Чтение 15–й страницы книги ~Ожерелье королевы~

- Ни вы и никто другой, государь, на увидят у меня на шее ожерелье,
которое так дорого стоит.

- Вы его не наденете?

- Я отказываюсь носить на шее полтора миллиона, когда сундуки короля
пусты, когда король вынужден умерить свою помощь бедным и сказать им: "У
меня больше нет денег, да поможет вам Бог!"

- Как? Вы говорите это серьезно?

- Позвольте, государь, господин де Сартин сказал мне однажды, что на
полтора миллиона ливров можно купить линейный корабль, а по правде
говоря, французскому королю линейный корабль нужнее, чем французской
королеве - ожерелье.

- О-о! - вне себя от радости вскричал король с влажными от слез
глазами. - Ваш поступок велик! Спасибо, спасибо, спасибо!.. Антуанетта,
вы чудная женщина.

- Государь! Я не хочу ожерелья, я хочу кое-чего другого.

- О чем же вы просите?

- О том, чтобы вы позволили мне съездить в Париж еще раз.

- Ну, это легко, а главное - недорого.

- Подождите, подождите!

- А, черт!

- В Париж, на Вандомскую площадь.

- Черт! Черт!

- К господину Месмеру. Король почесал ухо.

- Вот что, - сказал он, - вы отказались от прихоти ценой в миллион
шестьсот тысяч ливров - я могу позволить вам эту прихоть. Поезжайте к
господину Месмеру, но и я поставлю вам условие.

- Какое?

- Сопровождать вас будет принцесса крови. Королева задумалась.

- Угодно вам, чтобы это была госпожа де Ламбаль? - спросила она.

- Пусть будет госпожа де Ламбаль.

- Спасибо.

- А я, - прибавил король, - немедленно прикажу построить линейный
корабль и окрестить его "Ожерелье королевы". Вы будете его крестной
матерью, а потом я отправлю его Лаперузу.

Король поцеловал жене руку и, весь сияющий, вышел из ее покоев.

Глава 8

МАЛЫЙ УТРЕННИЙ ВЫХОД КОРОЛЕВЫ

Не успел король выйти, как королева встала и подошла к окну подышать
свежим, морозным утренним воздухом.

- Если мы хотим насладиться льдом, - воскликнула королева, проверяя
теплоту воздуха, - то я думаю, что нужно спешить!

- В котором же часу будет туалет вашего величества?

- Сей же час. Я слегка перекушу и выйду.

- Королева больше ничего не прикажет?

- Пусть узнают, встала ли мадмуазель де Таверне, я скажут ей, что я
желаю ее видеть.

- Мадмуазель де Таверне уже в будуаре вашего величества, - отвечала
горничная.

- Впустите ее.

Андре вошла к королеве в то мгновение, когда на часах Мраморного
двора раздался первый удар - било девять.

Проследив глазами за г-жой де Мизери и увидев, что портьера за ней
задвинулась, королева обратилась к Андре.

- Все улажено, - сказала она, - король был очарователен, он смеялся,
он был обезоружен.

- Но он узнал?.. - спросила Андре.

- Вы понимаете, Андре, что нельзя лгать, если за тобой нет вины и
если ты французская королева.

- Это верно, ваше величество, - покраснев, ответила Андре.

- И, однако, дорогая Андре, одна вина за нами как будто есть.

- Одна, ваше величество? - переспросила Андре. - Ну уж, конечно, не
одна!

- Может быть, и так, но вот вам первая: мы пожалели госпожу де ла
Мотт. Король ее не любит. А между тем, должна признаться, что мне она
понравилась.

- Ваше величество! Вы слишком добрый судья, чтобы люди не склонились
перед вашими приговорами.

- Да, но вас-то не бранили, - сказала королева, - вы горды и
свободны, вас все побаиваются, ибо, подобно божественной Минерве, вы
слишком мудрая.

Андре покраснела и грустно улыбнулась.

- Я дала обет, - сказала она.

