Чтение 15–й страницы книги ~Очи Бога~

- Не сейчас.

Краешком глаза Акила заметил, как нахмурился Лукьен.

- Ты в раздумьях, - сказал рыцарь. - Что занимает твои мысли?

- Мне есть о чем подумать, - резко отозвался Акила. Он повернулся к Лукьену. - Зачем ты приехал? Проверить меня?

- Да, а еще привез новости. Дом Герцогов прислал в Лайонкип новую декларацию. Барон Гласс сам привез ее. Он ждет тебя в замке.

И без того дурное настроение Акилы сменилось мрачным оцепенением. Это уже четвертая декларация, объявляющая войну, изданная Домом Герцогов, и каждую последующую подписывало большее количество лордов Лиирии. Сейчас он уже не сможет проигнорировать ее, понял Акила.

- Барон Гласс настаивает на ответе, - продолжал Лукьен. - Я думаю, тебе лучше повидаться с ним.

- Мне еще нечего сказать ему. Вот почему я здесь - я думаю.

Лукьен подошел поближе, усевшись на камень рядом с Акилой. На его лице играла нежная улыбка.

- Что ты будешь делать? Сидеть здесь под дождем весь день?

- Если это поможет, то да.

- Ты очень сердит. Пожалуйста, не выплескивай свой гнев против Гласса на меня. Я ни в чем не виноват.

Акила закусил губу. Невинное выражение лица Лукьена говорило, что Трагер, пожалуй, солгал.

- У меня сейчас куча дел, вот и все, - произнес он. - Эти проблемы с Норвором измучили меня. Видимо, у нас нет другого выхода, кроме мобилизации войск.

Лукьен кивнул.

- Согласен. Значит, можно сообщить Мору об этом, прежде чем начинать. Как только он поймет серьезность твоих намерений, он, вероятно, пойдет на сделку.

- Сделку? О, нет, я вовсе не хочу этого.

Рыцарь заморгал.

- Не хочешь?

- Мор оскорбил меня, Лукьен. Он угрожает моему миру с Рииком. Я не позволю ему разрушить плоды своего труда и сделать из меня болвана.

- И что ты будешь делать?

Акила отвернулся. Впервые в жизни он не хотел делиться с Акилой планами. Он опустил глаза, и на лице его заиграла легкая улыбка.

- Когда все будет закончено, это будет нечто грандиозное, - сказал он. - Вот увидишь, Лукьен. И барон Гласс увидит, и Кассандра, и остальные. Эта библиотека поразит всех.

Лукьен оглядел жалкое строение.

- Но сейчас оно не выглядит таковым, верно?

- Еще нет, но скоро...

- Акила, я думаю... - Лукьен наклонился ниже. - Может быть, барон Гласс прав насчет библиотеки. Может быть, тебе стоит прекратить тратить на нее деньги...

Брови Акилы поднялись:

- Что?

- Я имею в виду, пока не решены проблемы с Норвором.

- Нет, Лукьен, - прошипел Акила, поднимаясь на ноги. - Гласс неправ. Ни насчет библиотеки, ни насчет всего остального.

Лукьен поднял руки.

- Я только предложил, и все.

- Эта библиотека будет построена. Черт бы побрал Норвор и барона Гласса. - Акила медленно направил палец в лицо Лукьену. - И тебя вместе с ними.

- Что? - Лукьен быстро вскочил, отводя палец Акилы. - Я не твоя маленькая служаночка, Акила. Не вздумай еще раз сказать такое. Помни, я на твоей стороне.

- Неужели? - скривился Акила.

Выражение лица рыцаря стало жестким.

- Да. Разве ты сомневаешься? Почему ты больше не доверяешь мне?

Не находя аргументов, Акила покачал головой и вздохнул.

- Ладно. Я не должен был говорить тебе такое. - Он снова уселся на камень. - Слишком много у меня дел. Это сводит меня с ума.

