Чтение 15–й страницы книги ~Охота на гиену~

- В больнице ее навещали... - полувопросительно протянула Надежда. - Что у нее было-то?

- Аппендицит, - живо, ответила Зинаида. - Я теперь припоминаю, именно из-за больницы мы и подружились. Наши женщины меня очень просили ее навестить. А то, говорят, неудобно: человек в больнице лежит, а коллектив никак не реагирует. А никто идти не хотел, потому что Сталина со всеми была в натянутых отношениях. Я и пошла, потом навещала ее, она что-то долго с аппендицитом провалялась, осложнения были.

- Что, хирург напортачил? - с замиранием сердца спросила Надежда.

Если Зинаида сейчас скажет, что не помнит ничего про хирурга, то нужно срочно откланиваться и уходить, больше говорить не о чем. Но Зинаида Павловна не подвела.

- Что ты, хирург-то был замечательный! - оживилась она. - Это уж потом ей какую-то инфекцию занесли. А хирург мастер своего дела был, рука у него твердая.

Хотя с виду и не скажешь, потому что росту он был невысокого, сам уже немолодой и вроде нездоровый какой-то.

- А в чем это выражалось? - слишком настойчиво спросила Надежда.

Зинаида удивленно на нее покосилась, но ответила:

- Как-то он головой все время поводил в сторону, как будто ему что-то мешает или шею трет. Тик, что ли, нервный у него был... но только не в операционной, там он полностью собирался и оперировал всегда удачно, мне сестрички рассказывали.

- Головой поводил... - задумчиво пробормотала Надежда. - У меня приятельница лежала в той же больнице года три назад, так тоже рассказывала про такого хирурга, ей щитовидку удаляли. Очень хвалила его, большой мастер, а с виду и не скажешь.

Надежда немного покривила душой, записав в приятельницы дворничиху Евдокию, но чего не скажешь для пользы дела?

- Как же фамилия-то его... - тянула Надежда, чтобы не дать Зинаиде вставить вопрос, почему это она, Надежда, вдруг так заинтересовалась событиями семилетней давности и болезнями покойной ныне Сталины Викентьевны.

- Как фамилия... - машинально задумалась Зинаида. - Что-то на "Т", не то Трефилов, не то Трешников.., нет, не помню, да и зачем тебе?

- Действительно, о чем мы говорим? - со смехом согласилась Надежда. - Пойду я, с Новым годом вас, с наступающим!

- И тебя так же!

Надежда полетела на свое рабочее место.

Губы ее сами собой расплывались в улыбке.

Здорово! Есть прямая связь с хирургом! Значит, верующая Майя видела в парадной человека с характерным нервным тиком, он поводил головой. И Зинаида Павловна без всякой подсказки с Надеждиной стороны вспомнила, что у хирурга, что оперировал Сталину, был такой же тик. Теперь, если узнать фамилию того хирурга и если эта фамилия совпадет хотя бы у двух убитых женщин, то можно этого человека арестовывать, а там уж милиция пускай разбирается, ищет доказательства и все такое прочее...

Майю вызовут для опознания.

Сергей может ведь просто прийти к начальнику хирургического отделения в больнице Святого Георгия, описать того человека и спросить фамилию.

Надежда подняла трубку городского телефона, потом подумала немного и попросилась позвонить в кабинет к начальнику, благо он как раз выходил. Ни к чему разговаривать о таких деликатных вещах в комнате, набитой народом. Но ее предосторожности оказались излишни, потому что капитана Гусева не было на месте, и, судя по всему, сказала девушка, отвечающая на телефонные звонки, не будет до вечера. Понятно, пошел рыскать по больничным архивам.

Значит, сегодня он на работу не придет.

И Надежда сможет встретиться с ним и поговорить только вечером, поздно вечером, потому что Сергей стал приходить домой очень поздно, не иначе как завелась у него какая-то девушка.

