Чтение 15–й страницы книги ~Смертельный танец~

Постойте, - перебил Ричард. - Вы ставите на то, что вы можете опередить профессионального убийцу и доберетесь до него раньше, чем он до Аниты.
Мы кивнули.
-

А если он окажется быстрее вас?
Эдуард посмотрел на Ричарда так, будто тот сказал, что солнце завтра не взойдет.
-

Эдуард будет быстрее, - сказала я.
-

И ты готова поручиться за это головой?
-

Я и ручаюсь за это головой, - ответила я.
Ричард чуть побледнел.
-

Да, так оно и есть. - Он кивнул. - Что я могу сделать, чтобы вам помочь?
-

Ты слышал, что говорил Эдуард, - сказала я. - Ты останешься здесь.
Ричард покачал головой.
-

Слышал, но в толпе даже супермену не помешает несколько лишних глаз и ушей. Стая поможет тебе прикрыть спину.
-

И ты спокойно подвергаешь их опасности?
-

Ты говорила, что готова рискнуть кем угодно, чтобы избавить от опасности меня. У меня чувство такое же.
-

Если они вызовутся добровольно, одно дело, но я не хочу, чтобы они шли по приказу. Телохранитель поневоле - плохой телохранитель.
Ричард рассмеялся:
-

До чего практично! А я на минутку подумал, что ты действительно тревожишься за моих волков.
-

Практичность сохраняет мне жизнь, Ричард, а сентиментальность на это не способна.
-

Несколько дополнительных наблюдателей развязали бы мне руки, - сказал Эдуард.
Я вытаращила глаза:
-

Ты доверишь монстрам прикрывать мне спину?
-

Монстры, - улыбнулся Эдуард, и довольно неприятно, - отличное пушечное мясо.
-

Они не пушечное мясо, - возразил Ричард.
-

Все мы - пушечное мясо, - сказал Эдуард. - В конечном счете.
-

Если бы я полагала, что подвергаю опасности посторонних, я бы не поехала в клуб, Ричард. Ты это знаешь.
Он посмотрел на меня, кивнул:
-

Знаю.
Эдуард как-то странно хмыкнул.
-

Хм, посторонних. - И покачал головой, улыбаясь. - Давай будем одеваться, - сказал он. - Я тебе принес несколько новых игрушек для сегодняшнего вечера.
-

Опасных игрушек? - спросила я.
-

А бывают другие?
Мы переглянулись, широко улыбаясь.
-

Вам это нравится! - сказал Ричард почти что тоном обвинителя.
-

Если бы нам это не нравилось, мы бы оба занимались чем-нибудь другим.
-

Анита не убивает за деньги, а ты - убиваешь.
На моих глазах лицо Эдуарда изменилось. Веселье исчезло с его лица, как исчезает за облаками солнце, и глаза стали безжалостными и пустыми.
-

Ты, влюбленный, думай что хочешь, но Анита могла бы выбрать себе другую работу, безвредную. Она этого не сделала - значит тому есть причина.
-

Она не такая, как ты.
Эдуард глянул на меня теми же пустыми глазами.
-

Ближе к этому, чем была раньше. - Голос был тихий, почти равнодушный, но у меня от него мурашки по коже побежали.
Глядя в эти глаза, я впервые за долгое время задумалась, чем же мне пришлось пожертвовать, чтобы научиться спускать курок. Тем же, чем пожертвовал в себе Эдуард, чтобы научиться так легко убивать? А может ли Ричард это сделать? Может ли он, когда на нем нет меха, убить кого-нибудь? Некоторые не могут, и ничего стыдного в этом нет. Но если Ричард отступит, он погиб. Не сегодня, не завтра, но обязательно погибнет, поскольку Маркус об этом позаботится. Ричард дважды победил Маркуса и не стал его убивать. Сомнительно, чтобы Маркус предоставил ему третий шанс. Они сегодня ночью взяли Стивена именно потому, что знали, как поступит Ричард. Не было бы меня с ним, он бы уже был мертв. А, блин!
Сейчас мне надо было всего лишь убить киллера до того, как он убьет меня. Поверить Ричарду, что он не даст Маркусу себя убить. Погодите-ка, еще что-то было... ах да, решить, собираюсь ли спать с Ричардом и если да, что это будет значить для Жан-Клода и для меня. Бывают дни, когда моя жизнь сложна даже для меня самой.