Это объяснение удовлетворило Лукьена, и он кивнул.

- Я знаю, ты еще беспокоишься насчет Кассандры. Как она?

Акила не мог справиться с собой.

- Почему ты спрашиваешь о ней?

- Потому что я давно ее не видел.

- С ней не все благополучно. Что-то с желудком, я не знаю.

- Тогда нужно пригласить лекаря, - резко сказал Лукьен. - И как можно скорее, ты не находишь?

- Она не хочет видеть лекаря, Лукьен. Ничего не хочет делать из того, что я предлагаю, ты знаешь.

- Ты ведь ее муж. Ты должен настоять.

Акила горько рассмеялся.

- Я ее муж! Не думаю, что для Кассандры это имеет значение.

- Акила, о чем ты говоришь? - спросил Лукьен, пораженный. - Это бессмыслица какая-то!

Акила махнул рукой.

- Поезжай обратно в Лайонкип. Скажи барону Глассу оставить свою декларацию там же, где остальные. Когда я буду готов, я пошлю за ним.

- Так ты не вернешься со мной?

- Нет. Я еще не закончил здесь.

Лукьен воззрился на него, но Акила отвел глаза. Наконец, рыцарь развернулся и пошел к коню. Подавленный, он взобрался в седло и поехал прочь. Акила наблюдал за ним. Ему не по душе было то, как он осадил Лукьена. Но он не знал, может ли доверять рыцарю.

- Черт побери, - бормотал он. - Я не знаю!

Короткое время, проведенное с Кассандрой, кое-чему научило его. Она любила безделушки и никогда ни от чего не избавлялась. Если есть что-либо, связывающее ее с Лукьеном, она все еще хранит это, зарытое подальше.

Уверенный, что находка сведет его с ума, Акила решил докопаться до правды.

Спустя час Акила был в Лайонкипе. Не снимая мокрой одежды, он отправился прямо в покои, которые делил с Кассандрой. Встретившийся по пути Грэйг сообщил, что барон Гласс ушел. Когда Акила спросил Грэйга о Кассандре, выяснилось: королева тоже ушла. Джансиз уговорила ее встать с постели и выйти на свежий воздух. Акила велел Грэйгу не беспокоить его. Он заметно нервничал, беспокоясь, как бы его подозрения не оправдались. Кассандра в последнее время очень редко покидала покои, поэтому нужно было торопиться, пока она не вернулась.

Коридор, ведущий в ее крыло, был пуст. Слуги ушли, ведь в отсутствие Кассандры они могли отдохнуть, и никто не мешал королю обследовать спальню. Это была огромная комната с высоким потолком и широким очагом. Кровать под балдахином, застеленная льняными простынями, находилась у западной стены. Акила даже не потрудился избавиться от мокрых вещей. Он чувствовал в воздухе запах болезни, признаки страданий Кассандры - и в какой-то момент почувствовал себя пристыженным. Она больна, и он все еще любит ее, независимо от ее деяний. Но болезни проходят. А измены остаются навсегда.

Он оглядел комнату, изучая полки. Все они были уставлены безделушками, накопленными Кассандрой за годы жизни в Риике. Кофейники и тарелки, стаканы с гравировкой и статуэтки, все типично женские по форме и цвету. Ничего нового или необычного - все были известны Акиле. Он прошелся по комнате, осматривая мебель. Он решил, что Кассандра может хранить такие предметы поближе к себе. Порылся в постели, а затем его взгляд упал на платяной шкаф. Он никогда не подходил к ее шкафу, потому что нужды в этом не было; вот потому-то шкаф может быть идеальным местом для сокрытия грехов.