А если тот, "маньяк с розой", решит, что убийства надо прекратить, и исчезнет, как Анна Давыдовна Соркина? Ведь использовал же маньяк уже четыре ножа лазерной заточки, и не его вина, что ему помешали использовать пятый. То есть как в анекдоте, возможны два варианта: либо он угомонится и, как выражались в старых детективах, ляжет на дно, либо решит завершить эксперимент и убьет пятую женщину. И хотя можно смело предположить, что пятая жертва окажется такой же стервой, как и предыдущие четыре, но все же убивать нехорошо, это уголовно наказуемое деяние, и ее, Надеждин, долг, как всякого законопослушного гражданина, предотвратить убийство, во всяком случае, попытаться.

Таким образом, успешно уговорив себя, что без нее, Надежды, милиция никогда не справится с поимкой опасного преступника, и, стараясь не думать о том, как бы отреагировал на то, что она собирается сделать, муж Сан Саныч, Надежда скоренько собралась, протараторила начальнику о каких-то срочных делах и отправилась в больницу Святого Георгия, бывшую Карла Маркса.

* * *

Надежда вошла в просторный, отделанный полированным гранитом вестибюль. За стеклянной перегородкой томилось несколько медсестер с телефонными трубками, жизнерадостная старуха планомерно двигалась из угла в угол, скользя по гранитному полу яркой синтетической шваброй, стайки хорошеньких практиканток в белоснежных халатиках, хрустящих, как обертка от мороженого, проносились через холл по непредсказуемым траекториям.

Надежда огляделась и подошла к окошечку с надписью "Справочное". Полная крашеная блондинка в белом халате гнусавым голосом тянула в телефон:

- Да-а... Я ему так и сказа-ала... А он мне ничего не отве-етил.., ну да-а... И так каждый де-ень...

Надежда деликатно кашлянула:

- Простите, могу я...

Блондинка нехотя повернула голову со сложной прической.

"Парик! - мелькнуло у Надежды в голове. - Или шиньон".

Взглянув на блондинку повнимательнее, Надежда заметила густо подведенные глаза, выщипанные в ниточку брови, веснушчатую дряблую кожу на лице. И поскольку дама в справочном опять отвернулась и сосредоточилась на телефонной трубке, Надежда наклонилась, сунула голову в окошечко и довольно громко произнесла:

- Могу я получить справку?

Блондинка повернулась к ней всем телом. При ближайшем рассмотрении, не через стекло, ей можно было дать лет пятьдесят.

"Точно, парик, - подумала Надежда, - вряд ли в таком возрасте можно сохранить свои хорошие волосы".

Дама в справочном подняла на нее возмущенный взгляд и пробасила:

- Вы что, больная, не видите, что я занята? - и продолжила в трубку:

- Да неет... Это та-ак, тут одна больна-ая... Ну лаадно, я тебе попо-озже перезвоню...

Повесив трубку, она взглянула на Надежду глазами измученного непосильной работой человека и спросила:

- Ну что у вас, больная?

- .Я не больная, - строго ответила Надежда, - я хотела только...

- А если вы не больная, то что вы делаете в больнице?

Надежда несколько растерялась от такого стремительного хамства и пробормотала:

- Я хотела только узнать имя врача...

- Мы справок не даем! - отрезала медсестра.

Надежда взяла себя в руки и ринулась в атаку:

- Как это - справок не даете? - возмущенно заговорила она на повышенных тонах. - У вас над окошечком написано - справочное, а вы - справок не даете?

- Имя врача - это справка личного характера! Мало ли, для чего вам это нужно!

Несколько ошарашенная своеобразной логикой полной блондинки, Надежда отошла от окошечка. Конечно, можно было бы мобилизоваться и устроить грандиозный скандал, ибо, если ее, Надежду, как следует разозлить, она может ненадолго забыть, что она интеллигентная женщина с высшим образованием, и показать этой корове из справочного, где раки зимуют. Но специфика ситуации в том, что дело-то ее конфиденциальное, поэтому скандалить и привлекать к себе внимание в данном случае неумно и просто-таки даже опасно.

Надежда осторожно скосила глаза на справочное. Блондинка, нахохлившись, следила за ней немигающим взглядом, как удав за кроликом. В это время у нее на столе зазвонил телефон, она отвернулась от Надежды и загнусила в трубку:

- Да-а... Это я-а...

