в окне.
станет делать.
понял, что Джозелла больше не заикнется о возвращении в этот дом. Ее
взгляд на это чудовище выражался одной простой мыслью: держаться от него
как можно дальше.
прислушивается. Мы сидели тихо и неподвижно. Джозелла смотрела на него с
ужасом. Я ожидал, что он хлестнет жалом по автомобилю. Но этого не
случилось. Вероятно, наши голоса звучали в закрытой кабине приглушенно, и
он решил, что мы находимся вне пределов досягаемости.
перевалился вправо и скрылся на другой подъездной дороге.
отвлечься от того, что осталось позади, она спросила:
одежду. За одеждой, если хотите, поедем на Бонд-стрит, но сначала
отправимся в Клеркенвел.
улице, забитой людьми. Они с плачем и криками бежали нам навстречу,
вытянув перед собой руки и спотыкаясь. В тот момент, когда мы увидели их,
женщина, бежавшая впереди, оступилась и упала; сейчас же о нее споткнулись
и повалились бежавшие следом, и она исчезла под грудой барахтающихся тел.
А позади толпы мы увидели причину этого панического бегства: над головами
охваченных ужасом людей раскачивались три ствола с темной листвой. Я дал
газ и круто свернул в боковой переулок.
мастерская, которая производит противотриффидные ружья и маски.
но вскоре оказалось, что путь далеко не так свободен, как я рассчитывал.
На улицах вблизи от Кингз-Кросс-стэйшн народу было гораздо больше.
Продвигаться вперед становилось все труднее, хотя, непрерывно сигналил.
Наконец перед самой станцией пришлось остановиться. Не знаю, почему там
была такая толпа. Можно было подумать, будто все население района сошлось
туда. Мы не могли пробиться через плотную стену людей, и, оглянувшись, я
убедился, что так же безнадежно было бы пытаться проложить путь назад.
Толпа уже сомкнулась позади нас.
Джозеллой. И как раз вовремя. Какой-то мужчина нащупал ручку задней
дверцы. Он распахнул ее и стал шарить внутри. Другие, спешившие к машине,
едва не сбили нас с ног. Послышался сердитый крик, когда кто-то отворил
переднюю дверцу и обнаружил, что место водителя тоже опустело. К этому
времени мы уже благополучно смешались с толпой. Кто-то схватил мужчину,
открывшего заднюю дверцу, приняв его за водителя. Началась свалка. Я
крепко взял Джозеллу за руку, и мы стали выбираться из толпы, стараясь не
привлекать к себе внимания.
машину. Примерно через милю мы нашли то, что было нужно: автофургон,
показавшийся мне более всего пригодным для плана, который начал смутно
складываться в моем сознании.
точных инструментов. Маленькая мастерская, с которой я время от времени
имел дело по долгу службы, приспособила старинное умение к новым нуждам. Я
нашел ее без труда; нетрудно оказалось и пробраться внутрь. Когда мы
покинули ее, нами владело приятное чувство защищенности: в кузов машины мы
уложили несколько штук превосходных противотриффидных ружей, несколько
тысяч маленьких стальных бумерангов к ним и несколько шлемов с масками из
проволочной сетки.
- объявил я. - Прежде всего предлагается найти какое-нибудь pied-a-terre:
местечко, где можно привести себя в порядок и обсудить положение.
сегодня.
бы мне, особенно если принять во внимание, что все бесплатно. Собственно,
я имел в виду какую-нибудь пустую квартиру. Найти такую, должно быть, не
очень трудно. Там мы отдохнем и составим вчерне план действий. Кроме того,
там было бы удобно устроиться на ночь... а если нынешние чрезвычайные
обстоятельства, на наш взгляд, не отменили некоторых условностей, то что
же, может быть, нам удастся найти и две квартиры.
мной.
снаряжение для леди и джентльменов. Тут нам, пожалуй, лучше разделиться, а
разделившись, не забыть, на какой квартире мы остановились.
с кем не разговаривать, и никто не догадается, что вы зрячая. Вы тогда
попали в переделку только потому, что были захвачены врасплох. В стране
слепых и одноглазый - король.
получилось иначе.
partia, - заметил я. - Caecorum in partia luscus rex imperat omnus. Первым
это сказал некий джентльмен из римской классики, по имени Фуллоний, и
больше о нем никто ничего не знает. Но здесь нет больше организованной
partia, организованного государства. Есть только хаос. Воображаемый
народец Уэллса приспособился к слепоте. Здесь же, по-моему, этого не
произойдет. Я не вижу, как это могло бы произойти.
скоро. Но вернемся лучше к нашим баранам. На чем мы остановились?
требуется, и выбраться обратно. В центре Лондона триффидов вы не встретите
- по крайней мере пока.
что это добродетель. Скорее уж привычка. С другой стороны, упрямое
нежелание смотреть фактам в лицо ничего не изменит и ничем нам не поможет.
Я думаю, мы должны считать себя не ворами, а всего лишь... ну, скажем,
наследниками поневоле.
проблеме.
оставили машину на середине улицы в богатом квартале и забрались на третий
этаж. Не знаю, почему именно на третий, разве что он представлялся нам
как-то менее заметным. Процесс выбора был несложен. Мы звонили или
стучали, и если кто-нибудь откликался, мы шли дальше. За четвертой дверью
нам не ответили. Муфта замка вылетела от одного хорошего толчка плечом, и
мы вошли.
две тысячи фунтов в год, однако я обнаружил, что в ее пользу можно сказать
очень многое. Интерьер здесь обставляли, как мне кажется, элегантные
молодые люди с тем остроумным даром сочетать вкус с передовой модой,
который обходится так дорого. Там и тут наличествовал настоящий dernier
cri [крик моды (фр.).], некоторым предметам, если бы мир остался прежним,
несомненно, предстояло бы стать увлечением завтрашнего дня; другие,
по-моему, с самого начала были обречены на забвение. Общий же эффект был
такой же, как на выставке-распродаже с ее нетерпимостью к человеческим
слабостям: книга, сдвинутая с места на несколько дюймов, книга в переплете
неподходящего цвета, безалаберный гость в неподходящем костюме, усевшийся
в неподходящее кресло, сразу же нарушили бы здесь тщательно продуманное
равновесие и тон. Я повернулся к Джозелле, взирающей на все это широко
раскрытыми глазами.
мы ступили на нежно-желтый паркет и начали осмотр.
Маккарти Кормак
Никитин Юрий
Андреев Николай
Самойлова Елена
Майер Стефани
Корнев Павел