Чтение 15–й страницы книги ~В паре с "сотым"~

На таком сравнительно маленьком участке фронта, как "Голубая линия", за
сутки порой производилось до двух тысяч самолето-вылетов с обеих сторон.
Почти все время висели в воздухе самолеты.

Особенно трудные, напряженные воздушные бои развернулись с 29 апреля,
когда наши наземные войска перешли в наступление в районе станицы Крымской,
и не прекращались они вплоть до 10 мая. В отдельные дни этого периода
отмечалось до 40-50 воздушных боев, в каждом из которых участвовало по 30-50
самолетов с каждой стороны. Иногда в течение одного часа над отдельными,
особо важными участками "Голубой линии" сосредоточивалось по 200-250
самолетов - бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей. О масштабах таких
воздушных сражений говорят следующие цифры: только за один из дней наша
авиация произвела 1.268 самолето-вылетов, провела 42 воздушных боя, в
которых было сбито 74 вражеских самолета.

Вот идут бомбардировщики "Хейнкель-111" и "Юн-керс-88", в стороне
пикируют "Юнкерсы-87", поодаль видны "Хеншель-129". И тех, и других, и
третьих прикрывают истребители "Мессершмитт-109" и "Фокке-Вульф-190". На
подходе группы по 9, 18, а то и по 27 машин в каждой. Колонной, другим
боевым порядком, эшелонированно по высоте идут со стороны Крыма бомбить наши
боевые порядки, коммуникации.

А в это время с нашей стороны взлетают краснозвездные машины и берут
курс на важные объекты противника. В воздухе завязывается ожесточенная
схватка между истребителями, пришедшими в заданный район для расчистки
воздуха. Вот бомбардировщики двух противоборствующих сторон расходятся
бортами над передним краем и устремляются к намеченным целям. Летит на землю
смертоносный груз. Рвутся бомбы различного калибра - фугасные, осколочные,
зажигательные... А там, немного в стороне, из контейнеров, подвешенных под
самолетами, посыпался гранулированный фосфор. Вначале это еще комочки, но,
оказавшись на свободе, они ярко вспыхивают и, упав на землю, охватывают
жарким огнем все, что может гореть.

В воздухе почти беспрерывно идут воздушные бои. Они разгораются то в
одном месте, то в другом. Сверкают огненные трассы, то звонким, то глухим
лаем перебраниваются пулеметы и зенитные пушки.

Идет группа Ю-88, воздушные стрелки которых будто по команде открывают
огонь по советским истребителям, устремившимся на них в атаку. Трассы,
причудливо изгибаясь огненной дугой, приближаются к "ястребкам", но, не
задев их, проходят стороной и где-то вдали исчезают. Атакующему летчику все
отчетливо видно. Но главное для него сейчас - прицел. А в прицеле - силуэт с
крестами на крыльях. Надо подойти ближе, как можно ближе, чтобы ударить
наверняка! Но надо еще не подставить и себя под вражеский огонь. И летчик
энергичной эволюцией сбивает с толку вражеских стрелков и продолжает атаку.

Очередь. В тело бомбардировщика вонзаются огненные стрелы и на
камуфлированном металле обшивки враз образовалась строчка темных отверстий.
Самолет еще не вспыхнул, но истребителю надо выходить из атаки. Он видит,
что дело сделано: от бомбардировщика уже потянулись дымные струи,
подкрашенные пунцовыми язычками пламени. Самолет горит.

А потом - новая атака. Истребителю не приходится долго искать цель. Вот
она, совсем рядом! И "ястребок" снова мчится навстречу очередной победе.

Порой воздушная обстановка накалялась до предела, и нашим
летчикам-истребителям приходилось делать в течение дня по четыре, пять, а то
и шесть, семь вылетов на боевое задание и проводить в каждом по два-три
воздушных боя. С рассвета и до сумерек летчик не знал отдыха. А летом день
длинный - светлого времени много. Разве упустишь его! Вот это требовало
большой физической выносливости и психологического напряжения. Ребята
буквально изнурялись. В пятый или шестой вылет летчику нередко помогали
сесть в кабину его боевые друзья-техник, механик, оружейник. Они
пристегивали ремни, помогали запустить мотор, ободряли добрыми напутствиями.
А как только запоет свою песню мотор - куда только девается усталость! И
зорок снова глаз, и вновь тверда рука отважного воздушного бойца. И мчится
он вперед - на врага!

В такие дни, как правило, почти с самого рассвета и дотемна висят над
линией фронта парашюты. Это опускаются летчики подбитых самолетов.

Не раз наблюдался в воздухе над передним краем своеобразный воздушный
бой: пикирует "мессер", его догоняет "як", за которым увязался другой
"мессер". А от этого "мессера" уже несколько минут не отстает "лагг". Но и
это еще не все: откуда-то вынырнул "фоккер", а его вот-вот достанет "кобра".
Будто нанизанные на невидимую нить, растянулись они и гоняются один за
другим в синем фронтовом небе под скороговорку пушек и пулеметов.

Воздушный бой истребителей можно образно представить себе, как огромный
клубок в пространстве. Самолеты, гоняясь друг за другом, описывают
замысловатые кривые: петля Нестерова, полупетля с последующим поворотом на
пикирование, косая петля, выполняемая под углом к горизонту, боевой
разворот...

