read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Ну, тогда я тоже должна послушать, - капризно отрезала Кимберли. - У жениха от меня секретов нет, правда, Джонни?
- О, вот как? Мои поздравления... - как ни в чем не бывало сказал Шелтон, не ощущая, похоже, ни малейшего неудобства от того, что столь бесцеремонно свалился им на голову. - Можем мы где-нибудь посидеть и поговорить?
- А это ради бога, - сказала Кимберли. - В мою каюту, пожалуйста...
Она вошла первой, запалила "летучую мышь" и, не теряя времени, разлеглась на смятой постели в самой непринужденной позе, взбив обе подушки с явным намеком, бросая Мазуру жаркие взгляды. Одним словом, делала все, чтобы смутить его светлость. В чем тут дело, Мазур догадался легко - у нее были свои планы на остаток ночи, но вместе этого пришлось принимать незваного гостя...
Усевшись рядом, Мазур протянул руку и одернул на ней коротенькую майку, чтобы соблюсти минимум приличий. А впрочем, лорд Шелтон не казался смущенным, не ощущал ни капли неловкости за столь неожиданное вторжение и вроде бы ничего не видел вокруг - ни смятой постели, ни полуобнаженной Кимберли, ни откидного сиденьица, на которое ему вежливо показал Мазур. Он стоял посреди небольшой каюты, на лице блуждала рассеянная улыбка, глаза полыхали энтузиазмом...
- Простите, я, должно быть, не вовремя... - пробормотал он без малейшего раскаяния.
- И весьма, - сообщила Кимберли, принимая одну из поз со страниц "Плейбоя". - Вы нас выдернули из постели, а так было весело...
У Мазура осталось стойкое подозрение, что лорд пропустил все, что она сказала, мимо ушей.
- Джонни, как у вас с галеоном? - спросил Шелтон, наконец-то усмотрев то самое сиденьице и неловко на него плюхнувшись. Он так ерзал, словно сиденье было железным и горячим.
- Пока без особых успехов, - осторожно сказал Мазур.
- Прекрасно... Ох, простите, конечно... В общем, прискорбно... Джонни, я прилетел, чтобы немедленно вас нанять.
- Меня? - поднял бровь Мазур.
- Ну, не вас одного... Всех. Ваших аквалангистов, ваши корабли, всех...
- Я вообще-то занят... - сказал Мазур.
Рука лорда Шелтона рванулась из кармана так, словно в ней непременно должен был оказаться пистолет - именно таким жестом обычно выхватывают оружие, решительно и сноровисто. Однако Мазур преспокойно сидел на смятой постели - в руке чудака была всего-навсего чековая книжка.
- Этого вам будет достаточно за день работы? Даже не за день, можно справиться быстрее...
Мазур увидел уже проставленную сумму и сосчитал количество нулей после двойки. Нулей было ровно пять. Двадцать тысяч фунтов стерлингов. Достаточная сумма, чтобы заставить замереть в изумлении не только советского офицера К. С. Мазура, но и взаправдашнего кладоискателя Джонни Марчича, если бы таковой существовал...
Кимберли тоже увидела чек. Прижимаясь к Мазуру, деловито сказала:
- Вот так, значит, это и происходит, - когда у человека крыша едет окончательно...
- Можете смеяться сколько вам угодно, - сказал лорд Шелтон без всяких эмоций. - Но могу вас заверить, что такие деньги у меня на счету есть, и они напечатаны отнюдь не в сумасшедшем доме... День работы, Джонни, максимум!
- Что случилось? - спросил Мазур тихо и серьезно.
Лорд, в общем, не походил на окончательно рехнувшегося. Но вид у него был все же странный, Мазур его никогда таким не видел. Лысый толстячок восседал на откидном сиденье, улыбаясь блаженно и отрешенно, он казался счастливейшим человеком на планете, он лучился неземной радостью и, можно даже выразиться, умилением...
- Джонни, знаете ли... - сказал лорд Шелтон с вовсе уж идиотской ухмылкой. - Я нашел! Понимаете? Я нашел, наконец! У Пескадора, на глубине не более чем пятидесяти футов лежит летающая тарелка!
"Пескадор, - вспомнил Мазур. - Ну, как же. Еще один крохотный необитаемый островок, миль сто к западу отсюда".
- Вы уверены? - спросил он мягко. Не было сил говорить резко или насмешливо, видя такую улыбку, - все равно что ребенка обидеть. - Снова какой-нибудь надежнейший информатор?
- Лучше! - ликующе воскликнул лорд Шелтон. - Не угодно ли взглянуть? Это снято вчера! Вчера она еще была там!
Явственно трясущимися руками он протянул Мазуру несколько цветных фотографий.
Мазур искренне надеялся, что челюсть у него не отвисла, но ручаться все же не мог. Был ошарашен настолько, что украдкой коснулся рукой подбородка - нет, все нормально...
Неплохой подводный фотоаппарат запечатлел со вспышкой...