- А на каком отделении лежала-то? - раздался вдруг рядом с Надеждой заинтересованный голос.

- Что? - Надежда повернулась и увидела, что рядом с ней стоит, опираясь на свою яркую швабру, старуха-уборщица.

- В каком отделении лежала-то, милая?

- Да, понимаете, - замялась Надежда, - это не я, а свекровь. Ей года три назад тут операцию делали, в хирургии.., а теперь у нее возникли осложнения, и она хотела бы проконсультироваться у того доктора... А фамилию-то его и забыла, старость все-таки, склероз... Вот и послала меня - иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. - Надежда постаралась, чтобы в голосе у нее прозвучало побольше раздражения.

Конечно, нехорошо было делать покойную дворничиху Евдокию то близкой приятельницей, то свекровью, но ей-то уже все равно. Кстати, и обе Надеждины свекрови, и от первого, и от второго брака уже умерли, так что спокойно можно было придумывать им несуществующие болезни, не боясь сглазить. И была еще вторая причина, по которой она сослалась на свекровь, а не на мать или тетку. Если дочка ухаживает за матерью в больнице, то уж наверняка знает и фамилию доктора, и всех сестричек по именам.

А невестке вовсе не обязательно навещать свекровь каждый день и знать все подробности.

- Так от этой, - старуха-уборщица кивнула на справочное, - Раисы-то, ты в жисть ничего не добьешься, только нервы себе перепортишь. А я здесь давно работаю, так всех докторов помню, у меня-то склероза нету, не то что у твоей свекрови! - хвастливо продолжала старуха. - На хирургии, говоришь? А доктор старый или молодой? Какой из себя-то?

- Свекровь говорила - немолодой, роста небольшого, худой вроде... Так еще головой поводит.., как будто ему что-то мешает или шею воротником трет...

- Так это точно Арсений Петрович! - расцвела старуха. - Точно, он все время так голову поворачивал!

- Арсений Петрович? - переспросила Надежда.

Она сама не верила в свою удачу - описала врача, опираясь на ненадежное свидетельство Зинаиды Павловны, и, как выяснилось, попала в точку.

- А как его фамилия?

- Фамилия? Фамилия... Вот ведь, сказала, что нет у меня склероза, а тут и он, родимый... Ну не могу вспомнить... Что-то такое вроде бы на "Тр"...

- Трубников? - наугад предположила Надежда. - Трефилов?

- Да нет, милая, не так. Вот не могу вспомнить - и все! А ты сходи-ка на отделение, на хирургию, там Олимпиада Самсоновна работает, она уж, почитай, лет сорок там.., еще когда эта больница у Гренадерского моста была. Так она тебе точно скажет, как Арсению Петровичу фамилия была.

- А сам-то он уже не работает?

- Боюсь соврать, но вроде бы он на пенсии.

- Спасибо вам, бабушка, - поблагодарила Надежда.

После ее ухода полная блондинка выглянула из окошечка справочного и поманила к себе старуху-уборщицу.

- Устиновна, что вам эта баба говорила?

- А тебе что за дело? - проворчала старуха. - Сидишь тут, только людей облаиваешь, не можешь толком ответить.

- Ну правда, скажите, - тянула блондинка.

- Да зачем тебе?. Отвечала бы сама, так все бы знала.

- Да вы зайдите ко мне, - суетилась блондинка, - вот, конфет шоколадных хотите?

Старуха дала себя уговорить, зашла в справочное и съела четыре шоколадных конфеты с мягкой начинкой, поведав заинтересованной блондинке, что посетительница искала всего лишь доктора с хирургии, такой, шеей все время поводит, но она, старуха, фамилию его не вспомнила, а направила женщину к Олимпиаде Самсоновне.

Блондинка выпроводила уборщицу, подарив ей оставшиеся полкоробки конфет, чему та несказанно удивилась. После ее ухода блондинка закрыла окошечко и сняла трубку телефона. Произнеся несколько слов, она выслушала собеседника, кивнула, повесила на окно табличку "Перерыв пятнадцать минут", закрыла справочное и торопливо проскочила через холл к двери во двор больницы, наспех накинув пальто.