Но все эти фигуры выполняются далеко не по классической схеме, а
зачастую с небольшим скольжением. Да это и понятно. Ведь в бою летчику
приходится молниеносно реагировать на маневр противника, быстро менять
направление, высоту, изменять скорость и положение самолета в пространстве,
чтобы фашист не смог вести прицельный огонь. И в то же время и врага держать
все время в поле зрения, и свои самолеты видеть. Редко в процессе боя пилот
смотрит на приборы, он скорее должен "чувствовать" свою машину по ее
поведению в воздухе.

Летчик, пилотируя или выполняя ту или иную фигуру, стремится зайти
противнику в хвост и пулеметно-пушечным огнем уничтожить его. Объясняется
это тем, что истребитель имеет вооружение для нападения, которое может
стрелять только вперед; хвост у него не защищен. Бой, как правило, ведется в
стремительном темпе, на большой скорости полета, с предельными перегрузками,
какие только способен выдержать летчик.

При выполнении в бою виража или боевого разворота тянешь, бывало, на
себя ручку управления с такой силой, что в глазах темнеет. На тело, кажется,
навалилась огромная тяжесть. Чуть отпустишь ручку - радиус кривой,
описываемой самолетом, становится больше, перегрузка уменьшается, а с
переходом к прямолинейному полету она исчезает вовсе. Но лишь на некоторое
время. И снова - замысловатая фигура, неумолимо диктуемая бешеным темпом
боя.

Одним из самых напряженных дней было 26 мая 1943 года, когда наши
наземные войска в составе 27-й и 56-й армий предприняли наступление с целью
прорвать "Голубую линию" противника.

Атаке предшествовала 100-минутная артиллерийская и авиационная
подготовка, в которой участвовало много орудий, минометов и около четырехсот
самолетов.

Немецкое командование группы "Юг" быстро среагировало на это. И, чтобы
приостановить наше наступление, спешно перебросило сюда с других участков
фронта свежие войска с расчетом создать превосходство примерно в полтора
раза, в том числе и в авиации.

Не считаясь с потерями, фашисты бросали на наши наступающие войска
большие группы бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей. Сравнительно
небольшой район кубанского неба был буквально забит самолетами. Воздушные
бои развернулись в самое настоящее воздушное сражение.

Только летчики нашей дивизии сбили тогда за один день тридцать и
подбили двадцать семь вражеских самолетов. А за полтора месяца нами было
сбито сто двадцать самолетов врага!

Теперь можно представить себе, какой упорной была борьба за господство
в воздухе! Бои шли на всех высотах, начиная от малых - и до "потолка", над
всем Таманским полуостровом. Мы или они - третьего не дано!

Подходишь к линии фронта и уже видишь, как, вытянувшись цепочкой, один
за другим пикируют " Ю-87" на цель. А невдалеке передний край фашистов
обрабатывают наши "илы", из-под крыльев которых срываются со стволов красные
огоньки: знать, только что отбомбились и, став в круг, ведут огонь по
укрывшимся в траншеях гитлеровцам. Строй "илов" буквально обсыпан "шапками"
разрывов, отовсюду тянутся к нему трассы "эрликонов".

Мы всегда восхищались героизмом летчиков-штурмовиков, которые больше
других принимали на себя огня. Они становились мишенью не только для
вражеских истребителей. По "илам" вели всегда плотный огонь и с земли. И не
только из зенитных средств, а и из личного оружия, вплоть до пистолетов:
благо, что Ил-2 был бронированным.

Мы понимали своих собратьев и часто Приходили им на помощь. Ведя бои с
бомбардировщиками или истребителями, мы пристально следили за "работой"
наших штурмовиков, и в трудную для них минуту, когда наседали "мессеры",
спешили на выручку боевым друзьям-товарищам.

В воздушных боях на Кубани мы заметили, что летчики из состава эскадр
"Удэт", "Мельдерс", "Зеленое сердце" заметно отличались от остальных
немецких летчиков своей выучкой.

Дрались они тактически грамотно, напористо, без страха принимали
лобовую атаку, которая требует высокой психологической устойчивости. В таких
случаях нервное напряжение достигает предела. Судите сами: идет
стремительное сражение двух самолетов на встречных курсах, лоб в лоб.
Скорость сближения удваивается, а малейшее неточное движение ведет к
поражению.

Советские летчики все чаще и чаще стали сбивать вражеских асов и вскоре
сумели добиться того, что инициатива в воздушном бою перешла в наши руки.

Такие интенсивные и ожесточенные воздушные сражения в небе Кубани за
господство в воздухе продолжались почти два весенних месяца. По своей
напряженности, по количеству участвующих с обеих сторон самолетов они были
самыми крупными из всех предшествовавших. За период с 17 апреля по 7 мая
1943 года наша авиация совершила 35 тысяч самолето-вылетов. Было уничтожено
1100 вражеских самолетов, из них более 800 были сбиты в воздушных боях. А
сколько уничтожили наши авиаторы боевой техники и живой силы фашистов!

Миф о превосходстве гитлеровской авиации, о непобедимости фашистских
асов рухнул навсегда.

В боях на Кубани советские летчики показали замечательные образцы
боевого мастерства, мужества, бесстрашия, героизма, свою беспредельную