- Да, кстати! - воскликнула королева. - Я вспомнила...

- Что вы вспомнили, ваше величество?

- Хотя вы и не замужем, у вас, тем не менее, со вчерашнего дня
появился один господин.

- Господин, ваше величество?

- Да, ваш любимый брат. Как его зовут? Кажется, Филипп?

- Да, Филипп.

- Он приехал?

- Вчера, и вы, ваше величество, сделали мне честь сказать об этом.

- Каков он?

- Как всегда, красив и добр.

- А сколько лет ему теперь?

- Тридцать два года.

- Могу я увидеть его сейчас же?

- Через четверть часа он будет у ног вашего величества, если ваше
величество позволит.

- Хорошо, хорошо, позволю и даже хочу. Не успела королева договорить,
как кто-то живой, быстрый, шумный скользнул или, вернее, прыгнул на
ковер туалетной комнаты, и его смеющееся, лукавое лицо отразилось в том
же зеркале, в котором Мария-Антуанетта улыбалась своему.

- Ах, мой брат д'Артуа! - сказала королева. - По правде говоря, вы
меня напугали!

- Добрый день, ваше величество! - сказал молодой принц. - Как вы,
ваше величество, провели ночь?

- Благодарю вас, очень плохо.

- А утро?

- Очень хорошо.

- Это самое главное.

Дверь отворилась.

Вошла Андре, держа за руку красивого дворянина со смуглым лицом, с
черными глазами, в которых отражалось благородство души и меланхолия,
могучего воина с умным лбом, с суровой выправкой, похожего на один из
тех фамильных портретов, какие создали Койпель или Гейнсборо.

- Ваше величество, - с почтительным поклоном заговорила Андре, - это
мой брат.

Филипп поклонился медленно и серьезно.

- Сколько лет, сколько времени прошло с тех пор, как мы виделись, -
сказала королева, - и увы, это лучшее время жизни!

- Для меня - да, для вашего величества - нет, ибо для вас все дни -
лучшие.

- Вам, должно быть, очень понравился Новый Свет, господин де Таверне,
коль скоро вы там оставались в то время, как все уже вернулись?

- Ваше величество! - отвечал Филипп. - Когда господин де Лафайет
покидал Америку, ему нужен был офицер, которому бы он доверял и которому
он мог бы частично поручить командование вспомогательными войсками.
Господин де Лафайет рекомендовал меня генералу Вашингтону, и тот пожелал
принять меня на службу.

- Мне кажется, - заметила королева, - что из этого самого Нового
Света, о котором вы мне рассказываете, к нам возвращается множество
героев.

- Ваше величество, вы это говорите не обо мне, - с улыбкой заметил
Филипп.

- Почему же не о вас? - спросила королева и повернулась к графу
д'Артуа.

- Посмотрите, какое прекрасное лицо и какой воинственный вид у
господина де Таверне!

Филипп, понимая, что его таким образом представляют графу д'Артуа, с
которым он был не знаком, сделал шаг к нему, прося у принца позволения
приветствовать его.

Граф сделал знак рукой; Филипп поклонился.

- А знаете ли вы, - продолжала королева, - что нас связывают весьма
тесные узы?

- Весьма тесные узы? Вас, сестра? Расскажите, прошу вас!

- Да, господин Филипп де Таверне был первым французом, который
представился моему взору, когда я приехала во Францию, а я дала себе
твердое обещание, что составлю счастье первого француза, которого
встречу.

Филипп почувствовал, что краска бросилась ему в лицо. Чтобы сохранить
хладнокровие, он закусил губу.

Андре посмотрела на него и опустила голову.

- Великолепная погода! - воскликнула королева, сопровождая свои слова
радостным движением. - Госпожа де Мизери! Завтра лед растает, так что
сани мне нужны сей же час.

- Вашему величеству угодно покататься на коньках? - спросил Филипп.

- Вы будете смеяться над нами, господин американец! - воскликнула