Чтение 15–й страницы книги ~Любимые забавы папы Карло~

- М-м-м, - ответила я, предпринимая очередную тщетную попытку втиснуться в обувь.

- Господи, - перепугалась продавщица, - у вас эпилепсия! Анжела, Катя... Сюда!

Остальные сотрудницы магазина мигом явились на зов.

- Че делать? - заломила руки обслуживавшая меня девушка.

- Bay! - хором воскликнули глупышки.

Я вздохнула:

- Что вы так переполошились?

- Ай, - взвизгнула продавщица, - вы не больны? Но ваш язык...

- Что с ним?

- Ну.., сидели с таким видом...

- Жутким, - вмешалась другая девушка.

- Страшным, - сообщила третья, - рот раскрыт, глаза выпучены, я решила, вас инсульт разбил!

- Щеки красные, - не успокаивалась первая продавщица, - язык наружу...

- Послушай, - рявкнула я, - похоже, ты страдаешь болезнью Альцгеймера!

- Ой! - пискнули Анжела с Катей и на всякий случай отодвинулись от товарки.

- Это у меня просто насморк, - растерянно сообщила продавщица, - а не эта... Але.., ге.., ми.., ца...

- Болезнь Альцгеймера поражает мозг, - рявкнула я, - и несчастный человек перестает соображать, ему начисто отшибает память. С тобой как раз этот самый случай. Сама мне только что велела: высуньте язык, подождите пару секунд, а потом снова попытайтесь кроссовки померить, авось налезут.

Продавщицы переглянулись и захихикали, я стала медленно закипать.

- Вот что, девушки, несите сюда жалобную книгу, а заодно позовите старшего менеджера. Похоже, вы большие любительницы подшутить над покупательницами. Здорово придумали! Высуньте язык, а мы посмотрим и посмеемся!

Внезапно Катя, зажав рукой рот, метнулась в глубь торгового зала, а Анжела, быстро присев на корточки, сказала:

- Никто и не думал потешаться над вами.

Пальцы девушки ловко дернули за замшевый язычок под белыми шнурками. Моей ноге моментально стало свободно, обувь легко "села" на стопу.

- И как? - поинтересовалась Анжела, проделывая ту же операцию со второй кроссовкой.

- Нормально, - растерянно ответила я, - очень удобно.

- Вам Маша посоветовала именно этот язык высунуть, - пояснила Анжела.

Я перевела взгляд на кроссовки.

- Это называется язычок!

- Да какая разница? - ожила Маша. - Язык или язычок? Всем понятно, если обувь не лезет, поправь аккуратно язык под шнурками и посмотри.

- Язык во рту, - настаивала я, - а язычок в ботинках!

Анжела хихикнула:

- До сих пор все покупатели понимали, когда про язык слышали, вы одна такая попались!

- Значит, берете? - деловито уточнила Маша.

Я, ощущая себя полнейшей идиоткой, кивнула и направилась к кассе.

Когда я, сжимая в руках коробку с обновкой, вышла на улицу, от моей машины с визгом отпрянула стайка школьников.

- Вот поганцы! - с чувством воскликнул мужчина, с интересом наблюдавший за детьми. - Просто сволочи! Поймать бы да по заднице отхлестать.

Девушка, вы только гляньте, что у вас с мордой!

Я машинально схватилась за лицо и уронила покупку.

- Во, - констатировал дядька, - коробочку потеряла. Непруха тебе сегодня, морда в пятнах, и из рук все валится.

Трясущимися пальцами я вытащила из сумочки пудреницу и с некоторым страхом взглянула в зеркальце, ожидая увидеть на лбу и щеках красные отметины. Но не заметила ничего ужасного, так, слегка растеклась тушь от жары.

- Что за ерунду вы говорите! - воскликнула я, пряча пудреницу в ридикюль.

- Да ты глянь, - не успокаивался дядька, - вся в грязи.

Я снова потянулась было за зеркальцем, но тут прохожий ткнул пальцем в направлении моей машины и продолжил:

- Они тебе всю морду фломастерами извозюкали, которыми на стекле и металле рисовать можно!

