сдернули балахон с ее плеч, и он упал на пол. Она осталась в одежде из
серо-голубого шелка, с поясом из драгоценных камней; руки до плеч были
обнажены.
прикоснулась им к губам Седовласой, к ее лбу, затем, приспустив на ней
платье и оголив маленькую грудь, она прикоснулась крестом к месту над
сердцем.
дверей.
стала лицом к лицу с Седовласой. Она ласково прикрыла шелком левую грудь
Лини. Затем она вдруг крепко поцеловала ее в губы.
Плакальщицей Королевы.
Плакальщица Королевы, ее дальняя кузина. Но та сразу вышла из комнаты, а
спустя несколько часов ее нашил лежащей на ее восемнадцати подушках, под
шелковой погребальной простыней, глаза были открыты, но она была совсем,
совсем мертва.
старой Плакальщицы, и поэтому Королева наградила Седовласую поцелуем
царственности. Но я был там и стоял очень близко. Поверь мне, жрица ничего
не говорила. А Линни, я уверен, была тогда шокирована, у нее округлились
глаза при поцелуе, а ее горе от смерти любимой учительницы было
неподдельным. Она оплакивала старую даму два раза по семь дней, в
безмерном горе, пока сама Королева не приказала ей прекратить и забыть о
том, что случилось. Она прекратила и, возможно, забыла, потому что
Седовласая свято верила в Правду Королевы, но свет в ее глазах как будто
прикрылся шторками. Ее стихи, посвященные этой смерти, были полны образов
кровоточащих ран. Эти поэмы, насколько мне известно, не были записаны.
Линни впервые пришла ко мне.
была Неприкасаема. Она давала клятву безбрачия и слез. В тот вечер я долго
справлял траур, не столько по старой Плакальщице, сколько по своим
утраченным надеждам на Линни, а потом со злостью кинулся на свои подушки.
И когда меня призвали к Королеве - она всегда была ненасытна в периоды
оплакиваний - я выполнил ритуал посева с такими толчками и стонами, что
чуть не поранил нас обоих, к ее удовольствию и к моему непреходящему
стыду. Итак, я пробыл у Королевы долгое время, потому что, хотя до меня
были призваны другие принцы, я был в тот год фаворитом, и меня призывали
чаще других. Я ходил туда каждую ночь, иногда два раза за ночь и
возвращался в свои комнаты измученный, но без облегчения, покрытый
собственным потом и пахнущий духами Королевы. Королевы, как я уже говорил,
не потеют, но их прикосновение оставляет мужчине запах, который не сразу
удается смыть в ванне.
вошел в свои апартаменты, Линни ходила взад-вперед вдоль стены с виолами.
Мар-Кешан умолял ее уйти. Они были так поглощены спором, что не услышали,
как я вошел.
держит его до тех пор, пока не утомит его, или не утомится сама, как
когда.
должна.
Линни метнулась ко мне и упала в мои объятия.
выражение его лица.
для чего-то еще, а у нее, в конце концов, были свои клятвы. Время от
времени мы ложились на мои подушки, и мои пальцы нежно гладили ее лицо, ее
губы, пока она говорила, но что-нибудь другое...
засеять ее, даже если бы очень хотел. Мы пролежали вместе всю ночь в
объятиях друг друга, потому что это была ночь, когда умер Мар-Кешан. Тогда
между друзьями уже не имело значения, что в прошлом были предательства.
было. Дай-ка я расскажу тебе о втором, а ты сам решишь.
корабль. Он спустился, как ты знаешь, как раз около Эль-Лалдома. Вышла
жрица с крестом и шаром, окруженная своими лучницами, и объявила, что это
было предсказано старым пророчеством.
спросить: "Каким пророчеством?"
нем говорилось, что разверзнется небо и исторгнет чудо."
предупреждение. Д'оремос напомнил им обоим, что это пророчество сбылось в
Двенадцатом Матриархате, когда случился короткий дождь из твердых камней.
Тогда Королева обдумала тот и другой ответ и сама спустилась из башни в
долину.
то время был ее фаворитом. Она протиснулась мимо лучниц и мы с ней -
остальные принцы предусмотрительно остались позади лучниц - оказались
лицом к лицу со жрицей.
движущейся башни затмевает слабый свет шара.
я, думая, что если я умру за Королеву, то Линни, по крайней мере, будет
меня оплакивать.
ухмылялся. Тогда я распрямил плечи, подошел к большой серебряной башне и
постучал по ее боку. Она отозвалась странным эхом, пустым звуком, по
которому я понял, что это не сплошной монолит. А затем в боку открылась
дверца, вывалилась и раскрылась серебряная лесенка, и по ней спустился
первый из вас, небесных путешественников.
большим шаром на голове, который он потом снял, но мы сначала думали, что
это и есть его голова.
шевелилась под ветром.
изображения, и перед нами предстало лицо, которое показалось почти
пародией на наши собственные. Он поднял руку в знак, который, как мы потом
поняли, означал мир. Потом он улыбнулся, широкой, как у умирающего,
гримасой.
все же понятно.
ты, Человек Без Слез.
они все такие же золотые, цвета луговых цветов, цвета глаз Королевы, цвета
солнца. Мы все дивились этому. И хотя ты теперь закрыл свое лицо бородой,
такой же золотой, как твоя волосатая голова, широкие поверхности под ней
все те же. И зелень твоих глаз. Хотя со времени нашей последней встречи
прошло пятьдесят лет, ты выглядишь все так же.
Обычные Плакальщицы. И ты тоже не старишься.
пещер, а мы, королевская семья - из бочки в море. Почему же не могут
появиться люди с неба.
поздно бояться. Во времена перемен нечего бояться маленьких изменений.