седовласым американским финансистом. Разница в возрасте бросалась в глаза, что
придавало паре дополнительный шарм. Кто мог, сдержался, остальные умерли от
зависти. Нина обрела почву под ногами и еще больше похорошела. Финансист,
довольный удачной покупкой и прилагающейся в качестве подарка "клубной
карточкой" московского бомонда, просто сиял от счастья. Правда, предлагать руку
и сердце не спешил. Нина не настаивала, бумажник финансиста и так был в ее
руках, а добраться до основного капитала при умелом обращении особого труда не
составляет, но сей факт она собиралась засвидетельствовать не по убогим
российским законам, а брачным контрактом, зарегистрированном в Штатах.
кончаются. Это только по поговорке считается, что старый конь пашет неглубоко,
но борозды не портит. Нормальный старый конь не пашет вообще, бережет остатки
здоровья. На этой почве у Нины случилось легкое недомогание. Пришлось
прибегнуть к радикальным мерам, но тут выяснилось, что у выходца из страны Дяди
Сэма чувство собственника доведено до абсурда: сам не ам, но и другим - шиш.
Финансист, вовремя поставленный в известность о бойфренде Нины ее же лучшей
подругой, поставил вопрос ребром. Нина оказалась перед выбором: либо смириться
с положением сопровождающей, получающей оговоренный оклад и гарантирующей, что
шептаться и хихикать за спиной финансиста не будут, либо остаться у разбитого
корыта. А ее роль с радостью возьмет на себя подруга, предварительное согласие
которой уже получено. Нина умело закатила истерику, чем выиграла неделю на
размышление.
государство. Грянул кризис девяносто четвертого года, Гайдар колобком выкатился
из кресла, банк, который облагодетельствовал своими консультациями американец,
издал прощальный гудок и "Титаником" пошел ко дну. Петлявший между Белым домом,
американским посольством и валютной биржей седовласый бизнесмен неожиданно
вильнул налево, ненароком заскочил в Шереметьево и - "пролетая над вашей
страной, позвольте поприветствовать весь советский народ". До Америки, кстати,
не долетел. Десантировался в районе Парижа, но весточек не присылал. От имени
народа, заподозрившего что-то неладное, приходили какие-то вежливые люди в
штатском, но ничего в профессорской квартире, подвергнутой капитальному
евроремонту, не нашли.
знала. Народ за это время окончательно сдвинулся на магии и прочей
парапсихологии, босые кришнаиты сигали через сугробы, в телевизоре крутил
пальцем патлатый гуру Аум Сенрикё вещал истины под космические мелодии сводного
образцово-показательного симфонического оркестра бесновались
Марии-Дэви-Христосы и плескались в тухлых прудах баптисты. Идея создать на базе
чахнувшего медицинского центра собственную секту родилась сама собой. Диплом
МГУ и степень гарантировали от неприятностей, в любой момент все можно было
списать на психотерапию или на научные исследования. К тому же Нина не
перегибала палку, в тоталитаризм не играла, просто потому, что не имела к нему
никакой тяги.
Прислушалась к перезвону флакончиков и баночек на туалетном столике, Нина,
невыспавшаяся, но веселая, - Лилит заявилась в первом часу,- восстанавливала
красоту.
легко об этом подумалось. Сморщила носик, махнула рукой. Для себя уже решила,
что с Ниной пора завязывать, а как - вопрос времени и настроения.
требуется, - как-то раз поделилась Нина формулой успеха. - Понимаешь, любая
организация - плод невроза ее лидера. И служат в ней те, которые в той или иной
мере соответствуют "клинике" лидера. Кто спит с шефом, кто стучит ему, кто тихо
ненавидит, кто самозабвенно корпит над бумажками, кто вытирает ему сопли и
гладит по головке - все реализуют свои комплексы и неврозы. Поверь, такая
организация будет существовать вечно, потому что все подсознательно
заинтересованы в том, чтобы эта сладкая пытка продолжалась вечно. Фирма,
партия, секта все живут так. И им хорошо, потому что если все Дружно больны, то
все - здоровы. Найди свое место в этом опрокинутом мире, и ты станешь
счастливой".
и было тем самым местом, где следовало обрести счастье. Своим правом самозваной
Великой жрицы она пользовалась в полный рост, через ее постель прошли все члены
секты, по очереди, попарно и более, вне зависимости от пола и возраста.
Действительно, организация вовсю обслуживала проблемы ее лидера.