13

Найти парадную одежду, в которой можно спрятать пистолет, - это озвереть можно. Я даже не собиралась брать пистолет на свидание с Жан-Клодом, но это было еще до убийцы. Сейчас я не собиралась выходить без него. Знала бы я, что мне сегодня будет нужен пистолет, я бы надела вчера черное платьице, а брючный костюм поберегла бы до сегодня. Но кто мог знать? Кроме джинсов, я прихватила с собой только вышеупомянутое платье. Небольшое такое, черное, и на нем достаточно бретелек, чтобы позволить себе лифчик - если аккуратно. На всякий случай я купила черный лифчик, а то запихивать бретельки белого лифчика под черное платье - работа ювелирная. Жакет был из черного бархата, покроя болеро, до талии. Ворот и подол с черной бисерной оторочкой.
Сейчас жакет висел на дверной ручке шкафа Ричарда. Сам Ричард сидел на кровати с несчастным видом, глядя, как я наношу последние штрихи помадой. Я наклонилась вперед, разглядывая себя в зеркале. Юбка была достаточно короткой, чтобы я решила поддеть под нее черную комбинацию - не ради белья, а чтобы пустить поверх колготок, так что получался ансамбль. Ронни всегда говорила, что я всегда хоть раз за вечер слишком сильно наклонюсь, и она была права. Так что, если даже я забудусь, эта комбинашка закроет больше, чем почти любой купальный костюм. Сама я ни за что не купила бы себе такое короткое. Ронни на меня дурно повлияла. Но если бы она знала, что я надену это на свидание с Жан-Клодом, она выбрала бы что-нибудь другое. Жан-Клода она иначе не называла, как "клыкастый" или еще похуже. Ей нравился Ричард.
-

Красивое платье, - сказал Ричард.
-

Спасибо.
Я повертелась перед зеркалом, проверяя, как сидит юбка. Она была достаточно широкой, чтобы развеваться при повороте. Черные ножны на предплечьях вполне подходили к платью по цвету, а ножи вносили приятный серебряный блеск. И еще ножны на запястье почти закрывали шрамы - был виден только холмик рубцовой ткани на левом локтевом сгибе. Когда-то вампир разорвал мне руку, и тот же вампир перекусил ключицу. Меня эти шрамы не смущали, но всегда, когда я, бывало, куда-нибудь выберусь и наслаждаюсь жизнью, кто-нибудь да уставится и быстро отвернется, встретив мой взгляд. Не в том дело, что эти шрамы были такие уж уродливые. Но они говорили о страшной боли и чем-то необычном. Они говорили, что я бывала там, где мало кто бывал из живущих, и выжила. Так что ладно, пусть глазеют.
Черные ремни, держащие ножны нового ножа вдоль спины, чуть выступали над плечами, но больше поперек спины. Рукоять была скрыта под волосами, но я жакет снимать не собираюсь.
-

А почему ты этого вчера не надела? - спросил Ричард.
-

Мне тогда казалось, что брюки лучше.
Он посмотрел на меня, больше на тело, чем в лицо, и покачал головой:
-

Для свидания с тем, с кем не собираешься спать, наряд чересчур уж соблазнительный.
Я вообще не хотела показывать Ричарду это платье, и уж тем более в тот вечер, когда иду на свидание к Жан-Клоду. Даже не знала, что сказать. Но попыталась.
-

С Жан-Клодом я доверяю себе больше, чем с тобой, потому для него надеваю короткую юбку, а для тебя - нет.
Это была правда.
-

То есть для меня ты не надеваешь соблазнительный наряд, поскольку я такой неотразимый?
-