Акила прислушался, чтобы быть уверенным: никто не помешает, затем открыл шкаф. Пахло духами. Не зная точно, что искать, он начал перебирать одежду. Кассандра привезла с собой из Хеса кучу вещей, а еще было множество нарядов, подаренных знатными дамами Кота. Шкаф ломился от одежды, и это затрудняло поиски. Были здесь ящики, полные драгоценностей, и полки с брошками и заколками для волос. Акила осмотрел их тоже, но не нашел ничего необычного. Ему даже попался браслет, подаренный Кассандре бароном Глассом. Красивая вещица, но королеве она не нравилась, поэтому сейчас и пряталась в шкафу наряду с другими нелюбимыми вещами. Акила внезапно почувствовал себя идиотом. В шкафу не было ничего, что выдавало бы связь Кассандры с Лукьеном.

- Кто кого обманывает? - спросил он. И покачал головой со смехом: - Ну и дурак же я!

Он собрался было закрыть шкаф, но тут на глаза попалась маленькая беленькая бумажка. Сердце Акилы остановилось.

"Не в шкафу, а под шкафом", - сказал он себе.

Он опустился на колени и попытался вытащить бумажку, протиснув пальцы в щель. Но у него ничего не получалось. Акила опустил голову, стараясь рассмотреть непослушный клочок бумаги, и понял, почему он не дается в руки. Он был всего лишь одной из множества подобных бумажек, связанных в кипу желтой ленточкой. Акила исхитрился и вытащил ее. Он развязал узел и развернул первый лист. И сердце его упало.

Любовная записка. В ней вспоминалась краткая, но прекрасная встреча в яблоневом саду, использовались слова: "сладкая" и "экстаз". Руки Акилы затряслись, когда он читал это. Имя Кассандры упоминалось всюду, но имени Лукьена нигде не было. Даже подпись ни о чем не говорила. Рыцарь просто именовал себя "обожающим вас слугой". Но почерк несомненно принадлежал Лукьену, и это доказывало обвинения Трагера. Не в силах остановиться, Акила прочел следующее письмо, написанное все той же вероломной рукой.

Король почувствовал себя плохо. Он остался совсем один. Слез не было, но его охватило гневное безумие. Акила снова неуклюже связал все письма лентой. Потом бросил под шкаф. Если Кассандра обнаружит, что разоблачена - пусть.

"Сука! - яростно бормотал он. - После всего, что я для тебя сделал!"

И Лукьен, милый обманщик Лукьен! Что сделать с этим человеком? Акила закрыл глаза, представляя возможные наказания. Он мог бы казнить Лукьена, но знал, что никогда не отдаст такой приказ. Он все еще любил Лукьена.

"Измена! Всюду измена!"

Акила очень медленно поднялся на ноги. Услышал голоса в отдалении, шаги приближались. Он выпрямился. Возможно, это Кассандра возвращается с прогулки. Его гнев достиг максимума; он вышел в спальню, решив сразу обрушиться с обвинениями. Акила подошел к двери и открыл ее...

...и увидел смертельно-бледное лицо Кассандры.

- Кассандра!

Его жена бессильно повисла, опираясь на плечо Джансиз. Она сгорбилась и стонала, держась за живот и двигаясь к постели.

- Что случилось? Кассандра?

Она покачала головой, неспособная говорить.

- Она очень больна, - вмешалась Джансиз. - Помогите уложить ее в постель.

Акила подошел, бережно взял Кассандру на руки. Она закрыла глаза: из-под век выкатились слезы. Акила понес ее в спальню.

- Джансиз, что случилось? Что с ней?

Когда Акила положил Кассандру в постель, Джансиз объяснила:

- Мы были в саду, разговаривали. Я подумала, что ей неплохо прогуляться и подышать свежим воздухом. Потом она начала стонать. - Девушка посмотрела на госпожу глазами, полными беспокойства. - Мне очень жаль, милорд. Это... - Она замолчала.

- Что это? - накинулся Акила.

- Это старая хворь, милорд. Она страдает ею много месяцев, - Джансиз кусала губы. - Думаю, ей стало хуже.

