Вроде испанской сиесты, никаких дел вести нельзя. Только у испанцев летом
жарко, а этим-то что не работается?
ничего хорошего не услышит. -- Трудна ли будет моя служба?
пьяница. Хотел бы прогнать его, да не могу -- у него, мерзавца, высокие
покровители. А армия у русских дрянь. В поход с ней ходить нельзя, даже
против поляков воевать не может. Знаете, какой стратегии придерживаются
московиты в сражении? -- Либенау саркастически подчеркнул слово "стратегия".
-- Скачут гурьбой на врага со страшным криком, надеясь испугать. Если не
получилось -- останавливаются и дают залп из ружей и пистолей. Если
противник все равно не испугался, тогда московиты пугаются сами,
поворачивают назад и бегут, топча друг друга. Вот и вся баталия. Первый
министр боярин Матфеев хочет построить новую армию, европейского образца, но
у Матфеева много могущественных врагов, а царь (тут хозяин понизил голос)
глуп и безволен, всяк вертит им, как хочет. Вот будете в Китай-городе,
полюбуйтесь на их Царь-пушку. Стоит здоровенная дура, никогда в бою не
бывала, потому как из нее стрелять нельзя. Царь-пушка у них не стреляет,
царь не правит. Вся эта страна -- огромный болотный пузырь. Дунь как следует
-- лопнет. Эх, милый вы мой, я-то сюда не по своей воле угодил. Служил у
Радзивилла Литовского, попал к московитам в плен раненый, тому двадцать лет.
У меня выбора не было: или в тюрьму, или на царскую службу. Но вас-то кой
черт сюда занес?
полуполковника? -- спросил Корнелиус, припоминая посулы амстердамского
знакомца.
Мошенник, прощелыга, из "старых немцев". Это он вас сманил? Такая у него
иудина служба, жалованье ему за это из царской казны идет.
спугнуть.
Кукуе появиться. Его тут многие из офицеров и мастеров хотели бы повидать,
не вы один. Нет, у Фаустле дом в Замоскворечье, в Стрелецкой слободе. Нам за
Москву-реку хода нет, у солдат со стрельцами давняя вражда.
канареечные конвоиры. Теперь понятно, почему.
надо платить. Как-нибудь продержусь четыре года, а потом назад, в Европу.
еще не поняли? Приехать сюда можно, уехать -- ни за что и никогда. Вы
навсегда останетесь в России, вас закопают в тощую русскую землю, и из
вашего праха вырастет главное русское растение лопух.
Глава пятая
дольше, у Николаса от ужаса разорвалось бы сердце. Но в тот самый миг, когда
магистр осознал, что, собственно, с ним произошло, и собрался закричать во
все горло, полет уже закончился -- хрустом, треском, противным шорохом и
глухим ударом. Фандорин оказался в тесном, прямоугольном пространстве,
отчего-то пахнущем свежей клейкой листвой и таком же, как листва, зеленом.
неподатливом зеленом кошмаре, кое-как вывернулся, уперся ногами в твердь --
и вскочил, по самую грудь утопая в тополиных ветках и бумажном соре.
Оказалось, что траектория головокружительного путешествия второго баронета,
начавшаяся на крыше, завершилась баскетбольным попаданием точнехонько в
мусорный бак, доверху наполненный остриженными ветвями, листьями и
скомканной бумагой. Николас задыхался и хватал ртом воздух, исцарапанный и
оглушенный падением, но, кажется, более или менее целый.
осел на пружинистую подстилку из новопреставленной листвы. Над головой сразу
же образовался зеленый шалашик из ветвей. Фандорин смотрел сквозь него на
синее небо и ни о чем не думал, потому что о чем можно думать, когда с
человеком ни с того ни с сего случается такое?
отвлеченным умопостроениям, он, наверное, сейчас размышлял бы о странном
несоответствии между человеческим самомнением и суровой истиной бытия.