Теперь попотеешь, отдирая безобразие.

Я обозрела обиженные "Жигули", подобрала вывалившиеся из коробки кроссовки и буркнула:

- Учитесь правильно выражать свои мысли!

Пятна не на моей морде, а на капоте автомобиля.

Мужик надулся, попыхтел пару минут и заявил:

- Ишь, фря нашлась! Молодцы парнишки, надо было тебе еще и бока, и задницу расписать!

Не желая связываться с идиотом, я села за руль и поехала в сторону шумного проспекта. Все беды людей от того, что они не умеют разговаривать.

"Высуньте язык", "тебе разрисовали всю морду".

Произносящие эти фразы субъекты имели в виду одно, я поняла их по-другому, и что получилось в результате? Может, именно из-за косноязычности большинство людей не способно ужиться с себе подобными?

Глава 14

Оказавшись во дворе дома, где жила Ника Залыгина, я ощутила легкий укол в сердце. Именно в таком месте прошло мое детство и большая часть юности. Четыре блочные пятиэтажки стоят квадратом, в середине лужайка со скамейками, песочницей и качелями. Чуть поодаль расположился покосившийся деревянный стол и две колченогие лавки, дальше идут гаражи, не ракушки, а разномастные железные сооружения, покрашенные зеленой, синей и коричневой краской. Около них сиротливо тоскует турник, на который местные хозяйки вешают ковры, дабы от души поколотить их выбивалкой.

В противоположном углу двора натянуты веревки, и на них висят свежевыстиранные пододеяльники, разноцветные детские колготки и женское белье устрашающего вида: розовые атласные лифчики сто одиннадцатого размера и трусы, которые, похоже, носит беременная самка бегемота. Несколько вполне чистых, сытых, счастливых домашних кошек развалилось в траве, среди чахлых цветочков. Мы называли эти цветики в детстве "петушками". А еще тут колыхались желтые шары, неприхотливое растение, буйно цветущее даже в условиях загазованного мегаполиса. Когда-то эти кусты возвышались почти во всех столичных дворах, во времена моего детства "золотые" шары были самым распространенным московским украшением, но потом кто-то наверху решил, что они простят облик города, и велел вырубить цветы. Желтые шары уничтожили, как классового врага. Но во дворе моего детства они спокойно доживают свой век, и сейчас на меня напал приступ ностальгии, а перед глазами вспыхнула яркая картина.

Вот я шлепаю в магазин, зажав в кулаке выданные Раисой копейки на бутылку пива. "Жигулевского" по тем годам в Москве было не достать, едва в магазины поступали заветные ящики, как орда мужиков штурмом брала прилавки, крича:

- Больше двух бутылок в одни руки не давайте, гоните вон ветеранов, пиво не хлеб, постоят в очереди, как все!

Но Раисе, любившей с утра опохмеляться пивком, повезло. С нами на одной лестничной клетке жила сварливая Танька, продавщица из винного отдела, поэтому пол-литровая бутылка из темного стекла всегда поджидала мачеху. Танька охотно продавала соседке из-под прилавка дефицит. Именно продавала, в долг у нее было не допроситься.

Я брела в магазин, загребая пыль сандалиями, доставшимися мне по наследству от дочери другой соседки, Люси. В нашей пятиэтажке, где все мужики пили, трезвым считался тот, который набирался только два раза в месяц: пятого и двадцатого числа.

Вот Люсин муженек был из таких, позволял себе лишь в аванс и получку, поэтому его семья жила хорошо, они ели каждый день мясо, а дочери покупали добротную одежду. Обноски доставались Вилке Таракановой.

Сандалии были мне чуть велики, в какой-то момент я споткнулась, шлепнулась, разжала кулак и увидела, как монетки покатились вперед и исчезли в решетке канализации. Не знаю, испытывала ли я еще когда-нибудь подобный ужас. Раиса довольно долго рылась по карманам, наскребая необходимую сумму на пиво, она ждет падчерицу с "лекарством".