- Месяцев?! - не поверил своим ушам Акила. - Он повернулся к Кассандре, тяжело дышавшей и издававшей стоны. - Кассандра, это правда?

Жена слабо кивнула.

- Прости меня, Акила. - Она начала всхлипывать. - Пожалуйста, помоги мне. Так больно...

Акила поспешно положил руку ей на лоб.

- Все в порядке, - успокаивал он. - Я здесь, любовь моя. Не беспокойся. - Он повернулся к Джансиз. - Позови Гвену. И пошли за моим лекарем!

Девушка выбежала из комнаты. Акила взял жену за руку. Она казалась тонкой и бескровной. В глазах королевы таилась печаль.

- Кассандра, отчего ты не сказала мне, что больна? - Он снова рассердился, но теперь от мысли, что может потерять ее. - Скажи мне.

- Я... - Кассандра сглотнула комок. Голос звучал еле слышно. - Я хотела приехать в Кот. Узнай отец о моей болезни, он не отпустил бы меня.

Это признание взволновало Акилу. Кассандра заплакала.

- Акила, я боюсь. - Она положила руку на живот. - Там, внутри...

- Не бойся, - Акила погладил ее по волосам. - Скоро придет лекарь. Все наладится.

Она открыла глаза.

- Правда, Акила? Ты обещаешь?

Акила загадочно улыбнулся.

- Обещаю. Я не позволю тебе уйти, Кассандра.

Рак.

Лекарь Орик провел с Кассандрой менее часа, чтобы вынести приговор. Зловещее слово заставило Акилу побледнеть. Он знал, что это такое, но до прежде подобный диагноз касался незнакомых ему людей. Никто из близких не страдал этим заболеванием, тем более странно думать о нем применительно к столь юной женщине. Лекарь вышел из спальни Кассандры бледным и осунувшимся. Акила ждал в коридоре. Гвена и Джансиз были с ним, как и остальные женщины замка. Услышав про опухоль, молодой король покачнулся и едва не лишился чувств. В этот момент он готов был простить Кассандре все, и ее измена не шла ни в какое сравнение с любовью, которую Акила к ней испытывал. Едва в состоянии говорить, он заставил старого Орика повторить сказанное, как будто не расслышав.

- Это рак, - произнес лекарь. - Он будет распространяться дальше.

Орик считался ученым человеком, он лечил королевскую семью с незапамятных времен. Подобно большинству лиирийских лекарей, он обучался в известном колледже в Коте. Но Акила никому больше не верил и вызвал каждого врача в городе для осмотра королевы. Все последующие дни они являлись в замок, выслушивая и простукивая больную, и их лица вытягивались. И все, как один, подтверждали мнение Орика - Кассандра умирает. Опухоль уже не поддается операции. Она зародилась где-то в глубине пищеварительного тракта и распространялась на остальные органы, неуклонно приближая последний час. Ни один лекарь не оставлял ни малейшей надежды. Они обещали лишь сделать последние дни королевы более комфортными, а потом - ждать. Скорее всего, она умрет через два месяца, но Орик великодушно отпустил три, а может быть, и немного больше.

- Королева молода и сильна, - сказал он Акиле. - Она может прожить еще дольше.

Но всего три месяца - о чем тут можно говорить?

- У нее будут как хорошие дни, так и плохие, - продолжал Орик. - И тяжелые дни действительно станут таковыми.

Акила был не в силах слушать дальше. Он долго хранил информацию в секрете от Кассандры, но знал, что она подозревает правду, и, когда он вошел к ней в спальню, королева сама сказала ему это.

- Я умираю, - прошептала она.

Акила попытался улыбнуться.

- Орик говорит то же самое, но я не верю ему.

- Ты милый дурачок, Акила.

Ее голос неприятно резал слух, веки дремотно смеживались. Орик предписал ей прием сильнодействующих лекарственных трав, поэтому сейчас Кассандра вообще не ощущала боли. Она выглядела бледной, но и только.