Это был лежащий на дне меж двух высоких камней накренившийся "Скат". Полностью соответствующий описаниям Мозговитого, давным-давно отправленного в Союз. Ошибиться невозможно. "Скат" собственной персоной, если только этот оборот применим к механизмам. Пескадор... Никто там не искал, не предполагал даже... Вот куда его, следовательно, занесло...
- Это неземная техника, - торжествующим тоном сказал лорд Шелтон. - Ничего похожего на имеющиеся подводные аппараты. Он слишком мал для того, чтобы там мог поместиться человек, и, конечно же, рассчитан на других... Это авария, скорее всего. Мой информатор уверяет, будто видел нечто, напоминающее обрывок кабеля. Какие-то линзы, винты... все, решительно все не похоже на земные подводные аппараты, я полдня просидел в библиотеке, здесь отличная библиотека... Разве это земная техника?
- Да, пожалуй... - сказал Мазур в некоторой растерянности. - Ничего похожего... Кто его нашел?
- Человек, которого эти темы совершенно не интересуют. Он вроде вас, Джонни, с более приземленными интересами. Ищет он нечто совершенно другое. Но он знал, что меня интересуют именно такие вещи... Ну, разумеется, я ему заплатил. Но эта сумма совершенно не окупала бы затрат на проведение столь изощренного розыгрыша, изготовление макета... Да и не стал бы он баловаться розыгрышами, не его стиль. Он чисто случайно увидел на дне эту штуку. Она выглядела совершенно мертвой, он даже прикасался, трогал, выстукивал ножом... Она металлическая, вне всякого сомнения. Вряд ли она летает, но о существовании некоей подводной цивилизации говорят так давно, и столько косвенных доказательств собрано... А это уже не похоже на косвенные улики!
- Пожалуй, - сказала Кимберли растерянно. Она уже не задиралась и не язвила, сидела смирная, притихшая. - Джонни, я никогда во все это особенно не верила, но эта штука выглядит чертовски убедительно.
- Мне тоже так кажется, - сказал Мазур с усилием, словно камни ворочал.
"Мать вашу так, - подумал он в приступе смертной тоски. - Вы же ничегошеньки не понимаете, - а впрочем, откуда вам знать... Ведь принимать окончательное решение буду уже не я, а совсем другие люди - и это решение свободно может оказаться вашим смертным приговором, не следует исключать и такой возможности... И плевать будет тем, кто примет решение, что вы мирные и безобидные люди, не путавшиеся ни с одной разведкой, что с одной я спал, а с другим пил пиво и резался в покер... Если только там решат, что поступить следует так, а не иначе, ничего уже не остановить и не изменить..."
- И признаться, Джонни, я испытываю нешуточную радость, - сказал лорд Шелтон, младенчески улыбаясь. - Вспоминая ваши подковырки, ваш скепсис... У вас сейчас совершенно серьезное лицо, наконец-то вы поверили под давлением неопровержимых улик... И они все у меня поверят! Теперь! Решайте, Джонни, вы в выгоднейшем положении - здесь просто нет группы вроде вашей, а выписывать кого-то из дома... Мало ли что за это время может случиться с этой штукой... Пятьдесят тысяч, сто! Сколько хотите. Я не могу мелочиться сейчас...
Он сидел на краешке деревянной откидушки, подавшись вперед, готовый швыряться миллионами и ползать на коленях, несмотря на все свои титулы и длиннющую родословную, уходившую корешками в крестоносные времена. И Мазур испытывал странную смесь насмешки и уважения. Человек горел идеей, подчинил всю свою жизнь одной цели, - а многие миллионы никогда не поднимаются до таких высот, живут скучно, жвачно...
Но думать было некогда, следовало соглашаться как можно быстрее: "Скат" все-таки отыскался, пусть и без малейших усилий с их стороны...
- Да ладно, - сказал Мазур. - Не буду я вас грабить. Двадцати вполне хватит.
Лицо лорда волшебным образом изменилось - теперь у него был вид человека, чья неминуемая пуля все же прошла мимо, шлепнула в дерево в миллиметре от головы. Видывал однажды Мазур такую физиономию...
- Вы неплохой парень, Джонни, - сказал лорд едва ли не растроганно.
Мазур спохватился - он как-никак был жаждущим наживы бродягой из мира чистогана. Широко ухмыляясь, он сказал:
- Глупости. Вы и представления не имеете о моих вульгарных мотивах, - он, не глядя, протянул руку и привлек к себе Кимберли. - Просто-напросто мне хочется побыть с моей девушкой, и это единственный способ от вас побыстрее отделаться...
- И все равно, вы отличный парень.
- Самому кажется иногда... - сказал Мазур.

