Чтение 15–й страницы книги ~Синий мопс счастья~

- Вовсе нет, - улыбнулась Алла, - мы с мамой из коммуналки выехали, денег лишь на двухкомнатную квартиру хватило, с крохотной кухней. Стали ремонт делать и поняли: поставим холодильник, стол не влезет, стол впихнем, рефрижератор надо крохотулечный покупать. И тут мне как стукнет!

Комнат-то две, одна большая, двадцать метров, вторая маленькая, двенадцать. Мама хотела в меньшей себе спальню сделать, а мне отдать большую. Только я сказала: "Ладно, живи в двенадцатиметровке, в большой устроим гостиную-столовую-кухню, я поеду в пятиметровку, где планировалась кухня". И теперь красота! Все влезло. Мне главное, чтобы фото расставить.

Я улыбнулась:

- Действительно, столько снимков! Увлекаетесь фотоделом?

Аллочка кивнула:

- Да, еще со школы, у нас кружок был, много чего интересного наснимала. Вон мамин портрет, правда, классно получилось?

- Просто великолепно. Но почему на простой пленке?

Алла прищурилась:

- Мне кажется, что черно-белые тона лучше передают характер. Цветные кадры дают лубочную картину, слишком яркую. Вот, например, смотрите!

Свириденко потянулась было к одному из снимков, стоявших на полке, но я решила вернуть разговор в прежнее русло и быстро спросила:

- Алла, а где Римма брала деньги? За счет чего или кого жила?

Собеседница пожала плечами:

- Фиг ее знает, где-то зарабатывала. Римка за любую службу хваталась: собак прогуливала, полы мыла. Одевалась она в секонде, там порой классные вещи нарыть можно, а на еду не тратила.

- Это как? - удивилась я.

Аллочка ухмыльнулась:

- Просто. Придет к кому-нибудь в гости и поест или в супермаркете украдет чего.

- Там же охрана.

- И что? Есть "мертвые" для камер зоны, их легко вычислить. - Алла стала обучать меня мастерству магазинного воришки:

- Заходишь туда, срываешь защиту, запихиваешь в карманы кусок колбасы, баночку кофе, йогурт, потом берешь пакет сухариков, самых дешевых, и на кассу. Главное - наглый вид и полнейшая уверенность в том, что не поймают. Римка ни разу не попалась. Она вообще-то честная, у своих никогда ничего не стырит, ни деньги, ни колечки, а в магазине чего ж не взять? Там же все непонятно чье. И потом, известно, кто супермаркетом владеет, олигарх какой-нибудь, он у народа деньги спер, мы у него колбаски с сыром натырим, по-моему, все по-честному выходит.

Я не стала оспаривать более чем вольную трактовку понятия "честность", в мои планы совершенно не входило заниматься воспитанием Аллы.

- У Римки была цель, - объясняла Аллочка, - институт, она диплом любой ценой получить хотела.

Я кивнула:

- Понятно. А теперь скажи, кто дал Борискиной пакет с завтраком?

Аллочка захлопала красными, опухшими веками.

- Вы о чем?

Пришлось довольно детально объяснять суть дела. Чем дольше я говорила, тем сильнее удивлялась Алла, и скоро мне стало понятно: время потрачено зря, она совсем ничего не знает, Римма не вводила подружку в курс дела.

- Ну как ты думаешь, - в полном отчаянии спросила я, - Борискина способна на дурной поступок?

- За большие деньги - да, - не раздумывая, брякнула хозяйка.

- Что же ты, даже предположить не можешь, кто подбил ее принять участие в подобной забаве?

- Нет, - протянула Алла, - мы, конечно, дружили, но не настолько, чтобы такое доверять друг Другу.

- Я поняла, что вы лучшие подруги.

- Просто приятельницы.

- Но ты порекомендовала ее Касаткиным.

Аллочка хмыкнула:

- Мы с Виталькой корешимся, хоть он и дебил.

