около десяти лет назад. По-настоящему ценный антиквариат прибавляет в
стоимости по десять процентов в год. Думаю, что ценность этой книги достойна
такого пропорционального вырастания. Семь тысяч фунтов. За эту сумму я могу с
ней расстаться.
У Коли сперло дыхание.
- Я должен подумать.
Он сидел в жестком кресле с прямой спинкой и поглаживал рукой кожаный уголок.
И в эту минуту капитан НКВД Николай Журавлев подумал о том, что десять лет
назад над этой книгой размышлял отец Божены, принимая е" из вороватых рук
борца с огненной стихией. Вероятно, и стол, и лампа, и само кресло, на котором
сидел Коля, были теми же, теми же, вот что интересно. Только тогда эту книгу
покупали, а теперь продают.
- Скажите, Божена, а почему Вы не побоялись говорить со мной так открыто,
нынешние хозяева города не приветствуют операции с такими денежными единицами,
как фунт.
Божена усмехнулась и перевела глаза на портрет, висящий на стене маленькой
комнаты.
- Вот это моя мать, - почему-то сказала она, кивком головы указав на картину.
- Интересная дама, - отметил Коля, вежливо прищурив глаза.
- Ну, что вам ответить. Я не испугалась, потому что мне тридцать два года и у
меня рак. Если Вы купите эту книгу, я смогу уехать, - она сделала паузу, -
туда, где останавливают болезнь,скажем в Швейцарию, и продлить ещ" несколько
лет, а если Вы не купите книгу, то я умру здесь, среди этих камней и этой
потертой роскоши, которую, увы, в нынешнее тяжелое время никто и не покупает.
Глава двадцать первая.
Капитан Журавлев вышел из антикварного магазина с упавшим настроением. Он не
мог купить эту книгу. У него была толстая пачка рейхсмарок, гулявших по
территории Чехословакии после аншлюса и две тысячи страховочных долларов,
спрятанных в подкладке пальто. Но семь тысяч фунтов здесь, в Праге, при почти
полной консервации всей агентуры, он бы не смог собрать и в течение месяца, а
может и вообще не смог бы собрать. Он, солдат враждебной страны, прогуливался
по городу, занятому немецкими войсками, и думает о том, как заполучить книгу,
написанную крещеным евреем в середине пятнадцатого века. "Да, книгу нельзя
купить, она не сбросит половину цены, но е" можно украсть", - решил он и пошел
в гостиницу. Там за стаканом светлого пива среди салфеток со слониками в
голове его созрел план похищения. Он наймет такси и оставит его за углом,
затем свяжет Божену и книга в его руках. Пока она будет освобождаться, он
успеет уехать из города или даже из страны. Коля засыпал, а над его головой
этажом выше какие-то шумные люди смеялись и заводили патефон. Проигрывались
популярные мелодии Роза Мунда, Ком Цурюк и какие то долгие танго, вошедшие в
моду ещ" во время первой мировой войны. Коля заснул под звон столовой посуды и
почти сразу оказался в туннеле. Вокруг была кромешная тьма, беззвучная и
опасная. Это был железнодорожный тоннель. Он шел по нему, спотыкаясь о шпалы,
в спину ему дул ветер, и один раз он упал, больно ударив колени. Как слепой
котенок обследовал он неизвестную перспективу, пока, наконец, не наткнулся на
холодную сталь колеи. Он шел через туннель, и ему было страшно. Внутри самого
сна он сосредотачивался на мысли, что тоннель когда-нибудь кончится, и он
пойдет по ровной дороге, которая приведет его к гостинице с обильной едой и
мягкой постелью. Устав идти, он побежал, желая поскорее выскочить из тоннеля,
но попал в яму. Пролетев некоторое время в темноте, он по пояс погрузился в
горячую воду, почти в кипяток. Ощупав руками стены, он понял, что его со всех
четырех сторон окружает мягкая глина. Тогда Николай уперся в стену ногой и
попробовал выбраться, но соскользнул. На мгновение рука его задержалась на
неровной стене и попала в углубление, внутри которого пальцы ухватились за
что-то скользкое и холодное, похожее на застывшую резину. Ужас пробежал по
спине Николая. Липкими пальцами ощупал он гутаперчивый выступ и понял, что
перед ним находится замурованная в стенку человеческая голова. И в горячей
этой темноте при постоянно увеличивающейся температуре ощупал он всю яму по
всей окружности и понял, что пять лиц, смотрят на него мертвыми глазами,
отыскивая в его лице или в сознании одну им известную точку. Все вокруг него
было мягким и липким, и гутаперчивые лица покойников, и глина, по неровной
поверхности которой двигались вниз тонкие теплые струйки. И перепачканный во
всем этом кошмаре Коля поднес руку к лицу и по сладковатому запаху понял. Что
это кровь. Однако ноги его стояли на каком-то твердом предмете, и тогда
обследовав мыском ноги твердое его основании, капитан НКВД Николай Журавлев
понял, что стоит в центре пятиконечной звезды. И стоял Николай Журавлев на
пятиконечной звезде, которой поклонялась шестая часть земного шара, а над его
головой грохотали тяжелые поезда, и едкая паровозная гарь, смешиваясь с
кровавыми испарениями, окружала Николая, проникая в мозг. И когда уже спасения
ждать было неоткуда, когда отчаяние и физическая боль, проникающие в него
стали почти невыносимыми, Коля поднял глаза вверх, и увидел, что на него
смотрит женское лицо, освещенное неверным красноватым светом. И вот лицо и
фигура женщины опускаются все ниже, и теперь уже Коля хорошо видит вокруг. Он
видит, что женщина голая и что она лежит в огромной сетке, которая медленно
опускается в яму. Женщина подает ему руку, и Коля хватается за не" и за
стенку, затем он вползает в это не очень удобное средство перемещения и в
изнеможении ложится с ней рядом.