* * *

...Капитан Родригес - хотя его наверняка звали иначе, и звание вполне может оказаться совершенно другое - сказал рассудительно, глядя в потолок:
- С технической стороны все может быть проведено легко и просто. У меня есть радиосвязь, "спрессованным" сигналом. Нас не успеют запеленговать, даже если будут очень стараться. Субмарина выйдет в нужную точку уже завтра к полудню. Естественно, это ваша субмарина, товарищи, вашей постройки. Она у нас единственная такая - со шлюзом для аквалангистов. Все предельно просто: погружаются только свои - у посторонних все равно нет ни единого акваланга. Мы забираем аппарат, грузим его в лодку, сами садимся туда же, и субмарина преспокойно берет курс на Гавану. Компаньеро... - он посмотрел на Дюфре, - естественно, остается на "Русалке" и недоумевает потом вместе со всеми. Чертовски просто. Ныряльщики погрузились, но на поверхность не всплыли.
Они сидели вчетвером в тесной рубке "Ла Тортуги", касаясь коленями. До рассвета оставалось всего ничего.
- А потом? - пожал плечами Дюфре. - Лорд не успокоится. Обязательно пригонит сюда ораву ныряльщиков, месяц будет шарить по дну...
- Ну и что? - сказал Мазур. - Все равно ни нас, ни аппарата там уже не будет.
- Я, кажется, понимаю, - кивнул Родригес. - В самом деле, получается как-то нехорошо: целых семеро аквалангистов таинственным образом исчезли. Никаких следов, конечно, но останутся наши пожитки с кучей отпечатков пальцев, наши кораблики. А это уже называется наследить...
- Вот именно, - сказал Дюфре. - Вы замечательно улавливаете мою мысль. Следов вроде бы нет, но мелких следочков - множество... Нехорошо, право. Нужно зачистить.
Без малейшего промедления Родригес озабоченно сказал:
- Но ведь это означает, что вас придется из игры выводить...
- Лучше уж так... Ничего не поделаешь.
- Ага! - встрепенулся Родригес. - У меня с собой богатая, весьма богатая аптечка. Все три корабля могут вообще пропасть бесследно - такое никого не удивит, мало ли судов пропадают без вести? И не таких скорлупок. Бермудский треугольник, к сожалению, далековато отсюда... А впрочем, подобные вещи все равно списывают на него. В особенности когда четко прослеживается инопланетный след, выступающий в этой истории на первый план. Можно и по-другому. Иные аптечные снадобья не обнаруживаются потом в организме никакими исследованиями, все выглядит так, словно сердце у человека внезапно остановилось. На "Русалке" не так уж и много объектов, это несложная работа...
Мазур, в совершеннейшей сумятице эмоций и чувств, сначала почувствовал к нему дикую, неудержимую ненависть. Но потом ему в голову пришла нехитрая мысль: он просто-напросто посмотрел на себя со стороны. Какая тут может быть ненависть?
Он чувствовал себя выгоревшим внутри. Он хотел, чтобы не случилось ничего из того, что обсуждалось спокойным, деловым тоном, все в нем кричало от боли при одной мысли о таком исходе - но он был в рядах...
- Суденышко с мертвым экипажем... - протянул Дюфре. - В самом деле, попахивает Бермудским треугольником.
- У нас нет прямого приказа на такой финал, - сказал Мазур, по-прежнему чувствуя внутри одну только пустоту.
- У нас есть право решать на месте, руководствуясь целесообразностью, - отрезал Дюфре.
- А тот, кто делал снимки? - вспомнил Мазур. - Мы же таким путем не устраним всех...
- Но подавляющее большинство нежелательных свидетелей, - сказал Дюфре. - Подавляющее большинство. Игра стоит свеч. Я, конечно, понимаю ваши соображения, но позвольте напомнить, что интересы дела, как говорится, превыше...
Мазуру так хотелось его ударить, что это перевешивало все остальные мысли и чувства. Он вцепился обеими руками в край скамейки, на которой сидел. Так скверно ему еще никогда не было. А самое поганое - что придется подчиниться решению большинства, импровизированного военного совета из представителей сразу трех контор - двух советских и кубинской. А впрочем, даже четырех, с учетом кадровой принадлежности Лаврика...
- Господа... - сказал Лаврик каким-то непонятным тоном.
Мазур рывком поднял голову. У капитана второго ранга Самарина вновь стало благостное лицо - просветленное, не от мира сего, сущий ангельский лик, хоть икону пиши, образ кротости...
- Господа... - сказал Лаврик с отрешенной улыбкой. - Вы звери, господа, история вас осудит... Помните, было такое кино? По совести говоря, я, хоть и опытный, видавший виды человек, все же удручен чуточку неприкрытым милитаризмом и жестокостью прозвучавших здесь предложений. Мягче следует, мягче. Вы, надеюсь, не забыли вдали от родины, что генеральный секретарь нашей с вами партии, руководящей и направляющей, ума, чести и совести целой эпохи, призывает к перестройке и новому мышлению? В свете исторических указаний, понимаете ли...
У Мазура вспыхнула сумасшедшая надежда. Слишком давно он знал этого субъекта. Лаврик в жизни не ломался бы просто так, за этим определенно что-то крылось...
- Полностью нам все равно не удастся замести следы, и все мы прекрасно это понимаем, - сказал Лаврик все с тем же отрешенным ликом древнего юрода. - Зато мы в состоянии поднять сущий тайфун, который надежнейшим образом заметет следы, - в неуловимую долю секунды его лицо вновь стало деловым, жестким, холодным. - Никаких Америк я не открываю, судари мои. Всего-навсего предлагаю в очередной раз воспользоваться избитым, но действенным приемом - свалить все на других... Дело знакомое!

