Чтение 15–й страницы книги ~Мерзкая плоть~

по-моему, и объявлена не была.

-- Вы лучше спросите его самого. Познакомьтесь, Адам Саймз.

-- А, здравствуйте, прошу меня извинить, если что... Так как же?

-- И объявлена не была, и не расторгнута.

-- В общем, пшик, так я вас поняла? Значит, это идет сюда.-- Она
бросила листок в корзину для мусора.-- Последнее время эта девица присылает
нам сплошную чепуху. Ну, я пошла завтракать. На всякий случай -- буду в
Гарден-клубе.

Редакторша вышла, хлопнув дверью с надписью "Высший свет", и,
насвистывая, удалилась по коридору.

-- Вот видите, как меня тут третируют, -- сказал лорд Балкэрн.-- А ведь
первое время на руках носили... Нет, лучше умереть.

-- Не плачьте,-- сказал Адам.-- Это же свихнуться можно.

-- А что мне делать?.. Войдите, войдите.-- Дверь с надписью "Высший
свет" отворилась, и вошел мальчик-посыльный.

-- Внизу дворецкий лорда Периметра. У него несколько помолвок и один
развод.

-- Пусть оставит.

-- Слушаю, милорд.

-- Единственный человек в этом учреждении, который разговаривает со
мной вежливо,-- сказал Балкэрн, когда посыльный скрылся.-- С удовольствием
оставил бы ему что-нибудь в завещании, да нечего... Ну, звоните Марго, тогда
я буду хотя бы знать, что надеяться не на что... Войдите!

-- Внизу джентльмен, зовут генерал Страппер. Желает видеть вас по
срочному делу.

-- По какому еще делу?

-- Не могу сказать, милорд, только он с хлыстом. Видно, очень чем-то
расстроен.

-- Скажи ему, что у редактора "Светской хроники" перерыв на завтрак...
Ну же, звоните Марго.

Адам сказал в телефон: -- Марго, можно мне привести с собой одного
знакомого?

-- Ой, Адам, лучше бы не нужно. Я и так не представляю себе, где я всех
размещу. Вы не сердитесь, ради бога, а кто это?

-- Саймон Балкэрн. Ему страшно хочется к вам попасть.

-- Верю. Но я этого молодого человека недолюбливаю. Он писал про меня
всякие вещи в газетах.

-- Ну, Марго, я вас очень прошу.

-- Нет, ни в коем случае. Ноги его не будет в моем доме. Я и Вэна
позвала только с условием -- ничего не писать. А Саймона Балкэрна я не желаю
больше видеть.

-- Дорогая моя, это в вас говорит богатство.

-- Да, я при упоминании об этом молодом человеке сразу ощущаю все мои
доходы. Ну, до свидания. До вечера.

-- Можете не говорить,-- сказал Балкэрн.-- Я все понял... не вышло, да?

-- К сожалению.

-- Конец,--сказал Балкэрн.-- Дошел до ручки.-- С минуту он рассеянно
перебирал какие-то бумажки.-- Интересует вас сообщение, что Агата выходит
замуж за Арчи?

-- По-моему, это враки.

-- По-моему, тоже. Это один из наших людей только что передал. Все, что
они передают,-- либо враки, либо клевета... они, например, прислали нам
длинное сообщение о том, что Майлз и Памела Попхэм вместе провели ночь в
Эренделе. Но мы не смогли бы его использовать, даже если б это была правда,
а это явно неправда, мы же знаем, что такое Майлз. Ну, спасибо, что хотели
помочь... до свидания.

Внизу в редакции разгоралась серьезная ссора. Крупный, военного вида
мужчина весь трясся и топал ногами на женщину средних лет, в которой Адам
узнал давешнюю редакторшу.

-- Да или нет? -- кричал мужчина.-- Отвечаете вы или нет за эту
возмутительную ложь о моей дочери?

(В заметке Саймона Балкэрна он прочел, что его дочь видели в ночном
клубе. Всякому, кто был лучше знаком с жизнью мисс Страппер, эта заметка
показалась бы сугубо деликатной.)

-- Да или нет? -- выкрикивал генерал.-- Говорите, не то я из вас всю
душу вытрясу!

-- Нет.

-- Так кто же тогда отвечает? Уж я доберусь до того мерзавца, который
это сочинил. Где он?-- взревел генерал.

-- На втором этаже,-- выдохнула редакторша. "Опять Саймону
достанется",-- подумал Адам.

Адам заехал за Ниной -- они сговорились пойти в кино. Она сказала: --
Ты обещал прийти гораздо раньше. На звуковые фильмы скучно опаздывать.

Он сказал:-- Звуковые фильмы вообще скучные.

После той ночи в их отношениях обозначилась перемена. Адам проявлял
склонность к самоуглублению и грусти; Нина держалась как женщина взрослая,
во всем разуверившаяся и явно недовольная.

