Чтение 15–й страницы книги ~Шеф гестапо Генрих Мюллер~

М. Я бы сказал, что нет. Войска СС (Waffen-SS) полностью отличались от
собственно СС (Allgemeine-SS). Они вообще ни во что не ставили Гиммлера. Они
его полностью игнорировали и занимались войной. Гиммлер был очень
ограниченный человек. Он тратил больше времени на составление меморандумов о
том, что нацеплять на униформу, и о тонкостях официальных обращений, нежели
на саму войну. Гиммлер вечно суетился по пустякам. Хотел бы я получать по
марке за каждый полученный от него меморандум о самых тривиальных и
бесполезных вещах... даже Гитлер находил его утомительным. Подчиненные
Гиммлеру офицеры полностью игнорировали его, и он тратил целые дни на
написание писем тому или иному генералу о проявлении неуважения к нему или
неподчинении. Однажды он обратился ко мне с просьбой расследовать один такой
бунт, как он это назвал, но мне удалось быстро от него отделаться. Меня же
больше интересовала победа в войне, а не то, как один генерал назвал другого
в официальном письме.

С. Вы тоже игнорировали Гиммлера?

М. Мне было гораздо труднее делать это, потому что я как раз все время
был в Берлине, у него на глазах. Я делал что мог, чтобы избежать проблем. Я
уже говорил вам, что отказался принять командование над антибандитским
отрядом на востоке. У меня были дела поважнее, чем скитаться по России,
расстреливая советских бандитов и евреев.

С. Если приказ о запуске программы уничтожения отдал не Гиммлер, то кто?
Гитлер?

М. Нет. Многое началось еще при Гейдрихе, а после его смерти просто
продолжалось. Гиммлер просто боялся касаться этого. Разумеется, он знал, как
обстоят дела. Я не могу сказать в точности, как много он знал или когда
узнал, но я лично передал ему значительную информацию. Он знал, что
заключенные умирают от голода и болезней, но ни разу ничего не предпринял по
этому поводу. Еще я думаю, что он боялся гнева Гитлера больше, чем чего бы
то ни было. Мне кажется, он думал, что если Гитлер сочтет его
некомпетентным, его уволят. В конце концов, СС были всей его жизнью. И вся
его сила и власть, каждая мелочь, зависели от благосклонности к нему
Гитлера. Вы хотите знать, какова была моя роль в этих лагерях? Позвольте, я
буду краток. Я отправлял людей в лагеря за уголовные или политические
преступления. Я не имел абсолютно никакого отношения ни к управлению этими
лагерями, ни к их укладу. До меня тут дошел слушок, что Глюке до сих пор
жив. Почему вы не спросите его?

С. Думаю, мы полностью должны оставить этот вопрос в покое, генерал, и, я
уверен, вы знаете почему.

М. Если вы беспокоитесь, что кто-нибудь откопает какой-либо документ,
доказывающий мою причастность ко всем этим делам, то не стоит. Об этом нигде
нет ни слова. Если только, конечно, коммунисты или их друзья не сфабрикуют
что-нибудь для вас, что они так любят делать.

ВОСКРЕШЕНИЕ ОДИЛО ГЛОБОЧНИКА

Судьба генерала СС Одило Глобочника, как и история его преследования
Генрихом Мюллером, мало известна историкам Третьего рейха и интересует
немногих. Тем не менее она скрывает обилие информации о механизмах и
истинных событиях того, что называлось "окончательным решением" или
запланированным истреблением европейских евреев.

В предыдущей главе уже шла речь о Глобочнике и его деятельности, в этой
главе обсуждение продолжается.

С. Позвольте мне еще раз вернуться к проблеме, касающейся одного высшего
офицера СС. Если вам что-нибудь известно об этом человеке, возможно, вы
сумеете изложить нам ваши взгляды относительно этой проблемы и дать
какой-нибудь совет.

М. Я сделаю, что смогу.

С. Речь идет о группенфюрере СС Глобочнике. Вы упоминали о нем ранее.
Помните?

М. Конечно, помню. Что там с ним?

С. Он сейчас в тюрьме.

М. Прекрасно. Самое подходящее для него место Вы собираетесь судить его
за его деятельность?

С. Не совсем так. Именно в этом проблема.

М. Кое-кто говорил, что он мертв.

С. Нет, к сожалению, он не мертв. Он был схвачен в Каринтии британцами
после войны. Он заключил с ними своего рода соглашение о том, что они не
станут отдавать его под суд, если он им заплатит.

М. Типично для Глобочника. Это должна была быть частная сделка.

С. Да, началось все именно так. Глобочник спрятал в Австрии огромное
количество золота и других драгоценностей...

