Савинкова, прижимаясь к нему. Было ясно, чего хочет красное домино.
поднимается Азеф. Азеф шел уверенно, солидно, как хороший коммерсант, не
торопящийся с развлечениями маскарада.
в светлом костюме. Человек был лет двадцатипяти, крепок, невысок.
человека из виду, он пошел. В буфете, догнав, он положил руку на плечо
Азефа.
познакомьтесь.
звенели тарелки, вилки, ножи, ложки, несся хлоп открываемых бутылок. Маски,
люди без масок, сидели за столами. Напрасно Азеф с товарищами искал места.
Но лакей провел их в зимний сад. Тут под пальмами они были почти что одни.
Азеф был сосредоточен. Савинков перекинулся с Швейцером незначащими фразами.
Швейцер показался похожим на автомат: уверенный и точный.
папиросой.
самого департамента.
как "поэт"? И как ты предполагаешь, у тебя есть план?
четвергам Плеве выезжает с Фонтанки к Неве и по Набережной едет к Зимнему.
Возвращается той же дорогой. Раз это ясно. Раз снаряды готовы. Люди есть.
Так чего же недостает? Плеве будет убит, это арифметика.
планы не обсуждают. Если б все так гладко проходило, мы б перебили давно
всех министров.
прост, а простота плана всегда только плюс.
провести?
метальщиком. Так пусть...
может ждать.
кого назначу, тот и будет метать. Из-за истерики Покотилова я не рискую
делом.
уверен. Он сделает дело. И я не вижу оснований, почему ему не идти первым?
у дома Штиглица. Боришанский с двумя бомбами займет место ближе к Неве. Если
Покотилов не сможет метать или метнет неудачно, то карету добьет Абрам.
Сазонов извозчиком тоже возьмет бомбу и станет у департамента полиции. Если
ему будет удобно метать бомбу при выезде Плеве, он будет метать.
что? - презрительно посмотрел он на Савинкова.
Литейному, Каляев даст знак, Покотилов с Боришанским успеют перейти.
дерьмо. С таким планом нищих старух убивать, а не министра. Дело надо
отложить. Тобой сделано мало, а с недостаточностью сведений нельзя соваться.
Это значит только губить зря людей и все дело. Я на это не соглашусь.
Обидело, что незаслуженные упреки говорятся при новом товарище. Он выждал
пока лакей, откупорив задымившуюся бутылку, наливал Азефу в стакан
сельтерскую. Когда лакей отошел, Савинков заговорил возбужденно.
Сазонов, Покотилов, Мацеевский, "поэт", Абрам, я не знаю мнения товарища
"Леопольда", - обратился он в сторону спокойно сидящего Швейцера, - все же
другие товарищи уверены, что при этом плане 99% за то, что мы убьем Плеве.
Азеф откинулся на спинку стула, в упор смотря на взволнованного Павла
Ивановича.
Савинков. - Дай тогда твой план. Азеф молчал.
снарядов готовы. Что касается плана Павла Ивановича, то думаю, что при
некоторой детализации он вполне годен, - и Швейцер замолчал, не глядя на
собеседников.
план я не соглашусь.
средневековым ландскнехтом. Савинкову показалось, что маска указала на него
своему кавалеру. Азеф увидел ее косым глазом и, легши на стол, тихо
проговорил:
с пестрым ландскнехтом.
чорта ты неосторожен. Надо платить и расходиться.
откинувшись на спинку стула, как бы спокойно крикнул:
большом танцевальном зале. Первым из клуба вышел Азеф. Он взял извозчика. И
только, когда на пустынной улице увидал, что едет один, слез, расплатился и
до следующего переулка пошел пешком.
улыбнулся, остановившись. "Если отдать всех? Тысяч двести!" - пробормотал
он, и пот выступил под шляпой. "Полтораста наверняка!" В мыслях произошел
перебой. Когда пахло деньгами, Азеф всегда чувствовал захватывающее
волнение. "Надо увидаться с Ратаевым, завтра же", - решил Азеф и свернул в
переулок.
департаменте полиции волновала. Карьере грозили удары. Департамент, в новом
составе, словно игнорировал работу по борьбе с революционерами, оказываемую
инженером Азефом. Ратаев понимал, это интриги полковника Кременецкого. Их
надо вывести на чистую воду. Вот почему Ратаев нервно ходил по
конспиративно-полицейской квартире на Пантелеймоновской, поджидая Азефа.
сам ему отпер дверь. Но таким мрачным, как свинцовая туча, Ратаев никогда не
видел сотрудника. Азеф, войдя, не сказал ни слова.
проходя в комнату, как человек хорошо знающий расположение квартиры. Ратаев
шел за ним. Азеф стоял перед ним во весь рост. Лицо искажено злобой, толстые
губы прыгали, как два мяча, белки были красны, беззрачковые глаза налиты
ненавистью, он махал руками, крича:
Так и знайте! Меня ежеминутно подставляют под виселицу, под пулю, под чорт
знает что!
Иван". Ратаев взглянул на подпись "целую тебя, твой Михаил".
гигантское животное, готовое прыгнуть.