* * *

Капитан Гусев всегда считал Новый год самым лучшим праздником, но в этот день он убедился, что так же считает и весь народ.

"Странное дело, - думал Сергей, - раньше при Советской власти и на седьмое ноября, и на первое мая иногда выпадало аж по четыре выходных, а в Новый год всего один, максимум два дня, а все равно - все считали Новый год настоящим праздником, а эти, революционные, - ерундой".

А уж теперь-то Новый год стал действительно самым главным праздником в году.

Это выражалось в том, что праздновать начали уже за три дня. То есть во всех учреждениях царила приподнятая атмосфера, не то чтобы работать, а даже получить ответ на простейший вопрос Сергею удавалось с трудом.

С утра он решил направиться в больницу при Академии наук, потому что проспект Мориса Тореза проходил неподалеку от его дома. Там его долго и с пристрастием допрашивали, для чего ему нужно в архив, но удостоверение капитана милиции все же сыграло свою роль, и Сергея проводили в подвал, где располагалось помещение архива. Там за письменным столом, рядом с обогревателем, коротала время настоящая архивная крыса, назвать ее женщиной язык не поворачивался. Остренький носик с криво сидящими на нем очками в металлической оправе, маленькие близко посаженные глазки, к тому же она была завернута в старый пуховый платок, из которого вылез весь пух.

Платок был светло-серого, то есть нежно-крысиного цвета. Однако Сергей сделал над собой усилие и изобразил на лице приветливую улыбку, после чего приступил к изложению цели своего визита, стараясь не скашивать глаза под стул, из-под которого, как ему казалось, у его собеседницы должен был торчать длинный хвост. Выслушав его в полном молчании, крыса покачала головой, потом надолго задумалась, шевеля при этом губами, после чего поднялась с места и кивком головы пригласила Сергея следовать за собой. Они прошли по длинному коридору, уставленному высокими архивными стойками, после чего крыса, опять-таки кивком головы, приказала Сергею лезть наверх, используя при этом стремянку. Все было на месте - папка за 1994 год, хирургические операции по удалению желчного пузыря.

Сергей нашел нужную карточку еще наверху. Все верно, Точилло Римма Петровна.., медицину можно пропустить, дальше... оперировала доктор Немыщенко Валерия Федоровна.

Женщина, значит. Этого еще только не хватало, а впрочем, вся эта история с больницей и хирургом может оказаться пустышкой. Зря он пошел на поводу у Надежды.

- Могу я от вас позвонить? - осведомился Сергей.

- Зачем? - последовал встречный вопрос.

- Чтобы узнать, работает ли еще в больнице Немыщенко Валерия Федоровна, - терпеливо объяснил Сергей.

- Я сама вам могу сказать: она не работает.

- Уволилась или на пенсию вышла? - с надеждой спросил Сергей.

- Она умерла.

- Как так?

- Вот так, в девяносто пятом году, от инфаркта, до пенсии не успела доработать.

- Ну это ж надо, сама. - врач...

- Болезнь придет - не спросит, - философски ответила крыса.

- Тогда я пойду. - Сергей слез со стремянки, поставив предварительно папку на место. - Спасибо вам, и с Новым годом!

Его собеседница улыбнулась, отчего кончик носа у нее зашевелился, и она стала еще больше похожа на крысу.

- Приходите еще, - тонким голосом сказала она и плотоядно, как показалось Сергею, ухмыльнулась.

"Да ни за что на свете!" - в панике подумал он и с облегчением выскочил за дверь.

* * *

Далее в пустой беготне и хлопотах пролетело полдня, за это время Сергей ни на йоту не продвинулся к цели. Архив старой больницы имени Карла Маркса был спрятан почище печально известной Янтарной комнаты, то есть концов было не найти. В конце концов, когда Сергей уже отчаялся и решил плюнуть на все, а вечером устроить Надежде грандиозную взбучку, за то, что втянула его в этакую глупость, его направили в какое-то управление, и там милая девушка улыбнулась ему приветливо, поискала минутку в компьютере и сообщила, что архив находится в Лодейном Поле.