собственной вселенной, да так оно, в общем и есть. Но твою разумную и
упорядоченную вселенную от хаоса отделяет одна лишь тонюсенькая стеклянная
перегородка, и ты плаваешь в этом хрупком аквариуме пучеглазой, непуганой
рыбкой. А потом случается что-то, над чем ты невластен и о чем даже не
имеешь представления -- и аквариум разлетается вдребезги, рыбка бьется среди
стеклянных осколков, бессмысленно раздувая жабры. Только что ты был хозяином
своей судьбы, исследователем тайн истории, сторонником здорового образа
жизни и патриотом окружающей среды, ты вынашивал честолюбивые планы на
будущее и твердо знал, что следующий новый год будешь встречать на
вулканическом острове Тенерифе, а потом хаос чуть-чуть, совсем слегка
коснулся тебя своим безумным, обжигающим дыханием, и стекло треснуло. Царь
вселенной лежит скрюченный в мусорном баке, смотрит на ползущие по небу
облака и не может взять в толк, почему он еще жив.
удачливость, про которую отцу в детстве рассказывала бабушка Елизавета. Мол,
ворожит мужчинам рода Фандориных некая благожелательная мистическая сила,
приносящая чудесное избавление от всевозможных опасностей. У каждого
Фандорина, как у пресловутой кошки, девять жизней, а у некоторых вроде деда
Эраста Петровича, запасных жизней бывало и побольше, чем девять.
парома "Христиания" повезло. А самому Николасу? Какая фантастическая,
оскорбительная неудачливость! Нет ничего обиднее и нелепей, чем стать так
называемой жертвой статистики. По статистике положено, чтобы с некоторым
процентом населения происходили несчастные случаи -- условно говоря, чтоб
кому-то на голову падал кирпич. Скажем, 0,01 процента живущих обязаны
попасть в автокатастрофу; 0,001процента обречены заразиться энцефалитом, а
0,0001 процента на роду написано стать жертвой маньяка или психопата.
Например, Николасу А. Фандорину, М.А. и Bt.
захотела. Самое тупое и бессмысленное -- причитать: ну почему я, почему это
случилось именно со мной? Почему сумасшедшего очкарика· принесло именно
сегодня и именно в ЦАСД? Почему из всех посетителей он выбрал меня?
обнаружится свое объяснение. Например, такое. На Николаса напал историк,
имеющий пропуск в архив и потихоньку свихнувшийся среди этого депрессивного
антуража. Возможно, у бедняги патологическая ненависть к двухметровым
блондинам в синих блейзерах. Именно такой двадцать лет назад надругался над
ним в пионерском лагере и нанес ребенку глубинную психическую травму. В
обычной жизни он более или менее нормальный, а как увидит синий блейзер --
впадает в агрессию. Сила у этого тщедушного очкарика поистине
нечеловеческая, явно аффектного происхождения. Как легко он перекинул через
себя двухсотфунтового дылду!
цвета. Ведь именно с кейса все и началось. Такой специфический
патологический фетишизм.
Может быть, еще не поздно?
намазанного зеленкой магистра к гостинице.
городка отыскать не удалось. То ли пролез в подземные хранилища и где-то
там, в нехоженых лабиринтах, спрятался -- и тогда есть надежда, что рано или
поздно вылезет наружу либо же попадется кому-то из сотрудников на глаза. То
ли сумел каким-то чудом проскользнуть незамеченным мимо постовых
милиционеров на одной из шести проходных, и тогда пиши пропало.
пятнадцатый этаж и, чтобы восстановить позитивный взгляд на жизнь, пыталась
сочинить оптимистичный лимерик. Но выходило что-то мрачное, и опять, как в
архиве, с членовредительской тематикой.
убеждал себя Фандорин. Произошло истинное Божье чудо -- впору надевать
рубище, вериги и идти простоволосым по святой Руси. По всему он должен был
расколотить себе голову о кирпичи, размозжить грудную клетку о бетонный блок
или повиснуть, пронзенный одним из торчащих арматурных прутьев, а вместо
этого отделался несколькими царапинами. Наследственная удачливость --
конечно, бред, но нельзя не признать, что упал он с крыши исключительно,
просто феноменально удачно. Стало быть, аквариум уцелел, жизнь продолжается,
а если жизнь продолжается, то значит, ее можно наладить и упорядочить.
"Барклайз", чтобы заблокировали похищенные кредитные карточки. И пусть
переведут по "Вестерн юнион" некоторую сумму наличными -- не оставаться же
без денег. Связаться с консульством, понадобится временное удостоверение
вместо паспорта. Сообщить в "Бритиш Эрвейз" о пропаже билета -- пусть
восстановят. Все?
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Акунин Борис
Каменистый Артем
Акунин Борис
Апраксина Татьяна