробата, но это можно было проделать. Я
не имел сомнений относительно этого, особенно, когда в достаточной мере
проголодаюсь. Воздух внутри костюмов находился под давлением и
обеззараживающий аппарат подавал его через особую дыхательную втулку.
Пластик был достаточно тонок, чтобы сквозь него можно было
переговариваться, но мы должны были говорить довольно громко, чтобы
слышать, находясь поблизости. Радиофон в капсуле нужно было прижимать к
пластику с тем, чтобы можно было вести серьезную беседу с "Ариадной". Я
предполагал, что то же следовало делать с передатчиком Хармалла, который я
положил во внешний карман.
что капсула открывается. Минутой позднее он послал такое же лаконичное
послание Зено и Везенкову. Мы знали, что все будет в порядке, когда пришло
плохое известие.
оставался лаконичным. - У вас неправильное срабатывание.
интересно, а был ли цвет моего лица так же ужасен, как и у нее. Я снял
микрофон с его подставки и сказал:
один ракетный двигатель. Ошибка, которую вы не сможете скорректировать, но
вы в безопасности. Пожалуйста, будьте спокойны. Парашюты откроются через
десять секунд... считайте.
высвечивал прямо перед ним убегающие секунды. Я подсчитывал в уме, когда
внезапно стало страшно, что все неверно и парашют не собирается
открываться. Я заинтересовался, насколько жестким будет удар и сгорим ли
мы прежде, чем грохнемся о поверхность, и столкновение будет считаться
самой большой катастрофой, которая случалась при посадках. Это как-то
обнадеживало, но не вселяло надежды.
осуществляется нормально. Все находится под контролем.
сигнал.
что будет?
Капсула один, приближаетесь к поверхности. Считайте до тридцати.
намека на тревогу, - вы пропустите цель и продрейфуете. Мы попытаемся
рассчитать дрейф. Опасности нет... приземление будет мягким.
жестко закреплен. Мой голос был слышен Ангелине, но может быть не донесся
до "Ариадны". Она не отпустила кнопку передатчика, просто опустила
микрофон, чтобы поговорить со мной.
какой-то вонючей субстанцией. - Этот ублюдок Джухач мешает нам.
согласие д'Орсей.
верила этому.
не брать во внимание его навязчивый план. Нас поместят так, что Везенков и
Зено смогут первыми найти доказательства. Таким образом Джухач получит
новости раньше Хармалла. Может быть, Хармалл не получит их вовсе, это уж
точно. Его волшебные грибы не попадут в запретную область, благодаря этому
мы выведены из игры! Сто пятьдесят световых лет покрыть для того, чтобы
разгадать тайну и у нас хлопнули дверью прямо по окровавленным лицам!
Ублюдки!
выразить им то, что я о них думаю! Но Ангелина, всегда осторожная, вряд ли
позволила мне это сделать.
правдой...
подтвердили, Ангелина вновь открыла канал связи. Я должен восхититься ее
спокойствием.
точно как только вы снизитесь. Вы дрейфуете на юго-запад.
казалось одинаково как хорошим так и плохим, так же как и другое. Я
несколько раз выругался про себя, надеясь, что это заставит меня
почувствовать лучше.
отсчитывать секунды. Это не было необходимостью, но успокаивало. Моя мать
всегда говорила мне, что ругань является симптомом недостатка воображения.
Каменистый Артем
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Глуховский Дмитрий
Березин Федор