Вроде этого.
-

Если я пальцами проведу по твоей ноге, на что они наткнутся - колготки или подвязки?
У него был очень серьезный и уязвленный вид. Когда все на свете летит к чертям, меньше всего я должна была бы волноваться по поводу уязвленных чувств своего кавалера, но вот поди ж ты. Жизнь идет своим чередом, даже если стоишь по пояс в болоте с аллигаторами.
-

Колготки, - ответила я.
-

А Жан-Клод узнает, какие на тебе сегодня чулки?
-

Может спросить, как ты только что.
-

Ты знаешь, что я не это имел в виду.
Я вздохнула:
-

Ричард, я не знаю, как облегчить тебе эту ситуацию. Если есть что-то, что может тебя успокоить, - проси.
Надо отдать ему должное - он не попросил меня не ходить. Надо думать, ответ ему бы не понравился.
-

Иди сюда, - сказал он и протянул мне руку.
Я подошла, и он посадил меня к себе на колени, боком, как Санта Клаус. Обняв меня одной рукой, он положил вторую мне на бедро.
-

Обещай мне, что не будешь с ним спать сегодня.
-

Если из-под кровати может выскочить убийца, я думаю, за это можно ручаться.
-

Не надо шутить, Анита, пожалуйста.
Я провела пальцами по его волосам, как расческой. Такой у него был серьезный вид, такой... обиженный.
-

Я так давно говорю ему "нет", Ричард. Зачем тебе волноваться насчет сегодняшней ночи?
-

Платье, - сказал он.
-

Ну да, оно короткое, но...
Он повел рукой по моему бедру вверх, и рука исчезла под юбкой, остановившись под самыми кружевами комбинации.
-

Ты надела белье! Боже мой, ты же никогда его раньше не носила!
Можно было бы начать объяснять, как тут одно к другому подходит, но почему-то я не думала, что Ричарда это успокоит.
-

О'кей, я не буду с ним спать сегодня. Я это даже и не планировала.
-

Обещай мне, что вернешься и будешь спать со мной. - Он улыбнулся.
Я тоже улыбнулась и соскользнула с его колен.
-

Ты сначала должен перекинуться. Я должна увидеть твоего зверя - так ты мне говорил.
-

Я могу перекинуться, когда ты вернешься.
-

А потом ты можешь достаточно быстро вернуться в человеческий вид, чтобы нам был от этого толк?
Он улыбнулся:
-

Я достаточно силен, чтобы быть Ульфриком, Анита. В частности, умею менять форму почти когда захочу. Я не впадаю в летаргию после возвращения, как почти все оборотни.
-

Удобно, - заметила я.
Он улыбнулся:
-

Возвращайся, и я перекинусь для тебя. Сильвия права - мне пора смириться с тем, кто я такой.
-

В частности, испытав это на мне?
-

Да, пожалуй, - кивнул он.
Глядя в его тревожно-серьезные глаза, я понимала, что если он сегодня ради меня перекинется, а я не смогу это выдержать, это что-то разрушит в душе Ричарда. Я от всей души надеялась, что справлюсь.
-

Когда я сегодня вернусь, посмотрю, как ты перекинешься.
Он был так мрачен, будто заранее ждал, что я убегу с воплем.
-

Поцелуй меня и выметайся, - сказал он.
Я поцеловала его, и он облизал губы.
-

Помада. - Он поцеловал меня снова. - А под помадой - вкус тебя.
-

Гм... - сказала я.
Сейчас я на него смотрела, и мне почти хотелось никуда не ехать. Почти. Тут позвонили в дверь, и я вздрогнула, а Ричард и бровью не повел, будто услышал звонок раньше меня.
-

Береги себя. Хотел бы я быть рядом.
-

Там будет полно репортеров, - объяснила я. - Не надо, чтобы тебя сняли с шайкой монстров. Это может уничтожить твое прикрытие.
-

Я бы сам его уничтожил, лишь бы тебе ничего не грозило.
Он очень любил преподавать, но я ему поверила. Ради меня он готов был раскрыться.
-

Спасибо, но Эдуард был прав. Я бы слишком волновалась за тебя, а тогда не могла бы как надо следить за собой.
-

А о Жан-Клоде ты не волнуешься?
Я пожала плечами:
-

Он может сам о себе позаботиться. К тому же он и так мертв.
Ричард покачал головой:
-

