звучал хрипло:
узы но привязывают меня больше к земле. Старость соседствует со смертью, и
даже в теплоте ее дыхания уже слышится холод могилы.
у вас горячее сердце - вспомните, с каким жаром говорили вы об угнетении,
царящем, как вам кажется, в колониях.
которое ярко вспыхивает на краткий миг, перед тем как угаснуть навсегда. Но,
если я не могу зажечь в вашей груди огонь, который уже не пылает в моей, я
могу еще предостеречь вас от опасностей, подстерегающих вас в жизни на
каждом шагу, и стать если не вашим лоцманом, на что я уже больше не гожусь,
то хотя бы маяком. Вот с этой-то целью, майор Линкольн, я и отважился выйти
на улицу в такую ненастную погоду.
что-нибудь случилось? И мне грозит опасность?
цветущей стране, когда она еще была пустыней; я помню те времена, когда наши
отцы отвоевывали по кусочкам эту землю у индейцев и диких зверей, и жизнь
моя исчисляется не годами, а столетиями.
месяцев или недель, а быть может, только часов?
Но ваша энергия и ваш ясный ум служат залогом того, что о таком ничтожном
сроке, как дни или даже месяцы, мне кажется, и речи быть не должно.
венами, которые, казалось, еще усугубляли ее мертвенный вид. - Глядя на эти
хилые члены, на эти седые волосы, на эти впалые щеки, вы еще решаетесь
предрекать мне годы жизни! Мне - кто не посмел бы вымолить себе и минуты,
когда бы она стоила молитвы, ибо и так уж долог был отпущенный мне срок!
края могилы, я все же не столь близок к смерти, как эта страна - земля ваших
предков - близка к грозной катастрофе, которая потрясет ее до основания.
будущего, оно не столь зловеще, - с улыбкой заметил Лайонел. - Даже если
самые худшие опасения оправдаются, для Англии этот удар будет" не более
чувствителен, чем для нашей планеты извержение одного из ее вулканов. Но к
чему эти пустые метафоры, сударь? Быть может, вам известно о какой-либо
непосредственной опасности, угрожающей нам?
тронула его иссохшие губы, и он медленно произнес:
перестает цепляться за юбку няньки, значит, оно уже научилось стоять на
ногах и не сомневается в себе. Англия так долго водила колонии на помочах,
что ей уже кажется, будто они не в состоянии самостоятельно шагнуть ни шагу.
диких фантазий, проповедуемых наиболее отчаянными из тех, кто именует себя
"Сынами Свободы", - словно свобода может найти себе где-нибудь более
испытанный и надежный приют, чем под крылом священных английских законов!
Ведь они требуют только одного: чтобы им перестали чинить обиды, которые,
как мне кажется, существуют преимущественно в их воображении.
только пролиться хоть единой капле американской крови, и это оставит
несмываемый след.
стоит все так же неколебимо и власть ее непререкаема.
этого народа, когда он полагает, что правда не на его стороне, вы же видите
залог того, что сделает его несгибаемым и непобедимым, когда он почувствует
свою правоту?.. Но мы теряем время, майор Линкольн... Я пришел, чтобы
проводить вас туда, где вы получите возможность увидеть собственными глазами
и услышать собственными ушами, какие мысли и чаяния живут в душе народа...
Хотите вы следовать за мной?
головой в любую минуту, если вы не одумаетесь. Повторяю, следуйте за мной.
Если такой старик, как я, может презреть Ненастье, пристало ли английскому
офицеру отступать перед ним?
сопровождать своего почтенного друга, куда бы тот его ни повел, он наскоро
переоделся в штатское платье, накинул на плечи плащ, чтобы защитить себя от
непогоды, и уже направился было к двери, но обращенные к нему слова
остановили его.
принесет пользу, но тем не менее ему надлежит совершиться втайне. Никто не
должен знать о вашем присутствии. Я считаю вас достойным сыном вашего
почтенного отца и, вероятно, мог бы даже не предупреждать о том, что
поручился за вашу скромность.