М. Награбленных в концлагерях, без сомнения. Я уже говорил об этом...

С. Да, да, и есть документы, которые это подтверждают. Вначале он дал
тем, кто его поймал, большую сумму в британских денежных купюрах, чтобы они
отпустили его...

М. Боже мой! Бумажные фунты? Да ведь мы, само собой, напечатали за время
войны сотни миллионов фальшивых фунтов. И он предлагал им это за спасение
своей жизни?

С. Нет, это были настоящие банкноты, вывезенные им из Люблинского лагеря.
Британские солдаты, конечно, взяли деньги.

М. Естественно, они это сделали. Только почему, взяв деньги, они тут же
не пристрелили его? Это бы больше соответствовало их стилю. Он мог быть убит
при попытке к бегству или мог бы совершить самоубийство, слопав пропитанный
ядом обед.

С. Нет, они оставили его в живых, потому что получили лишь очень
небольшую часть ценностей. И, разумеется, сведения об этом быстро
распространились, так что вскоре об этом услышали в Лондоне и все дело
утратило свой частный характер.

М. И тогда британское правительство решило получить остальные деньги и
сохранить их для себя, я полагаю?

С. Была такая мысль, но они больше ничего не получили, а Глобочник не тот
человек, с которым легко договориться.

М. Худшая из свиней, поверьте мне. Преступник и головорез. Что с ним
стало потом?

С. Британцы очень разнервничались из-за него и его пособника, которого
они отыскали в Гамбурге. Они решили избавиться от них, передав их нам в
обмен на некоторые документы, которые мы обнаружили в Германии.

М. Документы? Могу я узнать, какого рода документы?

С. Касающиеся переписки между неким знаменитым членом британской
королевской фамилии и Гитлером...

М. А! Бумаги герцога Виндзорского. Хотите увидеть их фотокопии? У меня
они припрятаны.

С. Нет. Мы отдали им, насколько я понял, оригиналы или по крайней мере
некоторые из них, и они отдали нам Глобочника и Вирта...

М. О, мой бог, вы, должно быть, шутите со мной! Я знаю, кто такой Вирт, и
он был убит во время войны. Майор СС. Неужели вы скажете мне, что он выжил?
Я... я видел отчет об этом. Вы говорите о Кристиане Вирте? Ему сейчас было
бы около шестидесяти лет. Он работал в лагерной системе, а до этого был в
Гадамаре. Это где они убивали безнадежно больных, идиотов и слабоумных. Этот
Вирт?

С. Полагаю, да.

М. Я уверен, что он был убит.

С. Это подтверждено?

М. Насколько я помню, считалось, что он был убит в бою с партизанами. Что
произошло потом?

С. Я не полностью осведомлен об этом, но полагаю, что он хорошо
представлял себе, что его ждет, так Что он скрылся... подобно многим другим,
чьи имена приходят на ум.

М. Да, я уверен, что они так и сделали. Ну и у кого теперь эта обезьяна?
У вас?

С. Проблема состоит в том, что британцы передали их нашим людям как
экспертов по партизанской войне...

М. Чушь! Это пара самых настоящих убийц, а никаких не борцов с
партизанами. Вот вам типичное британское лицемерие. Если вы не можете
обмануть ваших врагов, попытайтесь надуть ваших союзников. Так в чем
проблема? Не то чтобы я ее тут не видел. Если кто-нибудь прознает, что
сталось с этой парочкой, пресса сварит ваше правительство в кипящем масле.
Я, по крайней мере, никогда не убивал сотни тысяч евреев. Вы их проверили?

С. Все это было сделано на очень высоком уровне, и до недавнего времени
мы ничего не знали об этом. Я думаю, у CIC хватает хлопот с этим делом.

М. Хорошо, не связывайтесь ни с одним из них. Примите мой совет, тихо
расстреляйте их обоих и закопайте где-нибудь в лесу.

С. К сожалению, вопрос с деньгами остается открытым. Деньги нужны, а
Глобочник вернул их ровно столько, сколько было необходимо для спасения его
шкуры.

М. Не думаю, что мне стоит спрашивать вас, почему вам так нужны эти
деньги.

С. Ну хорошо, а что СС делали с фальшивыми британскими деньгами?

М. Вероятно, то же самое, что и вы. Часть их удерживается для
последующего вывода из обращения, а остальные используются для
разведывательных операций, которые не терпят слишком пристального взгляда
самодовольных бюрократов.

С. Совершенно верно.

М. Так в чем проблема?

С. Что с ними делать.

М. Раз вы не хотите их расстрелять, я вижу два возможных решения. Вы