- Сколько? - спросила она.

- Я не буду отвечать.

Кассандра открыла глаза:

- Акила, на сколько времени я еще могу рассчитывать?

- На столько, на сколько я скажу. Я твой король и твой муж, и ты не покинешь мир без моего разрешения.

Кассандра рассмеялась:

- Даже король не спасет меня.

- Я не позволю тебе умереть, Кассандра. Помнишь мое обещание?

- Ты не должен держать его, Акила. Разве я была такой женой, чтобы ты пытался сделать невозможное? - она повернула голову и зарылась лицом в подушки. И начала плакать. - Что я за жена?...

- Отдохни, - сказал Акила. - Я вернусь позже. К тебе пришли посетители, но я отослал их.

Кассандра повернулась к нему:

- Посетители? Кто?

- Джансиз хочет повидаться с тобой, - Акила замешкался. - И Лукьен.

- Лукьен? - Кассандра отвела глаза. - Так он знает?

- Уже весь город знает, Кассандра, и все пришли бы в эту комнату, если бы не я, - Акила повернулся, чтобы уйти. - Но тебе нужен покой. Поэтому я отправил их всех.

Верный слову, Акила разогнал всех посетителей. Даже Лукьена. Он охранял покой Кассандры, словно заботливая мать, не пуская к ней никого, кроме Орика, и сжалился, лишь когда его жена стала звать Джансиз. Служанка была единственной, посещавшей Кассандру, в то время как всех прочих изгнали из крыла, где помещались королевские покои.

Проходили дни, и Акила становился все более угрюмым. Изоляция, в которую он был погружен со дня возвращения из-за границы, достигла опасного пика: он отвергал все проявления дружбы и поддержки. Барон Гласс перестал слать декларации о войне из Дома Герцогов, но разговоры о войне с Норвором продолжались, а тут еще поползли слухи, что Акила беспомощен и неспособен действовать. Говорили, будто его смелость умирает вместе с его женой. Прекратились и работы над великой библиотекой. Акила был с Кассандрой день и ночь. Он томился в тягостных раздумьях. Он дал невозможное обещание. Теперь только чудо могло спасти королеву.

Но однажды утром его навестил Фиггис.

Прошло восемь дней с тех пор, как обнаружилась болезнь Кассандры. Акила, будучи не в состоянии ни с кем разговаривать, сидел затворником в кабинете и слушал шум ветра за окном: надвигалась буря. Король потягивал бренди, погруженный в чтение стихов одного из лиирийских поэтов. В эту минуту он отключился от Кассандры и всех своих бед, а бренди заглушало его боль. Звук ветра как будто успокаивал.

Его одиночество нарушил стук в дверь.

- Милорд? Вы здесь?

Акила узнал голос Фиггиса. Он со вздохом отложил книгу.

- Я здесь. Войдите.

Библиотекарь открыл дверь и нервно облизнул губы. У него в руке тоже была книга - очень старая на вид и покрытая слоем пыли. Волосы ученого растрепались, одежда, как всегда, имела крайне неопрятный вид, а глаза хранили ту же усталость, что и у Акилы. Он извиняюще улыбнулся королю, входя в кабинет.

- Извините, что помешал, милорд, но я обнаружил нечто, могущее заинтересовать вас.

Акила смотрел на принесенный Фиггисом предмет.

- Книга? Фиггис, меня нынче занимают вещи посерьезнее, нежели книги. Поставьте ее на полку к остальным.

- О, нет, милорд меня не понял. Это не просто книга. Можно мне войти?

- Я так устал, Фиггис...

- Но это на самом деле важно, милорд, - проговорил ученый.

Он ждал на пороге. Акила замешкался. В последний раз такой же "важный" разговор принес ему известие о неверности Кассандры. Еще одну подобную новость Акиле просто не выдержать.