Адам заговорил о том, что теперь ему, очевидно, придется жить в
"Шепарде" до самой смерти или, во всяком случае, до смерти Лотти, поскольку
он, как честный человек, не может от нее съехать, не заплатив по счету.

На это Нина сказала:-- Расскажи что-нибудь забавное, Адам. Я тебя
просто не выношу, когда ты не забавный.

И Адам стал рассказывать ей про Саймона Балкэрна и прием у Марго. Он
уверял, что сам видел, как Саймона отстегали хлыстом в помещении редакции.

Нина сказала: -- Да, это забавно. Вот так и продолжай.

Истории про экзекуцию над Саймоном им хватило на весь путь до кино. На
фильм, который Нине хотелось посмотреть, они опоздали, и от этого настроение
у них опять испортилось. Они долго сидели молча. Потом Нина сказала по
поводу фильма:-- Столько глупостей придумали об этой физической любви.
По-моему, у зубного врача и то приятнее.

Адам сказал: -- В следующий раз тебе больше понравится.

Нина фыркнула: -- В следующий раз! -- и заявила, что он слишком много о
себе воображает.

Адам сказал, что так выражаются только проститутки.

С этого началась настоящая ссора, которая длилась все время, пока шел
фильм, и пока они ехали к Нине, и пока она резала лимон и готовила коктейль,
и наконец Адам сказал, что, если она сейчас же не замолчит, он изнасилует ее
без промедления, на ее же коврике перед камином.

И она не замолчала.

Но к тому времени, как Адам собрался ехать к себе переодеваться, она
поутихла и даже признала, что постепенно к любви, вероятно, можно
пристраститься, как к курению трубки. Однако она все еще держалась мнения,
что поначалу от нее чувствуешь себя совершенно больной и еще неизвестно,
стоит ли игра свеч.

Потом, уже вызвав лифт, они заспорили о приобретенных вкусах -- стоит
ли их приобретать. Адам сказал, что это результат подражания, а подражать
для человека -- естественное дело, так что и приобретенные вкусы
естественны. Но из-за присутствия лифтера этот спор не мог разрешиться так
же, как предыдущий.

-- Ух ты, до чего шикозно,-- сказала Праведная Обида.

-- Все очень мило,-- сказала Непорочность светским тоном.-- Но
превозносить до небес тут нечего.

-- Никто и не превозносит до небес. Я просто сказала, что здесь
шикозно, а здесь и есть шикозно, скажешь, нет?

-- Иным людям все, наверное, кажется шикозным.

-- Потише вы,-- сказала Умеренность, которую на этот вечер назначили
старшей над ангелами.-- Не вздумайте тут ничего затевать, да еще в крыльях.
Миссис Оранг этого не терпит, как будто сами не знаете.

-- А кто что затевает?

-- Да ты первая.

-- Непорочности что ни говори, все как об стену горох, -- сказала
Стойкость.-- Совсем зазналась, куда уж ей быть ангелом. Она сегодня каталась
с миссис Пэнраст в "ролс-ройсе", я сама видела. И уж так пожалела, что все
время лил дождь, а то была бы совсем интересная прогулка, верно,
Непорочность?

-- Тебе бы радоваться надо, Стойкость. Больше мужчин на твою долю
остается. Только они что-то не понимают своего счастья.

После этого поговорили о мужчинах. Святая Тревога сказала, что у
второго лакея красивые глаза.

-- И он это знает,-- добавила Умеренность. Все они сидели за ужином в
комнате, которая у леди Метроленд все еще называлась классной. В окно было
видно, как съезжаются гости. Несмотря на дождь, по обе стороны крытого
крыльца толпилось довольно много зевак, провожавших каждое манто либо
восхищенными вздохами, либо презрительными смешками. Такси и собственные
автомобили следовали друг за другом почти непрерывной вереницей. Леди
Периметр в высокой бриллиантовой диадеме и под клетчатым зонтиком прошлепала
от своего дома пешком, в галошах. Цвет Нашей Молодежи в полном составе
высыпался из чьей-то машины, как выводок поросят, и, повизгивая, взбежал на
крыльцо. Компанию "незваных", которые допустили ошибку, явившись в костюмах
эпохи Виктории, вовремя распознали и не впустили. Они помчались домой
переодеваться для повторного штурма. Никому не хотелось пропустить дебют
миссис Оранг.

Однако ангелы чувствовали себя неважно. Они еще в семь часов облачились
в свои белые хитоны, золотые пояски и крылья, а сейчас было уже десять, и
напряжение начинало сказываться -- в крыльях нельзя было даже с удобством
откинуться на спинку стула.

-- Хоть бы они поторопились, чтобы уж нам отделаться,-- сказала Святая
Тревога.-- Миссис Оранг обещала, что разрешит нам потом выпить шампанского,
если мы будем хорошо петь.

-- Сама-то небось хлещет там, не стесняется,