Лайонел. - Но для того чтобы я мог увидеть то, что вы намерены мне показать,
вам, по всей вероятности, необходимо покинуть этот дом?
в узкий и темный коридор, освещавшийся только небольшим окном - одним из тех
крайних по фасаду окон, о которых мы уже упоминали выше, при описании дома.
спутника, благополучно спустился по лестнице, соединяющей служебные
помещения нижнего этажа с жилыми комнатами верхнего. Внизу, на площадке
лестницы, они на секунду приостановились, и молодой человек воспользовался
этим, чтобы выразить свое изумление по поводу того, что его посетитель куда
лучше знаком с расположением комнат в этом доме, чем он сам, живущий здесь
не первый день.
возразил старик; он произнес эти слова еле слышным шепотом, и все же в них
сквозило раздражение. - Много ли в нем неизвестных мне зданий?
защиты от проливного дождя. Когда они направились через двор к воротам, эта
фигура отделилась от стены и последовала за ними.
Кто это крадется за нами по пятам?
Ральф, ибо так, как вы могли заметить, всегда обращался к нему Джэб. - Это
наш малый, и вреда от него нам не будет. Бог даровал ему способность
отличать добро от зла, хотя, к несчастью, телесные недуги нередко омрачают
его рассудок. Однако сердце его отдано родине, а она нуждается сейчас в
каждом, кто может стать на защиту ее прав.
и, наклонив голову, шагнул навстречу ветру, бушевавшему на улице. В полном
молчании они быстро шли по узким кривым переулкам. Лайонел дивился про себя
необъяснимому таинственному интересу, который возбуждал в нем его спутник, -
интересу столь непреодолимому, что он ночью, в непогоду покинул кров миссис
Лечмир и отправился неизвестно куда, неизвестно зачем, быть может подвергая
себя даже опасности. И все же он без колебаний продолжал следовать за
стариком, ибо к этим мыслям примешивались воспоминания о недавних весьма
занимательных и откровенных беседах, которые они вели друг с другом во время
их долгого плавания. К тому же все, что касалось благополучия и счастья его
родины, не могло, естественно, не интересовать его. Он старался не терять из
виду своего провожатого, а тот шел впереди и, казалось, не замечал бури,
стремившейся сокрушить его дряхлое тело. За спиной у себя Лайонел слышал
тяжелую поступь Джэба, который не отставал от него ни на шаг, стараясь
укрыться от ветра за его развевающимся плащом. Казалось, ни одна живая душа
не отважится выглянуть наружу - даже немногие попавшиеся им на пути часовые
не шагали взад и вперед перед зданиями, которые им надлежало охранять, а
укрывались от непогоды за выступами домов или искали спасения на
каком-нибудь крыльце. Временами порывы ветра проносились по узким улочкам с
завыванием, подобным реву морского прибоя, и с такой яростью, что едва не
сбивали наших путников с ног. В такие минуты Лайонел принужден был
останавливаться и даже отходить под защиту какой-нибудь стены, но его
провожатый, вдохновляемый своей целью и не стесняемый одеждой, устремлялся
вперед, сквозь бурю и мрак, с легкостью, представлявшейся взбудораженному
воображению молодого офицера почти сверхъестественной. Но вот старик,
порядком опередивший своих спутников, остановился и стал поджидать Лайонела.
Поравнявшись с ним, Лайонел с удивлением увидел, что тот стоит, глядя на
торчащий у края мостовой пень.
его спутники приблизились. - Их топор погубил дерево-мать, но ее побеги живы
и дадут поросль по всему континенту!
какого-то пня. Я полагаю, министры его величества короля никак не повинны в
том, что это дерево срублено.
лучше этого юношу, который стоит рядом с нами, - он расскажет вам, какое это
было дерево.
луны, что дурачок, забыв о дожде, стоит с непокрытой головой и с
благоговением взирает на пень.
Андреев Николай
Суворов Виктор
Корнев Павел
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Прозоров Александр