Я знала, что Касаткины ищут бабу с псами гулять, Римка нуждалась в работе, вот я и свела их. К тому же Борис Сергеевич наш ректор. Римка мечтала в академию попасть. Вот я и подумала их столкнуть, со всех сторон хорошо выходило. Думала, Римка Касаткиным понравится, Борис Сергеевич ей с поступлением поможет, ну, как своей. Виталька, правда, гад, но ведь с ним общаться необязательно.

Алла замолчала, я растерянно смотрела на нее.

Кажущаяся такой прочной нить внезапно оборвалась. Покойная Римма, в отличие от большинства школьниц, умела держать язык за зубами, она унесла тайну с собой в могилу.

- Хотите, покажу Римкины фотки? - неожиданно спросила Аллочка.

Я машинально кивнула и в тот же момент пожалела о содеянном. Ну зачем мне сейчас заниматься перелистыванием чужого альбома?

Но Аллочка уже стащила с полки толстый том, открыла его и пустилась в объяснения:

- Это Римка и Ленка Осипова в академии, тут мы на озере, потом в кафе. Вот эта смешная, в моей комнате сделана, узнаете?

Я кивала из вежливости, краем глаза глядя на совершенно неинтересные снимки, запечатлевшие памятные моменты чужой жизни. Аллочка медленно переворачивала толстые страницы. Минут через пять я решила, что соблюла все приличия, набрала в грудь побольше воздуха, собралась сказать: "Спасибо, мне пора", но тут взор неожиданно упал на одно фото.

Три молоденькие девушки, почти девочки, сидят на банкетке, у окна. Одна - Аллочка, вторая - Римма, а вот третья.., которая поправляла волосы... На руке у нее крупная родинка. Я схватила альбом и поднесла снимок поближе к глазам. Третья подружка на фотографии, весело улыбающаяся, - это...

Марийка, невестка моей соседки Маши, та самая девушка, чьей родственницей назвалась пришедшая ко мне в недобрый час цыганка Галя. Здесь у нее другой макияж, иная одежда, но очень похожа. Или не она? Эта светловолосая! Нет, я ошибаюсь! Или все же да? Может, вовсе и не родинка на руке, просто дефект пленки?

- Ты их знаешь? - воскликнула я, тыча пальцем в фото.

- Конечно, - удивилась Алла, - тут я, Римма и Лера.

- Кто?

- Я, Римма и Лера, - повторила она.

- Лера? Не ошибаешься?

- Нет, конечно.

- Лера тоже у вас учится?

- Нет, она на актерском.

- В каком институте?

- Ну.., не помню. Мы не слишком долго дружили.

- Где это снято?

- В нашей академии.

- Лера-то как туда попала?

Аллочка улыбнулась:

- У нас студенческий театр есть, всякие спектакли ставим. Режиссером Сергей Васильевич работает, он в театральном вузе преподает, а в академии подрабатывает.

- У тебя есть лупа? - перебила я Аллу.

- Зачем она вам? - удивилась та.

- Давай скорей.

Аллочка недоуменно пожала плечами, открыла верхний ящик тумбочки, вытащила пластмассовую коробочку и подала мне со словами:

- Ну с вами не соскучишься.

Не обращая внимания на ехидство хозяйки, я направила лупу на тонкую руку Леры. Точно! Чуть повыше запястья виднелась довольно большая отметина. Лупа выпала из моих рук.

- Вы чего? - удивилась Аллочка.

- У Леры имелась родинка, вот тут?

- Точно, откуда вы знаете? - еще больше изумилась Алла. - Она ей мешала, за край рукава задевала. Лерка свести ее собиралась.

- Дай мне телефон Леры.

Алла нахмурилась:

- У меня его нет. А зачем он вам?

- Очень нужен. Попытайся вспомнить название института, в котором училась эта особа.

- Актерский.