* * *

...Мазур стоял у планшира "Русалки" - в гидрокостюме, но без баллонов и ласт - и без всякого сожаления смотрел, как поодаль догорают "Ла Тортуга" и "Стелла", стоящие на якоре у берега необитаемого островка Пескадор. За его спиной раздавались громкие шлепки - это Лаврик с Дюфре гасили последние огоньки. Время в запасе было, и он охотнее всего спустился бы в каюту, где безмятежно посапывала Кимберли, мгновенно заснувшая от кубинского снадобья - как и все остальные на шхуне. Хотелось посмотреть на нее последний раз - но это, он признавал в глубине души, было бы дурацкой романтикой, а романтику он не принимал в любых проявлениях.
Он не сдвинулся с места. Он просто стоял, бездумно глядя на угасающее пламя, уже опустившееся вровень с водой, и ему было грустно, и в ушах у него стоял звон чьей-то расстроенной гитары, и он решительно не помнил, кто эту песню пел и на каком континенте.
Белый снег скрипит, сани вдаль бегут. В тех санях к венцу милую везут. А идет к венцу не добром она - ведь чужою волей замуж отдана. Если бы я мог превратиться в снег, я бы задержал этих санок бег, я бы их в сугроб вывернул тотчас, обнял бы ее я в последний раз, обнял бы ее и к груди прижал, этот нежный рот вновь поцеловал, чтоб любовь ее растопила снег, чтоб растаял я и пропал навек...
Потом совсем рядом всплыла субмарина, и времени не осталось, и он последним, как и надлежит командиру, прыгнул за борт, не погружаясь, поплыл следом за Лавриком к подводной лодке, откуда им уже махали белозубые смуглолицые парни в оливковой форме без знаков различия.
За спиной осталась "Русалка" со спящими, застигнутыми, конечно же, врасплох газовой атакой - для Мазура и его ребят сущим пустяком было приплыть незаметно, уже после того, как со "Скатом" все было устроено, и ювелирно все проделать...

* * *

Погрузившиеся аквалангисты исчезли в пучине все до одного. А те, кто остался на "Русалке", вдруг впали в необъяснимый сон и, очнувшись, обнаружили уйму странных вещей. "Ла Тортуга" со "Стеллой" сгорели дотла, а на "Русалке" оказалась масса самых непонятных повреждений: два десятка прожженных дыр в парусах, странные длинные царапины на досках палубы, в которых при некотором напряжении фантазии можно было усмотреть геометрические фигуры, а то и незнакомые иероглифы, надрезы на такелаже, резко пахнущие какой-то химией пятна там и сям. Одежда зачем-то разложена на палубе, кастрюли из камбуза плавают у борта...
Одним словом - вот что случается с людьми, неосторожно попытавшимися поднять с морского дна инопланетный аппарат.
"Если я хоть что-то понимаю в растленном буржуазном обществе, а я в нем таки кое-что понимаю, - с циничной ухмылкой говорил Лаврик, - эту историю вся желтая пресса будет обсасывать месяц - с жарким участием нашего лорда. Те, кто точно знает, все равно промолчат. А, в общем, отлично получится - в шуме и гвалте потеряются любые следы, ведущие к реальным людям. Если я не прав, собственную фуражку сожру с кокардой вместе!"
А потом задраили люк, субмарина пошла на глубину, и Мазур, как много раз до того, ощутил вдруг, что все происшедшее словно бы растаяло, обернувшись то ли миражом, то ли сном. Впереди было одно настоящее.
Что-то занозой сидело в подсознании. Он не сразу догадался, что его мучает - настолько это было неправильно, необычно и даже где-то дико. И расхохотался - громко, почти весело.
- На предмет? - настороженно спросил Лаврик.
- Мне только что пришло в голову... - сказал Мазур, стоя в узком коридоре субмарины, где повсюду, с обеих сторон и сверху, тянулись непонятные трубы. - Впервые в жизни за нами нет после дела ни единого жмурика. Ни единого! Я только сейчас сообразил. Затрещины, оплеухи и прочие мордобойные изыски не в счет. Ни единого жмурика, мы даже бродячую собаку не переехали... Это впервые. Такое неспроста. То ли землетрясение будет, то ли настоящие инопланетяне прилетят. Ни единого жмурика...
- Черт, в самом деле, - растерянно отозвался Лаврик. - Мир перевернется, точно...