Ты в это больше не веришь.
-

Нет, Ричард, он мертвец, и я это знаю. То, что поддерживает в нем жизнь, - это какая-то форма некромантии, отличающаяся от моей силы, но все равно это магия.
-

Ты это говоришь, но сердцем в это не веришь.
Я снова пожала плечами:
-

Верю или не верю, а это правда.
В дверь постучали, и голос Эдуарда сказал:
-

Прибыл твой кавалер.
-

Иду! Ну вот, теперь снова помадой мазаться.
Ричард потер губы и отнял пальцы с алыми пятнами.
-

По крайней мере, я буду знать, целовалась ли ты с ним. Эта штука на его белой рубашке будет заметна, как кровь.
Я не стала спорить. Жан-Клод всегда одевался в черное и в белое. Только однажды я видела на нем не белую рубашку - она была черной.
Я снова подмазала губы и положила помаду в сумочку. Она была слишком мала даже для "файрстара". Был у меня "дерринджер", но он имеет смысл только при стрельбе почти в упор. Профессиональный убийца вряд ли даст мне шанс подойти так близко. Решение предложил Эдуард. Он одолжил мне "сикамп", полуавтоматический, тридцать второго калибра. Он почти того же размера, что и маленький двадцатипятикалиберный, только чуть шире моей руки, а рука у меня маленькая. Я захотела иметь такой, Эдуард сообщил, что ему пришлось ждать этого пистолета почти год - он был сделан на заказ, а то бы он мне его подарил. Ладно, закажу себе такой сама - если останусь в живых. А если нет, вообще уже ничего заказывать не буду.
Я заставила себя об этом не думать, сосредоточилась на одевании, укладывании пистолета на место, Ричарде, на чем угодно, только не на том, что собираюсь быть живцом в ловле убийцы, достаточно квалифицированного, чтобы зарабатывать по полмиллиона за раз. И я должна была довериться Эдуарду, чтобы остаться в живых. Потому что Эдуард остановил бы лимузин и стрелял бы лишь тогда, когда убедился бы, что это именно я, а большинство других так делать не станут. Профессионалы предпочитают работать с приличного и безопасного расстояния. Снайперская винтовка берет за несколько ярдов или даже миль, и тут ни я, ни даже Эдуард ничего не могли поделать. О взрывчатых веществах я не знала ничего и насчет бомб должна была полностью довериться Эдуарду. Я вручала свою жизнь Эдуарду, доверялась ему, как никому и никогда, и это уже было страшновато.
Я снова проверила сумочку: удостоверение, помада, деньги, пистолет. Обычно я еще прихватывала с собой расческу, но для нее не было места. Проживу один вечер с растрепанными волосами.
При этой мысли я последний раз проверила в зеркале прическу и пригладила волосы. Надо признать, выглядели они великолепно. Они украшают меня более всего, и с ними даже Ронни мало что может сделать. Вьются они от природы. Я даже сегодня просто плеснула на них лак после душа и дала высохнуть. Однажды в Калифорнии одна женщина очень на меня рассердилась, когда я не сказала ей, где мне завивают волосы. Так и не поверила, что они вьются сами.
Сумку я перекинула через плечо, так что тонкая лямка пролегла через грудь. Она сливалась с чернотой платья и почти не была заметна, но сумочка держалась на ребрах, чуть ниже, чем наплечная кобура. Я несколько раз попробовала выхватить пистолет, и получилось неплохо. Не так хорошо, как из кобуры, но кобура - это все-таки кобура. Накинув жакет, я посмотрела на себя в зеркало надцатый уже раз. Не было видно ни ножей, ни пистолета. Отлично. Последним я надела крест и проверила, хорошо ли он скрыт платьем, потом чуть прикрыла его маскировочной лентой. Таким образом, я оставляла при себе крест, но он не вываливался из платья и не светил на Жан-Клода. Потом я снова схватила щетку для волос и положила, не воспользовавшись.
Я что-то застревала. Не то чтобы я боялась убийцы, нет, я боялась минуты, когда сегодня ночью встретятся Жан-Клод и Ричард. Я не знала, как они друг на друга отреагируют, а настроения участвовать в конфликте эмоций у меня не было. Оно вообще у меня редко бывает.
Глубоко вдохнув, я пошла к двери, Ричард за мной. Это был его дом, и я не могла попросить его спрятаться в спальне.
Жан-Клод стоял возле телевизора, разглядывая полки с кассетами, будто читая заглавия. Он был высок и строен, хотя и не так строен, как Ричард. Одет он был в черные брюки и черный короткий пиджак до талии, почти как мой собственный. На ногах у него были высокие кожаные сапоги, и голенища удерживались серебряными пряжками. Черные волосы рассыпались по плечам и были длиннее, чем когда мы познакомились.
Он, наконец, повернулся, будто раньше не знал, что мы стоим у него за спиной. Я невольно ахнула. Сорочка у него была красная - чисто алый цвет, пылающий из-под раскрытого пиджака. Воротник у нее был высокий, закрепленный тремя антикварными агатовыми пуговицами. Ниже воротника сорочка была раскрыта, и виднелся большой овал кожи. Шрам крестообразного ожога был выставлен в красной овальной раме будто на обозрение. Участок голой кожи кончался над самыми брюками, где сорочка была в них заправлена.
Ткань сорочки на бледной коже смотрелась великолепно, и эти черные волнистые волосы, эти глаза цвета полночного неба...
-