Поэтому домой лучше не возвращаться. Поняв, что, прошлявшись по улицам до ночи, мне потом все же предстоит явиться пред очи Раисы, я заревела в голос, что, в общем-то, простительно, мне тогда едва исполнилось девять лет.

- Мамочка, - прокричала, подбегая ко мне, девочка, по виду моя одногодка, - посмотри, она упала и ушиблась.

- Может, тебя домой проводить? - ласково спросил женский голос, потом мягкие, нежные руки осторожно помогли мне подняться. - Пойдем к твоей маме!

- Нет, - закричала я, - ой, не надо!

- Что случилось? - нахмурилась незнакомка.

Рыдая, я изложила ей суть дела, рассказала про Раису, пиво, монетки, решетку канализации...

Девочка-одногодка, одетая в красивое, накрахмаленное белое платье, симпатичные лаковые туфельки и гольфы с кисточками, слушала меня, разинув рот, а ее мать молча расстегнула шикарную сумку, какой не было даже у зажиточной тети Люси, вытащила из нее целый рубль, протянула мне и тихо сказала:

- Ступай, купи своей мачехе пиво, себе мороженое и в дальнейшем ходи по улицам аккуратно.

- Здесь очень много денег, - попятилась я.

- Извини, у меня нет мелочи.

- А как мне их отдавать? Я пока еще не работаю!

Женщина силой впихнула в мой кулачок ассигнацию.

- Держи, это подарок.

- Раиса не разрешает мне брать ничего просто так, - прошептала я, - коли взяла - надо вернуть.

Незнакомка присела передо мной.

- Послушай! У меня есть деньги, ты свои потеряла. А бог велит помогать друг другу. Никому не рассказывай про рубль, просто ступай в магазин.

- Бога нет, - уверенно сказала я, - нам в школе объясняли.

- Ладно, - кивнула дама, - спорить не стану.

Ты отдашь мне рубль потом, когда вырастешь. Станешь большой, красивой, получишь зарплату, пойдешь по улице и увидишь маленькую девочку, которая потеряла деньги, подаришь ей рубль, и мы будем квиты.

- Но получится, что я верну деньги не вам! - воскликнула я.

- Это неважно, - улыбнулась дама, - мне когда-то, очень, очень давно, тогда тебя еще на свете не было, помогла одна женщина, теперь я выручаю из беды тебя, а уж ты тоже, сделай одолжение, протяни руку помощи нуждающемуся. Если каждый так поступит, на свете не будет несчастных.

Я потрясла головой. Удивительное дело, в школе на уроках учителя часто гудели: "Надо быть добрыми", - но отчего-то их сентенции смешили, порой раздражали нас и мигом вылетали из головы.

А женщину, подарившую мне рубль, я вспоминаю до сих пор, вижу ее мягкую улыбку, красивые темно-каштановые волосы, карие глаза, ощущаю запах нежных духов и очень хорошо помню фразу: я помогу тебе, ты другому, он третьему, и все станут счастливы.

* * *

Вздохнув, я пошла искать нужный подъезд. Говорят, неумеренная сентиментальность - признак надвигающейся старости. Хотя мне до пенсии очень и очень далеко, и сейчас нужно не предаваться воспоминаниям детства, а искать ожерелье Киры, моей несчастной, наивной подружки, лежащей до сих пор без сознания в реанимации. Хорошо хоть я сообразила позвонить Лизе, в отделении у которой лежит Кира, и теперь спешно прилетевший из командировки Борис уверен, что его жена очутилась в клинике из-за чрезмерного увлечения "волшебными тайскими таблетками".

Дверь в квартиру Залыгиной была открыта и подперта табуреткой, а на лестнице, на подоконнике, сидела девушка в шортах и футболке, измазанной краской.

- Там ремонт? - спросила я.

- И что? - мгновенно полезла в драку девица. - Шума нет, стены не ломают, пол не вскрывают, нечего тут претензии предъявлять!

- Мне нужна Ника Залыгина, - улыбнулась я, думая, что сердитая малярша, услыхав имя нанявшей ее хозяйки, сменит гнев на милость.