- Их в столице полно: ВГИК, ГИТИС, Щукинское, Щепкинское...

- Точно не знаю.

- Ладно, фамилию скажи.

- Чью?

- Лерину.

- А...а...

- Тоже не знаешь?

- Ну, такая, птичья. Сорокина, Скворцова...

Я тяжело вздохнула, Фазанова, Воробьева, Орлова, Ястребова, а может. Курицына, в общем, "лошадиная фамилия" <См, рассказ А.П. Чехова "Лошадиная фамилия".>.

- Нет, - напряглась Алла, - не птичья, а другая... Не помню! Отстаньте, не видите, я болею.

- Можешь дать мне это фото?

- Такое оно у меня одно! - уперлась Алла.

- Верну обязательно.

- Ну.., нет, не дам, - принялась капризничать девушка.

- Ладно, теперь объясни, как Лера в академию попала.

- Я начала, а вы меня перебили, - надулась Аллочка.

- Извини, - сквозь зубы процедила я, - сделай одолжение, расскажи еще раз.

- Говорила же, - протянула Алла, - в институте кружок есть, театральный. Руководит им Сергей Васильевич, он вообще-то преподает на актерском, но там мало платят, поэтому он подрабатывает у нас, ясно?

- Пока да.

Аллочка чихнула.

- Борис Сергеевич, наш ректор и хозяин, обожает, когда название академии в газетах упоминается.

Поэтому студенты во всяких конкурсах и олимпиадах участвуют постоянно. Ежели выиграете, диплом получите и академию прославите, Борис Сергеевич от сессии освобождает, денежную премию выписывает, поди, плохо. Врубаетесь, о чем речь?

Я кивнула. Все понятно. Владелец вуза озабочен рекламой своего учебного заведения, надеется привлечь в его стены как можно большее количество учащихся и пополнить таким образом свой кошелек.

Члены театрального кружка ставили какие-то пьесы, а потом показывали их преподавателям вуза и своим родным и знакомым. Но тут в Москве объявили Всероссийский смотр театрального искусства студентов, и Борис Сергеевич поставил перед кружковцами стратегическую задачу: занять первое место. Для постановки выбрали Шекспира "Ромео и Джульетту". Начались репетиции, Сергею Васильевичу сразу стало понятно: студенты академии не "тянут" классический репертуар. И тогда режиссер привел на главные роли пару-тройку студентов из своего вуза, в частности Леру, которая играла Джульетту.

Самое интересное, что призовое место они все-таки получили. Да, конкурс был смотром студенческих нетеатральных коллективов, только в условиях соревнования не было оговорено, что участие в нем не должны принимать будущие профессиональные актеры, и жюри не проверяло, в каком институте учатся исполнители ролей.

Аллочка была статисткой, изображала толпу. Лера великолепно справилась с главной ролью, Римма гладила костюмы, Сергей Васильевич заплатил ей за это маленькую толику из своего кармана. Некоторое время девушки довольно плотно общались, но потом Лера перестала ходить в кружок, и дружба оборвалась.

- Телефон Сергея Васильевича знаешь?

- Нет, а зачем он вам?

- Как найти вашего режиссера?

Аллочка хихикнула:

- А чего его искать? Идите в академию, у нас сегодня репетиция. Кстати, увидите Сергея Васильевича, скажите, что я заболела, а то он ругается жутко, если просто так пропускаешь занятия, может из кружка выгнать.

Глава 16

Я возвратилась в институт, снова побегала по длинным коридорам, нашла дверь с табличкой "Актовый зал" и осторожно толкнула ее. Раздался противный скрип несмазанных петель. В зале царила темнота. Только ярким пятном выделялась сцена.

Стоящая на ней пара, мальчик и девочка в спортивных костюмах, неумело пыталась танцевать степ.

- Раз и, раз и, раз и, - неслось откуда-то сбоку, - вы меня просто с ума сведете. Не слышишь музыку, считай про себя. Шевели конечностями!

Маша, согни ногу в колене, попробуй, все это очень просто, многим удается это и без предварительного обучения. Кто там рвется, не видите, идут занятия!

Последняя фраза явно предназначалась мне.

- Простите, где я могу найти Сергея Васильевича? - крикнула я.

- Немыслимое дело, - полетело из темноты, - врывается, мешает, срывает репетицию. Да кто вы такая?

Натыкаясь на стулья, я пошла на звук. Спустя мгновение глаза стали что-то различать. Почти у самой сцены, за письменным столом, на котором мерцала лампа, восседал полный мужчина в мятой джинсовой рубашке, длинные сальные волосы падали ему на плечи.

- Какая бесцеремонность! - злился он.

- Извините, бога ради, Алла Свириденко не сможет прийти на репетицию, она заболела гриппом, - заулыбалась я. - Она очень переживает, прислала меня к вам...

- И вы посмели прервать репетицию, - взвизгнул Сергей Васильевич, - нарушить творческий процесс мастера? Да ваша Алла - балласт нашего коллектива, ничего делать не умеет, держим ее из жалости. Немедленно убирайтесь вон, быстро! Слышали? У нас репетиция! Какая наглость! Выгоняю вашу Свириденко.

Лицо Сергея Васильевича стало красным, глаза вылезли из орбит. Парочка, пытавшаяся изображать танец, замерла с раскрытыми ртами. Режиссер обозлился еще больше, он набрал в грудь побольше воздуха, но я терпеть не могу истерики во всех ее проявлениях.

Быстрым движением я вытащила из кармана "рабочее удостоверение" и показала его хаму. Увидев бордовую книжечку, Сергей Васильевич мигом пришел в себя. Лицо его обрело нормальную окраску, глаза уже не пучились.

- Перерыв, - вполне нормальным тоном объявил он, - можете пойти покурить и попить чаю, потом продолжим.

Неудачливых танцоров смело с подмостков.

- Чем обязан? - церемонно поинтересовался режиссер.

- Мне нужно, чтобы вы рассказали все про одну вашу студентку из театрального вуза. Ее зовут Лера.

- Кислова? С ума сойти! - вновь налился краснотой мужик. - Уму непостижимо! Столько времени прошло! Неужели в вашем министерстве сотрудники так работают?

- Вы о чем?

- Зачем вам Лера? - вопросом на вопрос ответил преподаватель.

Если честно, то Сергей Васильевич мне совершенно не понравился. Я с трудом выношу женщин, готовых в любой момент забиться в истерическом припадке, а уж мужчин с неустойчивой психикой просто видеть не могу. Поэтому предпочитаю не иметь дела с подобными экземплярами, просто разворачиваюсь и ухожу, услыхав первый вопль. Но с Сергеем Васильевичем так поступить нельзя.

- На этот вопрос в процессе следствия я ответить не имею права, - подчеркнуто спокойно ответила я. - Мы ищем Кислову. Ваш гражданский долг сообщить о ней все, что знаете.

Сергей Васильевич опять стал багровым.

- Кислова - дочь моих знакомых.

- Очень хорошо, - обрадовалась я, - тогда начинайте рассказ.

Режиссер вытащил огромный, размером с кухонное полотенце, не слишком свежий носовой платок, вытер лоб и неожиданно нормальным голосом заявил:

- Странно, что вы только сейчас взялись за это дело. Лера пропала примерно полгода назад.

Я постаралась не показать своего удивления.

- Каким образом она исчезла?

Сергей Васильевич развел руками.

- Сие мне неизвестно.

- Можете сообщить подробности?

- Лера однажды утром ушла в институт, вечером домой не вернулась. Пропала без следа, испарилась, забыв документы. Паспорт, студенческий билет остались дома. Всякие побрякушки: колечки, браслеты, цепочки тоже оказались нетронуты. В тот день на ней были какие-то украшения, но недорогие. Золото с камнями осталось в секретере. Денег у Леры особых не имелось, пара десяток на метро и булочку.