Шикарно, просто сногсшибательно.
-

Вы всегда точно выбираете слова, ma petite, - улыбнулся он, скользнул по ковру в этих мягких сапогах, и я поймала себя на том, что хочу, чтобы он снял пиджак. Хотелось посмотреть, как эти черные полосы рассыплются по сорочке, черное на красном. Я знала, что это будет восхитительно.
Ричард встал сзади. Он не касался меня, но я чувствовала, что он там, - это теплое и недовольное присутствие у меня за спиной. Жан-Клод смотрелся рекламной картинкой "Эротические сны, инкорпорейтед". Тут любую ревность можно понять.
Жан-Клод встал передо мной так близко, что можно было бы дотронуться. Я стояла между ними двумя, и символичность этой мизансцены никто из нас не пропустил.
-

А где Эдуард? - удалось спросить мне, и мой голос прозвучал почти нормально. Молодец я.
-

Он проверяет автомобиль. Насколько я понимаю, ищет зажигательные средства, - чуть улыбнулся Жан-Клод.
У меня свело живот. Кто-то действительно хочет моей смерти сегодня в полночь. Эдуард ищет бомбы в машине. Даже мне это не казалось до конца реальным.
-

Что с вами, ma petite? - спросил Жан-Клод, беря меня за руку. - У вас рука холодная.
-

Интересная претензия с твоей стороны, - заметил Ричард.
Жан-Клод поглядел на Ричарда поверх моего плеча.
-

Не претензия, а наблюдение.
Рука у него была теплая, и я знала, что это тепло у кого-то украдено. Да, конечно, у желающего поделиться. Охочих доноров для Мастера города всегда предостаточно. И все равно он - труп-кровосос, какой бы он ни был красивый. Но сейчас, глядя на него, я поняла, что каким-то изгибом сознания уже в это не верю. Или мне уже все равно. Черт бы побрал.
Он медленно поднес мою руку к губам, глядя не на меня, а на Ричарда. Я отняла руку, и он поглядел на меня.
-

Если хотите поцеловать мне руку - пожалуйста, но не надо делать это лишь для того, чтобы позлить Ричарда.
-

Примите мои извинения, ma petite. Вы абсолютно правы. - Он поглядел поверх меня на Ричарда. - И вы примите мои извинения, мсье Зееман. Мы все в несколько... щекотливой ситуации. Было бы легкомысленно усугублять ее ребячеством.
Мне не надо было смотреть в лицо Ричарда, чтобы знать, что он хмурится.
Вошел Эдуард и разрядил обстановку. Можно было заткнуться и уехать - я надеюсь.
-

Машина чиста, - сказал он.