- Ты не узнал меня, я Божена, - говорит девушка, приближая к нему бледное, как
мел, лицо. - Я умерла, но это уже не имеет значения. Вот книга, она твоя, -
говорит она, протягивая ему в красноватом свете толстый кожаный фолиант.
Коля открывает обложку и видит руку, опутанную змеей, и волшебный мерцающий
шар, внутри которого передвигаются разноцветные огоньки. Он проснулся в
холодном поту и механически посмотрел на циферблат наручных часов. Было раннее
утро и было ещ" темно, тогда он зажег настольную лампу, и сразу же глаза его
наткнулись на дешевую литографию со старой гравюры. Внизу была изображена
старая Прага, а над всеми этими фантастическими в своем великолепии зданиями
распростер черные крылья летящий на змее Бафомет, существо с козлиной головой
и человеческим торсом
Глава двадцать вторая.
. Его встреча с хозяйкой антикварного магазина была назначена на одиннадцать
утра. После такого дикого сна заснуть он уже не смог, поэтому он, не спеша,
выпил кофе с печеньем и вышел на улицу. Когда он переходил Карлов мост, ему
казалось, что все статуи и дома, конечно же, имеющие глаза и уши, глядят ему
вслед. И почудилось капитану НКВД Николаю Журавлеву, что над всем этим
потускневшим великолепием простирает свои могучие крылья все знающий Бафомет,
существо с козлиной головой и человеческим торсом. Оставив такси за углом, он
заплатил водителю вперед, попросив его подождать. В голове Журавлева
гнездилось несколько планов, с помощью которых он бы мог нейтрализовать
Божену. Самое простое - это сильное снотворное, которое можно было подсыпать в
вино, помимо усыпляющего оно обладало ещ" и парализующими свойствами. К тому
же у Коли имелась капсула с ядом, зашитая в воротник пиджака, но сама мысль об
этом предмете вызывала у него тошноту. Коля хотел жить! Подойдя к уже знакомой
двери с чугунными лилиями, Коля потянул за плетеный шнурок колокольчика и,
услышав волнистое дребезжание, вдруг как-то сразу понял, что изъять книгу у
Божены будет не просто. Ему долго не открывали, тогда он позвонил ещ". Через
некоторое время он увидел, как с обратной стороны стекла возникла рослая
фигура в форме офицера гестапо. "Донесла, колабрационистка, шлюха", - подумал
Журавлев, уже успевший испытать к Божене нечто, похожее на сексуальную
симпатию. Однако бежать было поздно.
- Проходите, Божена ждет Вас, - сказал немец, улыбнувшись Коле, как старому
знакомому. - Посидите, она скоро спустится, а я пойду приготовлю кофе.
Немец исчез за малозаметной дверцей, врезанной в панель стены.
"Вероятно, это е" любовник", - решил Коля, постепенно обретающий внутреннее
равновесие. Он достал бутылку вина и поставил е" на стол.
- Доброе утро, - услышал Коля и поднял голову. По лестнице спускалась хозяйка,
она была в длинном шелковом халате и ночных туфельках.
- Доброе утро, - ответил ей Коля, подавая руку.
- Вы приготовились к серьезному разговору? - спросила она.
- Да, вполне, только сначала я бы хотел ещ" раз взглянуть на книгу.
Никогда бы я не заплатил ей никакие деньги при этой нацисткой физиономии. А
может, она просто хочет подставить меня? Так или иначе, есть один способ
перевести эту беседу в более абстрактную, надо найти недостаток в самом
издании, и вот сейчас-то я и решу, каким должен быть этот недостаток. Божена
привела его в уже знакомую комнату, вынула из сейфа книгу, тек же, как в
прошлый раз, зажгла лампу и положила книгу на шахматный стол. В дверном проеме
стоял гестаповец с подносом, на котором стояли чашки с дымящимся кофе и
вазочка с легким печеньем.
"Несомненно, это любовник. В то время как все честные люди, эта мразь …"
- Вы знаете, я хочу, что бы вы закрыли парадную дверь, не хочу, что бы нам
кто-нибудь помешал, и ещ" я хочу помыть руки, я взял с собой лупу и буду
внимательно заниматься Вашей книгой.
- Вебер, проводите молодого человека в ванную комнату. Гестаповец сделал жест,
и Коля пошел за ним. План окончательного захвата книги созрел у него
моментально, не было никакой лупы, но он тщательно помыл руки, думая о том,
что в таком здании должен быть запасной выход. Затем он оглянулся и, увидев,
что между дверью и дверным переплетом только узкая щель, вытащил изящный баярд
и навернул на ствол крупный шестигранный глушитель. Он заткнул пистолет за
брючный ремень и застегнул пиджак на верхнюю и нижнюю пуговицы. Войдя в
маленькую комнату с книгой, он моментальным движением выхватил пистолет и
выстрелил Божене в левую грудь, в то самое место, где должно было находиться
холодное сердце колабрационистки. Бросивший на руку смелый гестаповец Вебер
был сражен тремя выстрелами, следующими один за другим. Он упал, зацепив край
подноса с дымящимися кофейными чашками. Расплескавшийся аромат крепкого кофе
поплыл по маленькой комнате, а на шахматном столике лежала книга Мордохая
Спонариуса "Источник жизни в мертвых материях".
Глава двадцать третья.
На электрической плитке в металлической ванночке кипела вода. Лина Винтермаер
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Лондон Джек
Никитин Юрий
Каменистый Артем
Браун Дэн