Эпилог

Их все-таки наградили - всех до одного. "Ската", предположим, отыскали не они, но в такой ситуации совершенно не важно, кто нашел. Главное, за чем тебя посылали, то ты и привез. А все прочее - неуместная в сухих рапортах лирика.
А Лаврику не пришлось даже надкусывать фуражку - все прошло в точности так, как он и предсказывал. Шумиха получилась грандиозная, Мазур сам читал. Примерно через месяц Лаврик, ухмыляясь, подсунул ему пачку англоязычных вырезок и тут же перевел несколько испанских. Серьезные научные круги, как и следовало ожидать, лорду Шелтону не поверили ни на грош, поскольку никаких вещественных доказательств он и на сей раз предъявить не мог. Но те газеты, для коих сенсации были хлебом насущным, недели две смаковали эту историю на все лады. Вышло даже несколько книг с завлекательно-хлесткими заголовками.
Разумеется, в паре-тройке кабинетов по другую сторону океана сидели люди, прекрасно сообразившие, что же произошло на самом деле, но об их существовании мало кто знал, а сами они помалкивали, опять-таки за недостатком улик.
Так что вакханалия вокруг "пескадорского феномена" раскрутилась на всю катушку и бушевала долго.
И еще до того, как она пошла на спад, Кимберли вытянула-таки свой счастливый билетик, надежно сцапала за хвост Жар-птицу. Мазур ручаться мог, без малейших в том заслуг Билли Бата. Кто-то в Голливуде уцапал конъюнктуру - и на экраны вышел роскошный фильм под названием "Синяя линза", где Ким играла, в общем, почти что саму себя в той истории, и неплохо. Сценаристы, конечно расцветили и приукрасили многое до полной неузнаваемости. Лорда Шелтона, к примеру, играл не лысый коротышка, а седовласый красавец шести футов ростом, известный до того ролями лихих шерифов. Джонни Марчича - такой же голливудский звездюк, но гораздо моложе, и оба смертным боем дрались из-за Ким на глубине, в аквалангах, пуская тучи пузырей и тыча друг в друга мачете - и грядущему смертоубийству положило конец лишь явление из бездны сияющей неземным синим светом летающей тарелки, той самой "синей линзы". А еще там были пираты, наркоторговцы, проницательные американские сыщики-любители, гигантский осьминог, загадочные белые призраки посреди ночного моря, парочка советских шпионов с лицами дебилов, с исконно русскими фамилиями Карсков и Лептов, тайфуны, туземные колдуны, постельные сцены - и, конечно же, никакой разлуки влюбленных в финале, вовсе даже наоборот. Летающая тарелка, правда, растворилась в глубинах космоса, но Джонни Марчич отыскал свой золотой галеон.
"Первый и последний раз сняли про меня кино, да и то переврали все, скоты, - думал Мазур, выходя из кинотеатра. - Как водится в Голливуде, получилось красиво до сусальности и ничуть не похоже на то, что было в жизни - за исключением разве что Кимберли, моря и зеленых островов".
Но именно этот фильм и поднял капитанскую дочку туда, где сверкали звезды. И Кимберли осталась там, среди них - то ли Альфа Голливуда, то ли Бета, то ли Гамма...
Мазур вовсе не пытался узнавать что-то о ней специально. Никогда. Но коли уж речь идет не о простой смертной, а об Альфе Голливуда, вовсе и не обязательно стараться, информация сама на тебя выскакивает из газет и журналов, из телевизора да и в кино частенько заносит, и видак имеется дома. Мазур всегда любил кино - еще и за то, что оно большей частью нисколечко не похоже на реальную жизнь, и прекрасно можно отвлечься.
Все у нее получилось на высшем уровне. "Девушка с перекрестка", "Зеленый сладкий лед", "Сезон черепахи", "Деревья накануне четверга", "Смеющиеся старики" - и так далее, господа мои, и так далее. Все кассовые, как на подбор, миллионные сметы и многомиллионные доходы в прокате. И повсюду в главное роли - Кимберли Стентон. Все у нее было - череда мужей и любовников, особняки и ранчо, яхты и самолеты и даже настоящий европейский принц, который всерьез собрался из-за нее стреляться, да как-то не сложилось.
И однажды Мазур совершенно случайно, вовсе не дома, очень далеко от родных березняков-осинников увидел по телевизору прямую трансляцию. И Кимберли Стентон в том числе, поднимавшуюся на сцену за своим то ли третьим, то ли четвертым "Оскаром" - блистательную и совершенную, уже нисколечко не похожую на ту девчонку, что когда-то лежала с ним рядом в тесной каюте старенькой шхуны и звенящим от потаенного волнения голосом предлагала себя в жены.
Это была уже не она, конечно - совсем чужая.
Вот только сначала ее показали сидящей в зале - как она захлебывается от радости, услышав свое имя, как заходится в восторге ее свита, человек пять-шесть обоего пола.
И среди ее свиты Мазур, к великому своему удивлению, увидел Билли Бата - постаревшего, раздобревшего, лысого и даже, кажется, - о чудо! - трезвого. Он не мог ошибиться. Это был Билли Бат собственной персоной, благополучный, респектабельный, довольный жизнью. "Значит, она его не бросила, - в совершеннейшем изумлении подумал Мазур, уже не слушая американскую скороговорку ведущих. - Не бросила, не выперла, хотя толку от него и сейчас, ручаться можно, никакого. Ай да капитанская дочка, мисс Пегги Харди. Кто бы думал! Положительно, есть некий стержень в дочках, воспитанных морскими капитанами..." И его, как крайне редко, но случалось все же, пронзила морозная смертная тоска, грусть по навязанным ему недолгим чужим жизням, из-за которых порой другие, не знавшие истины, относились к маске, как к живому человеку... со всеми вытекающими отсюда воспоминаниями... Но длилось это секунды, как всегда.
Он допил стакан и ушел заниматься своим делом - побеждать и выигрывать... А как же, кто бы сомневался, как же иначе?.. Если прошлого - нет, и это не дорога выбирает нас, а то, что внутри нас, заставляет выбирать дорогу... Он ни о чем не сожалел. Только в песне человек может превратиться в снег.
"Плейбой" до сих пор лежал где-то в нижнем, забытом ящике стола, выбросить руки не доходили, а доставать порой и разглядывать с ностальгически сведенным а ля Штирлиц лицом было не в его характере.
Да, а великолепный подводный аппарат "Скат" советская оборонка повторить не смогла. Сначала не заладилось что-то, а потом грянули известные события, когда всем стало не до оборонки вообще и до подводных аппаратов в частности. Но уж в этом вины Мазура не было никакой.


1 Брас - испанская мера длины, около 1,7 метра.

1 Шлюхин сын (исп.).

14
Александр Бушков: "Пиранья. Флибустьерские волны"
































Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [ 15 ]
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.