позову мадам.
бледная женщина лет тридцати восьми или сорока - очень прямая, изящная и,
видимо, очень властная и умная, в полупрозрачном и все же скромном платье.
улыбкой. - И Пол тут? И вы, Дэвис? Пожалуйста, располагайтесь все как
дома. Фанни сейчас придет. Она принесет вам чего-нибудь выпить. У меня
теперь новый тапер - негр из Сент-Джо. Хотите послушать? Прекрасно играет!
разных по возрасту и по внешности, но, по-видимому, не старше двадцати
четырех - двадцати пяти лет, - все в таких нарядах, каких Клайд еще
никогда ни на одной женщине не видал. Они смеялись и болтали, как видно,
очень довольные собой, и ничуть не стыдились своей внешности, так
поразившей Клайда; между тем их одеяния были необычны: от легчайшего
неглиже, пригодного разве что для будуара, до несколько более пристойного
как будто, но не менее откровенного бального туалета. И какие разные были
эти девушки: худые и толстые, среднего роста, высокие и маленькие,
брюнетки, блондинки и рыжие. И все они казались очень юными, и все ласково
и восторженно улыбались гостям.
10
не допускавшие посещения подобных мест, то, что он увидел, должно было бы
показаться отвратительным. Однако от природы он был таким чувственным и
романтичным и в нем так настойчиво звучал давно подавляемый голос пола,
что теперь он был не возмущен, а, наоборот, очарован. Его занимала сейчас
телесная пышность почти всех этих фигур, хотя бы ими и управлял тупой и
лишенный романтики ум. В конце концов здесь все же была красота:
бесстыдная, чисто плотская, обнаженная и доступная. И не нужно было
преодолевать какие-то настроения, нарушать какие-то запреты, чтобы
сблизиться с любой из этих девушек... Одна из них, очень миленькая
брюнетка, одетая в черное с красным и с красной лентой на лбу, держалась
запросто с Хигби и уже танцевала с ним в глубине комнаты под джазовый
мотив, который кто-то бестолково барабанил на пианино.
коленях у него полулежала высокая девица с очень светлыми волосами и
голубыми глазами. Она курила папиросу и притопывала золочеными туфельками
в такт мотиву. Поразительное, сказочное зрелище - казалось Клайду! А перед
Хеглендом стояла, подбоченясь и расставив ноги, пухлая, миловидная девица
немецкого или скандинавского типа. И Клайд слышал, как она спрашивала
высоким пискливым голосом: "Поухаживаешь за мной сегодня?" Но на Хегленда,
по-видимому, не очень действовали эти заигрывания: он равнодушно покачал
головой, и девушка отошла к Кинселле.
четырех - ему она показалась моложе - придвинула стул и села рядом с ним.
столик, а на нем бутылка виски и содовая. Клайд едва не онемел от испуга.
У него в кармане всего сорок долларов, а он слышал от других, что здесь
каждый бокал стоит не меньше двух долларов. Подумать только, что он тратит
такие деньги! И угощает такую женщину! А дома у него мать, сестра,
братишка, и они едва сводят концы с концами... И все же он заказывал и
платил, чувствуя, что он ужасно, невозможно расточителен, прямо устроил
какую-то оргию... Но раз уж он здесь, надо держаться до конца.
было вечернее платье из голубого бархата, туфли и чулки того же цвета, в
ушах голубые серьги. Открытые плечи, шея и руки были полные и нежные.
Особенно смущали Клайда глубокий вырез ее платья - он едва осмеливался
смотреть в ту сторону - и ее накрашенные щеки и губы - вернейшие приметы
продажной женщины. Однако она не казалась слишком навязчивой, наоборот, -
держалась очень просто и с интересом смотрела в его глубокие, темные
глаза, полные тревоги.
не ново и что он уже не раз бывал в таких местах, в такой же обстановке. -
А откуда вы знаете?
она знает, что он не был здесь раньше.
видала. Вы недавно в отеле, правда?
супил брови в непроизвольной гримасе: это бывало с ним всегда, когда он
нервничал или глубоко задумывался. - Ну и что же?
другой.
настроения девушки.
вопрос, - вы не очень-то любите таких девушек, как я. Правда?
ваши глаза. Вы не такой, как все эти ребята, - благороднее, добрее. Я уж
вижу, что вы другой.
как он думал. Она умнее других, как-то утонченнее. И костюм у нее не такой
бесстыдный. И она не набросилась на него, как другие на Хегленда, Хигби,
Кинселлу и Ретерера. Теперь почти все его товарищи сидели на стульях или
диванах, держа на коленях девиц. Перед каждой парой стоял столик с
бутылкой виски.
обратить внимание на его слова, и указал глазами на Клайда.
испуганный и очарованный, смотрел на ее руки, шею, на слишком открытую
грудь. - Я не очень давно этим занимаюсь, и не была бы я здесь, да вот не
везло мне в жизни. Мне бы хотелось жить дома с родными, но теперь они меня
не возьмут.
какой неопытный и глупый этот Клайд - совсем желторотый птенец. И еще она
думала о деньгах, которые он у нее на глазах вынимал из кармана, -
изрядная пачка... И еще о том, что он и правда миленький: не то чтобы
очень красивый или сильный, но славный.
теперь? Кто знает, что с ней? Что могло с ней произойти? Может быть, и с
этой девушкой случилось такое же несчастье, как с его сестрой? В нем росло
искреннее, хотя и немного презрительное сочувствие, и он смотрел на
сидящую рядом девушку, словно желая сказать: "Бедняжка". Но сейчас он не
решался вымолвить ни слова, не решался ни о чем спросить.
думаете о нас очень плохо, я ведь знаю. А мы вовсе не такие скверные.
скверная? Она падшая женщина, конечно... испорченная, но хорошенькая.
Время от времени он посматривал на остальных девиц, и ни одна ему не
нравилась так, как эта. И она находит, что он лучше других, благороднее, -
так она сказала. Комплимент попал в цель.
глубин дома им навстречу.
скрылись куда-то по задней лестнице, отделенной от зала тяжелыми
портьерами. И когда появились новые гости, девушка предложила Клайду
перейти на диван в глубине комнаты, где было меньше света.
взяв его под руку и тесно прижимаясь, спросила, не хочет ли он посмотреть,
как мило обставлены комнаты во втором этаже.
ним не наблюдает, позволил льнувшей к нему девушке увлечь его по
занавешенной лестнице наверх, в маленькую розово-голубую комнату. И все
время он твердил себе, что делает преступный и опасный шаг и что это может
Василенко Иван
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Самойлова Елена