сами говорят, что я другая. Они от этого несчастны.
впечатления, так и быть, скажу вам, что, на мой взгляд, вы - я имею в виду
всех вас - слишком склонны по малейшему поводу чувствовать себя
несчастными.
Феликс.
подобных людей.
Феликс. - Как мне вам это рассказать?
видели подобных вам людей: веселых, жизнерадостных, любящих развлечения.
Мы ведь не признаем здесь никаких развлечений.
могли бы получать от жизни больше удовольствия, больше ей радоваться...
вас не задевают мои слова? - спросил он и замолчал.
Европе называют "положение в обществе". Но вы смотрите на жизнь как на
что-то - как бы это сказать - очень тягостное.
спросила Гертруда.
этом, - добавил Феликс.
там, за океаном. Здесь я ничего такого не вижу. У вас здесь настоящий рай.
георгины, на кусты смородины в саду; Феликс тем временем продолжал
рисовать.
как на что-то тягостное, надо дурно вести себя?
прочих, я ручаюсь, вы вполне способны, если только вам предоставить эту
возможность, радоваться жизни. И в то же время неспособны вести себя
дурно.
вести себя, - сказала Гертруда. - Стоит только в это поверить, и тебя тут
же подстережет судьба.
Феликс.
взволновало, как в первый раз.
посещать театры, читать романы, поздно ложиться спать?
Скорее - то, как мы смотрим на жизнь.
свет. Мне часто это повторяли.
добавил он, улыбаясь. - Как на предоставленную возможность.
куда приятнее.
придерживаюсь, а это немногого стоит. - Феликс отложил палитру и кисти;
скрестив руки, он откинулся назад, критически оглядывая результат своей
работы. - Я ведь, - сказал он, - не больно-то важная птица.
У меня нет большого таланта. Ничего из ряда вон выходящего. Будь он у
меня, уверяю вас, я бы уж об этом знал. Я так и останусь неизвестен. Мир
никогда обо мне не услышит.
огромном мире, который ему был знаком, а ей нет, о том, сколько же в нем
должно быть людей, блистающих талантами, если он, этот мир, позволяет себе
пренебрегать подобным дарованием.
продолжал Феликс, - но в одном вы мне поверьте: ваш кузен, хоть он и
добрый малый, всего лишь вертопрах.
географическое название (*18), и она не могла понять тот переносный смысл,
который вкладывал в него ее собеседник. Но оно ей понравилось.
подошел к ней.
ваши приключения.
вдруг очень решительно засунул руки в карманы своей просторной блузы.
искатель приключений, приключения мои были вполне невинного свойства. Все
они счастливо оканчивались, и, я думаю, среди них нет ни одного, о котором
мне не следовало бы вам говорить. Все они были очень приятны и очень милы.
Словом, я рад буду воскресить их в памяти. Займите свое место снова, и я
начну, - добавил он почти тотчас же, улыбаясь своей неотразимой улыбкой.
кистью, Феликс без конца ей рассказывал, а она жадно слушала и не могла
наслушаться. Она не спускала глаз с его губ, она была очень серьезна.
Порой, когда лицо ее вдруг недоумевающе омрачалось, ему казалось, что она
недовольна. Но Феликс неспособен был больше чем на секунду поверить в
неудовольствие, причиной которого являлся бы он сам. Это свидетельствовало
бы о крайней его недалекости, если бы в основе этого оптимизма не лежала
скорей надежда, нежели пагубное заблуждение. И затем следует подчеркнуть,
что совесть Феликса была спокойна, ибо этот молодой человек не был наделен
той сверхчувствительной совестью, с которой никогда не знают покоя;
напротив, он был удивительно здоровой натурой и все силы души тратил на
вполне реальные благие намерения, не нуждавшиеся в ином пробном камне,
кроме точности попадания в цель. Он рассказал Гертруде, как исходил
Германию и Италию с рисовальными принадлежностями в заплечном мешке,
расплачиваясь за предоставленные ему еду и ночлег чаще всего тем, что
набрасывал на скорую руку лестный портрет хозяина или хозяйки. Он
рассказал ей, как играл на скрипке в маленьком - не ахти каком
прославленном - оркестрике, который скитался по чужим странам и давал в
провинциальных городах концерты. Рассказал ей еще, как был кратковременным
украшением труппы бродячих актеров, задавшихся труднодостижимой целью
приохотить французскую и немецкую, польскую и венгерскую публику к
Шекспиру.
Гертруда жила в каком-то фантастическом мире; ей казалось, что она читает
выходящий ежедневными выпусками роман. Это было так упоительно, что могло
сравниться только с чтением "Николаса Никльби" (*19). Как-то раз после
обеда она отправилась навестить миссис Эктон, матушку кузена Роберта,
которая была тяжело больна и никогда не покидала дома. Гертруда
возвращалась назад пешком, полями - все они чаще всего добирались этим
кратчайшим путем. Феликс уехал в Бостон с ее отцом, желавшим, чтобы
молодой человек побывал с визитом у тех старых джентльменов, его друзей,
которые помнили еще матушку Феликса - помнили, но никогда ни словом о ней
не упоминали. Кое-кто из них вместе со своими благовоспитанными женами
приезжал из города в окруженный яблонями белый домик засвидетельствовать
почтение баронессе, приезжали в экипажах, напомнивших хозяйке, принимавшей
своих гостей с отменной учтивостью, ту огромную легкую дребезжащую
коляску, в каковой сама она прибыла в эти края. День был на исходе.
Написанная в западном небе темно-красной и серебряной красками
величественная картина - закат в Новой Англии - словно спускалась с
зенита; на каменистые пастбища, которыми шла погруженная в свои мысли
Гертруда, ложились легкие прозрачные отблески. Вдали, возле открытой
калитки на одном из полей, она увидела фигуру мужчины; он как будто
поджидал ее, и, подойдя к нему ближе, она узнала мистера Брэнда. У нее
было такое чувство, точно она уже довольно давно его не видела, но как
давно, она не могла бы сказать, поскольку при этом ей казалось, что он был
у них в доме совсем на днях.
разумеется, можно, если у него есть желание, он заявил, что увидел и узнал
ее, когда она была еще на расстоянии полумили.
уже с давних пор постоянно что-то подразумевал, для нее это стало как бы в
порядке вещей. Однако она почувствовала: то, что он подразумевал, могло
сейчас с небывалой силой встревожить ее, внести смуту, нарушить душевный
покой. Несколько секунд он молча шел рядом, потом добавил:
продолжал он, - чтобы увидеть это, вовсе и не нужно обладать острым
Шилова Юлия
Панов Вадим
Конан-Дойль Артур
Березин Федор
Володихин Дмитрий
Рыбаков Вячеслав