- А что, поближе места не нашлось? - в раздражении брякнул Сергей.

- Выходит, нет, - девушка улыбнулась еще приветливее. - Да вы присядьте.

- Да уж, а то все ноги стоптал.

Сергей внимательнее пригляделся к девушке, она была рыженькая и очень милая.

На карманчике терракотового костюмчика (под цвет волос) была прикреплена карточка с фамилией: Сизова О. Л.

- 0:Л. - это как? - улыбаясь спросил Сергей.

- Ольга Леонидовна, можно просто Оля.

- Скажите мне, милая Оленька, как же добраться до архива?

- Пошлите запрос.

- И когда же я получу ответ?

- Ну в этом году уже точно не получите, а в будущем - вполне возможно.

Сергей немного расслабился, поболтал с симпатичной Олей и между делом выяснил, когда точно была построена новая больница, и что архив этой больницы находится, слава Богу, не в Лодейном Поле, а там же, в больнице Святого Георгия. Однако на часах было уже четверть пятого, и Сергей, нехотя распрощавшись с милой Олей, решил все же заскочить на работу, а то как бы начальство окончательно не озверело.

Оля проводила его разочарованным взглядом - еще бы, даже номер ее телефона не спросил!

Она была очень славная, и очень понравилась Сергею, но как только Сергей решил все же попросить номер телефона, перед глазами его встало лицо надменной брюнетки. Татьяна Валентиновна Королева презрительно щурила темные глаза и шевелила губами, говоря, как всегда, что-то язвительное.

- Нет, так жить больше нельзя! - вслух громко сказал Сергей и кинулся к ближайшему телефону автомату.

- Таня, это Сергей, ты где Новый год встречаешь? - без предисловий спросил он, так, по телефону, ему было легче, чем смотреть в ее насмешливые глаза и чувствовать себя полным дураком.

Татьяна сначала удивилась, потом решила холодно спросить его, в чем, собственно, дело, потом собралась соврать, что Новый год она встречает с очень интересными людьми в очень дорогом и шикарном ресторане, но почему-то вдруг ответила правду:

- Дома, с мамой и Наташкой.

- Пойдем со мной в одну компанию, люди приличные, все семейные...

Ожидая ее ответа, Сергей поклялся себе, что если она сейчас пошлет его подальше, то он выбросит из головы всю историю их знакомства, немедленно вернется к Оле и начнет новую жизнь.

- Пойдем, - ответили на том конце провода так тихо, что Сергей не поверил своим ушам.

- Точно? Ты со мной пойдешь встречать Новый год?

- Сказала же, что пойду, а теперь, извини, Сережа, мне надо работать. - В трубке раздались гудки.

"Это ничего, - думал Сергей, - все-таки она согласилась и даже извинилась в конце.

Ее можно перевоспитать".

* * *

Надежда не спеша шла в направлении стрелки, на которой было написано "Хирургия" и наткнулась перед входом на молоденькую медсестру. Отметив про себя, как красит некоторых девушек белая медицинская, униформа, она спросила:

- Девушка, вы отсюда?

- Если вы посетитель, то сейчас время неприемное, вас все равно не пустят, - строго ответила девушка.

- Нет, мне бы к Олимпиаде Самсоновне, - уверенным тоном ответила Надежда. - Она ведь сегодня работает?

Девушка подобрела, узнав, что Надежда не посетитель, а идет по знакомству к Олимпиаде Самсоновне.

- Ой, а она сегодня не работает! - воскликнула сестричка. - Сегодня не ее дежурство.

- Ну как же так, - расстроилась Надежда, - она мне говорила, что сегодня обязательно будет.

- Она поменялась, а так обычно по графику сегодня должна быть! - извинялась девушка, - Девушка, милая, я книжку записную дома забыла, вы мне не подскажете ее домашний телефон? - окончательно обнаглела Надежда.

- Сейчас, минутку, пройдемте на пост.

Сестричка полистала журнал и указала Надежде строчку:

- Вот телефон Олимпиады Самсоновны.

- Можно я прямо от вас позвоню?