Вениамин, отец Леры, весьма удачливый композитор, много пишет для эстрады, в средствах он не стеснен. Его жена Нателла готовит детей к поступлению в вуз, она преподаватель английского. С деньгами в семье проблем нет, но Леру родители держали в строгости, много ей на расходы не давали, считали это не правильным. Навряд ли ее ограбили, скорей всего бедняжка попала в руки маньяка. Это мое личное мнение, естественно, я не стал высказывать его Вениамину и Нателле, они до сих пор уверены, что Лера жива. Хотя, сами подумайте, девчонки шесть месяцев нет.

Родители отнесли заявление в милицию. Только сами великолепно знаете, как там к подобным случаям относятся. Сначала бумагу брать не хотели, говорили: "Подождите, дочь вернется, небось она у любовника живет, загуляла". Это домашняя, хорошо воспитанная девочка! Потом Веня нажал на нужные кнопки. В районном отделении стали любезнее, завели дело, но толку-то? Никто Леру и не искал, в ответ на все вопросы родителей - полнейшая тишина и молчание. Нателла к следователю без конца бегала, тот сначала бубнил: "Проводим оперативно-разыскные мероприятия", - а потом стал прятаться от несчастной матери.

Единственное, что удалось установить: Лера в день исчезновения в институте не появлялась, а из дома она, как всегда, в восемь тридцать уехала. Первая лекция у нас в десять начинается. Следовательно, девушка пропала в эти полтора часа. Немного странно, что маньяк вышел на охоту спозаранку, но на то он и маньяк, больной человек, действующий вне логики и здравого смысла.

Слушая обстоятельный рассказ Сергея Васильевича, я пыталась хоть как-то разобраться в ситуации, а режиссер продолжал:

- Сообразив, что официальные органы ничего сделать не могут, Вениамин обратился в частную структуру. Там заломили бешеные деньги, это моего друга не смутило, он готов был заплатить сколько угодно за сведения о дочери. Только парадокс заключался в том, что, получив часть гонорара авансом, частные детективы тоже сложили лапки и запели уже знакомые нам песни: "Девушка пропала давно, пока мы ведем разыскные мероприятия, надежда умирает последней..."

В отличие от ментов пинкертоны вели себя вежливо, участливо, охотно принимали Нателлу, подбадривали ее, угощали чаем, но суть дела от ласковых разговоров и сладких улыбок не менялась. Лерина участь осталась неизвестной. Сейчас Вениамин и Нателла, разочаровавшись во всех структурах, просто надеются на то, что в один прекрасный день дочь вернется. Несчастная мать объехала все больницы Москвы и Подмосковья, побывала в моргах, но Лера словно в воду канула.

Значит, теперь вы наконец-то зашевелились, - закончил рассказ Сергей Васильевич, - или начальство велело с "висяком" разобраться? Поздновато спохватились!

Побеседовав с режиссером, я села в машину и попыталась "причесать" свои взбунтовавшиеся мысли.

Интересное дело получается! Полуграмотная Марийка, девочка из глухого молдавского местечка, торгующая капустой у метро, удачно выходит замуж за московского студента Павлика, воспитанного интеллигентной, богатой мамой. Что может связывать полуграмотную девицу и парня, который увлекается философией, читает Флоренского, Блаватскую и иже с ними? Любовь, скажете вы, или страсть, всепоглощающая, темная, заставившая его забыть о всех сословных различиях? Случается иногда такое, однако намного реже, чем принято считать, и, на мой взгляд, подобные союзы обречены, потому что любовный угар пройдет, глаза откроются, и объект страсти предстанет перед разочарованным любовником уже во всем своем убожестве. Впрочем, не об этом сейчас речь.