конфисковали все, включая копии".
вида не подал. Балабахер как заорет: "Вы должны разыскать негодяев!", на
что Шаклер отвечает: "Это довольно затруднительно. Меня поражает, как вы
сумели найти здесь таможню. Насколько мне известно, Вольмару таможни не
положено по статусу". Но доведенный до отчаяния Балабахер не сдается: "Да
будет вам, сэр. Уж вы-то должны знать, какие службы находятся в вашем
ведении!". - "Знаю, - говорит Шаклер. - Кстати, а где вы обнаружили
таможню?" - "В космопорту. Убогое строение пять на пять". - "Пакгауз, -
кивает Шаклер. - Кто же там был?" - "Двое мужчин и женщина. Все в форме
таможенников. Уж их-то вы должны знать". - "Боюсь, что не знаю, хотя
женщину найти будет несложно, их всего семьдесят в нашей колонии". И тут,
ребята, в голосе Балабахера начинают прорезаться первые нотки сомнения:
"Вы считаете, что таможня там находится неофициально?" - "Почему же
неофициально, - отвечает Шаклер, - уверен, что таможенники назначили себя
на пост сами". Балабахер стихает и его лицо приобретает удивительный
оттенок...
свекольному. Потом Балабахер взрывается: "Меня обманули!" - "Да, -
соглашается с ним Шаклер, - кто-то воспользовался вашей доверчивостью. Во
всяком случае, происшествие ставит нас обоих в неловкое положение. Бюро
действительно могло вас послать заменить меня". Балабахер говорит: "Но это
на самом деле так". - "Но документов, подтверждающих ваше заявление, нет",
- указывает Шаклер. - "У меня есть свидетели! - разоряется Балабахер. -
Моя свита охотно подтвердит факт беззастенчивого грабежа!". - "Не
сомневаюсь, - мягко увещевает его Шаклер. - Но простите, ваше сиятельство,
я вынужден заметить, что их свидетельство не может считаться полностью
беспристрастным". Балабахер молчит и Шаклер продолжает: "Надеюсь, вы
понимаете, что не могу же я уступить свой пост неизвестно кому и
неизвестно зачем". - "Но это невыносимо, - восклицает Балабахер, - я
действительно губернатор". - "Может быть, может быть", - говорит Шаклер. -
"Сэр, - говорит Балабахер так, будто его режут на дольки, - неужели вы
намекаете, что я жулик?" - "Что вы, - отвечает Шаклер, - я и в мыслях
подобного не держал. Но если вам нравится считать себя жуликом -
пожалуйста. Что же прикажете думать мне?" В этом месте генерал захлопывает
дверь и нам приходится довольствоваться тем, что слышно через стены.
кому-то из нас приходит мысль проверить исправность селектора. Нам удалось
прослушать небольшой отрывок беседы. Говорил Балабахер: "...началось,
когда мне было четыре года. Тогда моя мать увлекалась любительским
головидением и, конечно, всегда была занята. Детский сад, куда я ходил,
был на хорошем счету, спору нет, но большинство детей были гораздо старше
меня, и теперь, оглядываясь назад, я замечаю, что их поведение было
ненормальным". Шаклер пробормотал что-то утешительно-успокоительное, но в
это время адъютант с крысиной физиономией стал вякать по поводу телепатии
и тому подобной чуши. Мы единодушно решили, что селектор исправен, и
выключили.
оттуда ушел?
поры.
понять ее причину при помощи психоанализа, - заметил невозмутимый Чолли. -
Чем занимается свита?
экстрасенсы смогли узнать об их прибытии и успешно организовать фальшивый
таможенный пост.
того, что выявил заговор экстрасенсов против новоназначенного губернатора,
иначе, дескать, невозможно было предугадать его прилет сюда. Связь со
скоростью мысли, которая, по его мнению, быстрее скорости света.
перехватить мысль, посланную с самой Терры, поэтому остановился на том,
что здесь замешана целая куча экстрасенсов. Он не то чтобы обвинил
генерала в открытую, но, похоже, заподозрил в нем главаря заговорщиков...
Чолли.
было не свихнулся. Сейчас хотя бы понимаю, насколько все это смехотворно.
Да-а. Однако пора возвращаться.
"Дружок, присмотри-ка за баром. Мне с Даром и Самми надо обсудить план
торговли с аборигенами".
переглянулись и последовали за Чолли в его кабинет.
набежала неделя отгулов.
пола до потолка были уставлены книгами. И не только роликами, кристаллами,
голодискетами, но и настоящими бумажными книгами: томами в переплете и
без, огромными фолиантами и карманными изданиями.
Самми?! Зачем звали, шеф?
грохотом водружая на стол большой ящик.
Дару на шею белую простыню, - что генерал Шаклер не преминет предоставить
Балабахеру и его выводку свободу передвижения.
неторопливо. - Понятно, времени на размышление у нас не оставалось, но
теперь самый раз задуматься о вашем будущем. Пока я вижу только два
выхода: либо куда-нибудь скрыться, пока грозу не пронесет, либо прибегнуть
к маскировке.
путешествовать с труппой бродячих актеров...
воск, и принялся ее разминать, - мне и самому приходилось принимать
участие в представлениях. Надо заметить, что справлялся я совсем неплохо и
даже приобрел кое-какой опыт по части гримирования.
пространную речь профессора-бармена Дар.
языком, - Чолли ловко нацепил замазку на нос Дара и принялся лепить
крючковатый нос. - С вашего разрешения я воспользуюсь робексом - последним
великим открытием, сделанным в театральных мастерских. Восхитительное
средство: быстро твердеет и так крепко пристает к коже, что без нанесения
тяжелых телесных повреждений от него не избавиться.
серого робекс становится цвета кожи носителя. Дар, дорогой, собственная
мамочка не признает тебя, когда я закончу.
сыночка.
минутку?
Айн момент.
голове, чтобы корни парика вживились в череп покрепче. - А это Ардам Род.
Только что с рейсового грузовика. Оба учились в колледже, и я счел
возможным показать им свою библиотеку.
протягивая каждому по руке. - За что сели?
пророкотал Дар, пожимая ладонь. - Искренне рад знакомству.
привыкнуть?
Вольмар живо поставит тебя на ноги. Эге, Чолли, пора бежать. Насколько
знаю своего босса, он уже отошел после утренней сцены и снова готов
заняться гостиничным бизнесом.
заведение Чолли.
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Маккарти Кормак
Посняков Андрей
Трубников Александр