Девица соскочила с подоконника, уперла руки в боки и рявкнула:

- Даже лучше не начинайте! До двадцати трех часов я имею право делать что хочу. Насчет запаха заткнитесь, и ваще, чего все ко мне идут? Почему мой ремонт поперек горла людям встал? Рыскины и Волковы тоже квартиры в порядок приводили, так к ним никто носа не показывал! А ко мне шеренгой прут!

- Вы Ника?

- И что теперь? Хоть все домоуправление приведи, я на них плевать хотела!

- Я не ваша соседка.

- Тогда чего лезешь? - окончательно разъярилась Залыгина.

- Вы меня не поняли...

- Совсем дура, да? Стоишь тут, на запах жалуешься!

- Вовсе нет, ничего такого я не говорила! Мне ваш адрес дал Петр Попов.

Ника отступила к подоконнику.

- Кто? - тихо спросила она.

Я отметила, что ее голос изменился, и повторила:

- Петр Владимирович Попов, владелец бутика, откуда вас уволили.

Ника прикусила нижнюю губу, потом решительно тряхнула волосами и снова бросилась в бой:

- Я уволилась по собственному желанию!

- Верно.

- Меня привлечь нельзя!

- Никто и не собирается! - воскликнула я.

Залыгина спросила:

- Зачем вы тогда явились?

- Поговорить.

- Вы из милиции?

- Нет, конечно.

- Слушайте, - осмелела Ника, - что вам надо?

- Вы Михаила Попова знаете?

Ника всплеснула руками.

- Ой! Но он давно здесь не бывает! Вы зря приехали.

- Почему? - решила я поддержать разговор.

- Знаете, - проникновенно сообщила Ника, - ваш муж врун и гад!

- Почему вы так решили? - осторожно осведомилась я.

- Надеюсь, вы не собираетесь мне глаза выцарапывать? - деловито осведомилась Ника.

- А есть за что?

Залыгина скривилась.

- Ну тогда зимой вы погорячились. Да и я всего не знала.

- Мы встречались зимой?

- Ага.

- И где же?

- Вы меня не узнали?

- Простите, нет.

- Ясно, - протянула Ника, - пришли, значит, свое сокровище искать! Это он вам наврал, что со мной живет? Мастер спорта по брехне.

- Кто?

- Да Миша ваш! - заорала Ника. - Нечего на меня наезжать, лучше бегите прочь от гада! Он мерзавец, подонок, враль.., да я.., да мы.., да нас...

- Вы можете спокойно объяснить, в чем дело? - попросила я.

Ника взобралась на подоконник.

- Идиотская ситуация! Первый раз в такой оказываюсь. Вы в курсе, чем ваш муженек промышляет?

- Ну...

- Вы такая лохушка или с ним в доле состоите?

- Лохушка, - быстро закивала я, - сделайте одолжение, просветите меня.

Ника неожиданно улыбнулась:

- Дуры мы, а такие, как Миша, нас ловят. Смотрите, я работала у Попова, была на хорошем счету, замуж, конечно, хотелось. Но, с другой стороны, что в этом плохого? Понятное желание!

Я спокойно слушала уже известную историю про обман с вещами.

- Я не знала, что он женат, - каялась Ника, - я не из тех, кто парней из семьи уводит. На меня штамп в паспорте, как ушат холодной воды, отрезвляюще действует. Только Миша вел совершенно свободный образ жизни, мы вместе все выходные и праздники гуляли, он у меня жил, иногда только уходил, но редко. Ну вы бы в подобном случае чего плохое заподозрили?

- Нет, - покачала я головой.

- Во, - подняла палец Ника, - и ведь когда вы дебош устроили, у меня тоже ничего не щелкнуло, наверное, я дурой кажусь, да?

- Извините, - продолжала я исполнять случайно доставшуюся мне роль жены Михаила, - я плохо помню детали.

- Да и то верно, - согласилась Ника, - вы в тот день были похожи на сумасшедшую. Мы с Мишкой пошли в харчевню, "Бутерброд наоборот" называется.