гармонировало с интерьером спальни, не зря же старался Игорь,
недоучка-дизайнер. Знал ли он, что постелил боевой стяг тамплиеров - священный
Босеан? Вряд ли. Лилит знала. Нина - нет. Она заблудилась во времени и не
разглядела ту, новую и страшную, что оказалась рядом.
сюда израненная, полураздавленная. Лилит знала, что обязательно встанет и все
падут перед ней на колени. В обожженном мозгу уже тогда зло и настойчиво бился
молоточек, не давая забыть обретенное в бредовых снах знание. У нее было все
необходимое, чтобы создать "пирамиду ведьмы": сильное злобное воображение,
огненная воля, непоколебимая воля и тайна, в которую она никого не собиралась
посвящать. Требовалось лишь время, чтобы прийти в себя и окрепнуть. И когда
Сила ведьмы сложилась в пирамиду, первой покорилась Нина, из Великой жрицы
незаметно превратилась в рабыню.
от холодных прикосновений шелка к телу. Танцующей походкой прошла к окну,
подняла жалюзи, впустив в комнату свет.
летний день.
а на душе у прапорщика Бондаря было слякотно и мрачно. Он с оттяжкой сплюнул
вязкую перегарную слюну, зло осмотрелся по сторонам. Лес парил, в косых лучах
между елями клубилась пелена, влажно блестели заросли крапивы. Солнце уже
основательно припекало спину, что не могло радовать. Бондарь в сомнении
почавкал сапогами в раскисшей от ночного дождя колее. Назад идти не лежала
душа, а вперед не было сил. Просека вела прямо к узкоколейке, а та выводила к
ветке на Бологое. Час ходу, не меньше, а потом еще минут сорок по шпалам до
поселка. Назад, в часть, столько же.
бушлата, вытащил полураскрошившуюся сигарету. Полез в нагрудный карман за
зажигалкой. Ничего не нашел. Стал лихорадочно обыскивать все карманы, а их в
новом бушлате понашлепали столько, что полсклада за раз вынести можно. И не
нашел.
выступили слезы.
плюхнулся задом в траву. Ситуация была, хоть вешайся, до ближайшей бутылки,
хоть вперед, хоть назад, минимум полтора часа, а без курева не дотянуть.
Требовалось принять решение, но голова соображала с трудом, мысли вязли, как
танковый тягач в болоте.
улыбнулся, обнажив прокуренные зубы. Удача сама шла в руки.
боеприпасы. Штабеля со снарядами, заложенные в то время, уже почти вросли в
землю. Трогать их боялись, а охранять требовалось. Этим маетным делом и
занималась часть. В шестидесятые бывший первый парень на деревне Бондарь
поддался на уговоры командира и остался служить в родной советской армии.
Порядка тогда было побольше, план перевыполняли, и часть принимала на хранение
все новые тонны взрывоопасных болванок. Отрыли бетонные укрытия, куда и
скирдовали до лучших времен снаряды, бомбы и мины. Чем больше их привозили, тем
меньше Бондарю верилось, что придется хоть раз повоевать по-настоящему. "Какая
там, на фиг, ядерная война, если рванут хотя бы такие склады, то и без атомной
бомбы- писец всему миру", - здраво рассудил он.
чтобы ополовинить. А когда Ельцин сплясал отходную в Берлине, то начались
странности. Бондарь даже в этой комариной глуши недалеким умишком понял, что
служивый народ ударился во все тяжкие. По документам что-то приходило,
оприходовалось по порядку, но новых складов не откапывали, а старые не
тревожили. Потом даже вывозить начали. Бондарь всегда относился к армейскому
имуществу, как к колхозному добру: надо в хозяйстве - бери. Одно дело
приспособить мачту антенны в качестве поливальной установки на огороде,
километр портяночной ткани продать или отработавшие свое пулеметные стволы
охотникам загнать, патроны и взрывпакеты - это вообще ерунда, но списать
десяток танковых пушек или вагон противопехотных мин- в такое он поверить не
мог. Однако жизнь заставила. По долгу службы пришлось выписывать накладные,
подделывать ведомости и химичить, как не умеют даже на складе ПФС *. Им-то
вообще малина, недостает тушенки или гречки, думать не надо - пиши, сожрали
бойцы, вот и все. А снаряды и мины? Рванут где-нибудь, по номерам на осколках
установят, где они лежать должны, всех за губу особый отдел подвесит. Самое
обидное, что его, Бондаря, по малости звания никто отмазывать не станет. Не
делились, а виноватым сделают.
служебных животных.
Чечня, на которую сактировали все недовезенное и недополученное, рванули бы его
склады, как в Приморье, даром что Питер с Москвой почти под боком.