осторожно ответил он и поспешно добавил: - Только на очень спокойную,
конечно.
сказал я Мак-Турку.
утрясать с Фрэнсисом детали. Немного погодя он сказал нам, что мы должны
встретиться с Фрэнсисом завтра утром в условленном месте милях в двух от
дома. Оттуда начнется наш путь в неизвестное.
когда мы выехали на джипе к далекой кромке деревьев, где была назначена
встреча с Фрэнсисом. Небо было нежно-голубое, цвета крыла сойки, высоко над
нами медленно кружили два крохотных ястреба, отыскивая в просторах саванны
свой завтрак. Над рыскающим носом джипа проносились прыгучие, как искры
фейерверка, стрекозы, сзади вихрем взметалась рыжеватая пыль. Мак-Турк,
небрежно держа одной рукой баранку, другой нахлобучил шляпу на лоб и,
склонясь ко мне, заговорил, то и дело переходя на крик, чтобы перекрыть шум
ветра и мотора:
раз бывает чуть-чуть того... возбужденным... какие-то припадки, что ли...
говорит, будто все кружится у него в голове... Вот почему-то и сегодня...
Так что не мешает предупредить вас... Разумеется, это совершенно не
опасно...
вдоль спины у меня пополз холодок.
это не опасно.
спинку сиденья, закрыл глаза с выражением крайнего мученичества на лице.
своей сказочной шляпе, лихо сдвинутой набекрень. Позади него жалкой кучкой
стояли лошади, понурив головы и тряся поводьями. На них были чрезвычайно
неудобные на вид седла с высокой лукой. Мы вытряхнулись из джипа и с
несколько нарочитой приветливостью поздоровались с Фрэнсисом. Мак-Турк
пожелал нам удачной охоты, развернулся и дал газ. Лошади так и взвились на
дыбы, звеня всеми своими уздечками и стременами. Фрэнсис насилу утихомирил
их и подвел к нам для осмотра. С равным недоверием мы уставились на них, они
на нас.
нравится вот эта гнедая, раскосая.
бодро-весело позвал ее, но, когда подступил поближе, она, приплясывая,
шарахнулась в сторону и сверкнула на меня белками глаз.
стремя.
исхитрился взгромоздиться на костлявую спину своей клячи и судорожно
ухватился за поводья. Животина Боба оказалась как будто более покладистой:
она покорно позволила ему взобраться на себя, но только он угнездился в
седле, как она потихоньку, но с яростной целеустремленностью начала пятиться
задом и, я уверен, дошла бы так до самой бразильской границы, если бы путь
ей не преградил большой колючий куст. Упершись в него, она стала как
вкопанная - и ни с места.
по тропе. Насилу переупрямив свою скотину, я последовал за ним.
Поощрительные возгласы Боба, которыми он подбадривал свою лошадь, затихали
вдали. Мы миновали поворот, и Боб пропал из виду. Потом он догнал нас. Его
лошадь шла каким-то замысловатым аллюром, помесью шага с рысью, а Боб
болтался в седле, судорожно сжимая в руке длинную ветку, которой охаживал
бока лошади всякий раз, как только к этому представлялась возможность. Я
натянул поводья и с интересом наблюдал эту картину.
проговорил он, ловя паузы между толчками.
разок.
замысловатую румбу сугубо латиноамериканского происхождения. Я пустил свою
лошадь рысью и, поравнявшись с трясущимся впереди крупом Бобовой лошади,
подобрал поводья и нагнулся, чтобы дать ей шлепка. И тут случилось
непредвиденное. Моей лошади, которая вплоть до этой минуты вела себя
образцово, вдруг почудилось, что я ни с того ни с сего подло и вероломно
покушаюсь на ее жизнь. Собравшись в комок, она с проворством кузнечика
скакнула вперед. Мимо меня промелькнуло удивленное лицо Боба - и вот уж мы
мчимся по тропе к Фрэнсису. Когда я поравнялся с ним, он повернулся в седле
и, широко осклабившись, подбодрил свою лошадь ударами поводьев по шее. Не
успел я сообразить, что к чему, как мы уже голова в голову мчались галопом
вниз по тропе, причем Фрэнсис какими-то неслыханными гортанными выкриками
поощрял свою лошадь наддать ходу.
понимаешь, остановиться!
выражение крайнего разочарования расползлось по его лицу. Он нехотя осадил
свою лошадь, и, к моему величайшему облегчению, моя последовала ее примеру.
Мы подождали Боба, и я установил новый порядок следования: Фрэнсис впереди.
Боб за ним, а я замыкающим, чтобы поддерживать Бобову конягу на должной
высоте. Так тихим шагом мы продолжали свой путь.
мерцал в его лучах: травянистое пространство на многие мили вперед,
золотисто-зеленое и буро-коричневое, а вдали, словно на самом краю света,
гряда волнистых зеленовато-голубых гор. И во всем этом океане травы ни
малейшего признака жизни; двигались только мы и наши тени. Два с лишним часа
пробирались мы в высокой, по колено, траве. Фрэнсис ехал впереди, он
расхлябанно болтался в седле, шляпа сползла ему на глаза. Он явно спал.
Однообразный пейзаж и жаркое солнце клонили в сон, и по примеру нашего
проводника мы тоже задремали.
- нечто вроде большого овального кратера с отлогими склонами; в центре его
лежало окаймленное тростником озеро, берега которого были покрыты чахлым,
редким кустарником. Когда мы проходили мимо озера, оно вдруг ожило:
маленький кайман скользнул в неподвижную воду, едва взрябив ее; по тому
берегу торжественно прошествовали десять ябиру, задумчиво глядя вдоль своих
длинных носов; в кустах запорхало и защебетало множество крошечных птичек.
глаза из-под полей шляпы, невнятно промычал "мм-м..." и снова заснул.
две изумрудно-зеленые ящерицы; они были настолько заняты взаимным
преследованием, что не обращали на нас никакого внимания. А вот крошечный
пегий зимородок упал с ветки в озеро и снова взмыл ввысь с добычей в клюве.
Золотисто-черные стрекозы совершали свой танец над тростником и неподвижно
повисали над крохотными орхидеями, розовой дымкой стлавшимися над болотистой
почвой. На расщепленном пне восседала пара черных грифов; с мрачной
обнадеженностью они воззрились на нас - обстоятельство малоутешительное,
если учесть умственное состояние нашего проводника. Миновав озеро, мы вновь
углубились в саванну, щебет птиц замер позади. И вот уже только слышно, как
ноги лошадей со свистом рассекают траву. Я вновь задремал.
проводник тоже проснулся и сидит в седле, обозревая равнину с видом побитого
Наполеона. Местность перед нами была ровная, как шахматная доска; слева от
нас она слегка повышалась и была покрыта большими пучками травы и
низкорослым кустарником. Я подъехал к Фрэнсису и вопросительно поглядел на
него. Размахивая своей смуглой рукой, он указал на местность и стал что-то
мне объяснять. Я понял, что мы достигли владений муравьеда.
клятвенно заверил нас Мак-Турк, говорил по-английски, и вот настал великий
момент, когда он должен был подробно объяснить нам тактику охоты. Глядя на
меня в упор, он издал ряд звуков, равные которым по невразумительности мне
редко доводилось слышать. Он вновь повторил сказанное, но, как я ни
вслушивался, я не мог уловить ни одного знакомого английского слова. Тогда я
обратился к Бобу, который беспокойно ерзал в седле, не принимая участия в
разговоре.
диалекте?
что-либо общее с языком здешних.
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Якубенко Николай
Прозоров Александр
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия