read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



людей, не гнушались никакими средствами, чтобы добиться поставленной цели.
Я заметил, что у императора сильные челюсти, говорившие об упорстве, но
цвет лица землистый, как у всех страдающих желудком.
За Антонином, словно его тень, двигался в белоснежной тоге, с золотым
мечом, висевшим на груди, - знаком достоинства префекта претория, Опеллий
Макрин. Нельзя было не обратить внимания на его узкие, блиставшие злобой
глаза и широкий, как у рыбы, рот, глубоко вдавленную переносицу. Этот
смуглый некрасивый нумидиец, очевидно, носил некогда серьгу в левом ухе,
от которой осталась смешная дырочка в мочке. У него был такой вид, точно
он чует врага в каждом встречном. О жестокости префекта претория ходили
ужасные рассказы.
Наоборот, мясистое, румяное лицо Ретиана, префекта Второго Парфянского
легиона и любимца императора, решительно ничего не выражало, кроме
готовности повиноваться. О Ретиане говорили, что он предан августу, как
пес. Но события показали иное.
Все было интересно и ново для меня. Я слышал, как Макрин, следуя за
императором, говорил Ретиану:
- В чем зло? В том, что на земле распространяется безбожие и
противогосударственное заблуждение христианской секты. Люди самого низкого
звания и даже рабы считают себя равными нам. Это они подкапываются под
прекрасное здание республики, покоящееся на строгих законах. Ведь в
государстве каждому предоставлено по его положению: сенатору - привилегии,
торговцам - прибыль, воинам - полагающееся им содержание, ремесленнику -
плата за труд, а рабу - пища и приятное сознание, что он служит своему
господину.
- Ты это хорошо сказал, - согласился Ретиан.
- И сколь справедливо, - поспешил прибавить какой-то старичок в тунике
с широкой красной полосой.
Но проходивший в это мгновение раб с амфорой в руках заскрежетал
зубами:
- Прокляты они до скончания века!
- Молчи! - шепнул товарищу другой раб, шедший с ним.
Я удивился. Ведь эти люди не гребли на галере и не работали на руднике,
а всего лишь прислуживали в доме богатой госпожи. Но, очевидно, в этом
свободолюбивом городе рабы даже на легкой работе не были довольны своим
существованием. Впрочем, только в праздничные дни их одевали здесь в
нарядные туники, а в обычное время они ходили в рубищах, вертели
мельничные жернова, и на ночь их запирали в вонючее помещение на задворках
великолепного дома, где находились всякого рода склады, отхожие места и
выгребные ямы, полные нечистот.
В моей памяти встает одна из антиохийских картин...
В окно слышно, как плещут фонтаны. Среди лавровых деревьев кричат
неприятными голосами павлины. Из пиршественного зала доносится музыка.
Арфистки искусно перебирают струны, и под эту музыку рядом с сыном,
Антонином Каракаллой, в облаках благовоний идет Юлия Домна. Она в пышной
пурпуровой одежде, расшитой золотыми узорами, - торжественном наряде
августы, "матери лагерей", как ее называют легионеры. У императрицы
прекрасные сирийские глаза, они полны ума, в них как бы пылает черный
огонь. Красота ее еще не отцвела.
Вместе с нею идут ее сестра, страшная, горбоносая Юлия Меса, и две
племянницы - Маммея и Соэмида. Первая - печальная красавица с высокой
прической из белокурых волос, какие бывают у германок; она полна
достоинства и в своих одеждах предпочитает темные цвета; на ней синяя
туника, а сверху черное покрывало с серебряной бахромой, и шелк скрывает
ее фигуру, полную тайны для меня. Черноглазая и смугловатая Соэмида идет в
бесстыдно полупрозрачном одеянии; у нее яркий рот и неопределенная улыбка
на устах, в маленьких ушах покачиваются огромные серьги в виде золотых
колец; походка ее полна неги, и бедра колышутся при каждом шаге; при
взгляде на эту восточную красоту во рту пересыхает, как в пустыне.
К Соэмиде прижимается сын Элагабал, прелестный, похожий на нежную
девочку, с такими длинными ресницами, что от них как бы падает тень на его
румяные, как персик, щеки. Но, несмотря на детский возраст, он состоял
наследственным жрецом в храме Солнца, последний отпрыск древней сирийской
фамилии. Я видел это страшное святилище, где бородатые жрецы в золотых
тиарах приносят кровавые жертвы.
Позади, опустив голову, бредет Александр, сын Маммеи, задумчивый и
молчаливый отрок, слишком рано погрузившийся в чтение книг и поэтому
потерявший вкус к играм и гимнастическим упражнениям, с пользой
укрепляющим тело.
Все это люди, наделенные красотой или редким умом, обладающие властью и
золотом, что дает возможность держать в повиновении легионы, нанимать на
службу целые племена германцев. Мне было странно, что я попал в этот мир,
имел случай наблюдать жизнь, скрытую даже от историков, и, не привлекая
ничьего внимания, подслушивать разговоры и даже сокровенные мысли, потому
что никто не стесняется скромного писца.
Антиохия ликовала и веселилась. В те дни в городе происходили
празднества по случаю прибытия парфянских послов для переговоров о браке
императора с дочерью парфянского царя, поэтому на городских площадях
народу раздавали хлеб, мясо и вино. Август тоже прибыл в Антиохию, весь
день провел в лагере, где разговаривал с солдатами как равный с равными, а
вечером посетил праздник Маммеи, и когда очутился средь избранного
общества, то снова надел на себя личину презрения.
Я хорошо запомнил, что в тот вечер Вергилиан читал перед собранием свои
стихи:
Как пчела персидскую розу,
не могу забыть пурпур
той зари, что колонны
разделили на равные части
Ты скоро меня покинешь,
и ночь без тебя настанет...
Маммея повторила:
...и ночь без тебя настанет...
Соэмида таинственно улыбалась, сидя рядом с хмурым императором.
Во внутреннем дворе дома был разведен сад. Вдоль дорожек, усыпанных
разноцветным гравием, росли однообразно подстриженные деревья. Впрочем,
здесь насчитывалось больше статуй, чем деревьев. Эти богини и нимфы были
позолочены, что придавало особенно странный вид не только саду, но и тем
речам, которые здесь слышались. Люди говорили среди этой искусственной
красоты о возвышенных вещах, о пребывании на земле трепетной Психеи. Ее
здесь легко смешивали с иудейской Ахамот или с христианской душой, которой
предназначено пройти бесчисленные мытарства, чтобы получить спасение на
небесах. Эти тунеядцы часами беседовали о любви, но то была не
простодушная любовь пастушки и дровосека, а доведенная до безумия любовь
образованных людей, в которой трудно отличить, где пылает страсть, а где
разжигается похоть, и в подобных чувствах смешались пороки трех материков.
Я не все понимал, что слышал тогда, порой закрывал руками уши и убегал в
свое уединение, в библиотечную тишину, но и там до меня долетал волнующий
женский смех.
Вергилиан был прост в обхождении с людьми, и мне приходилось не один
раз беседовать с поэтом, когда он приходил в библиотеку. Этот беспокойный
человек был полон противоречий. Точно каждую минуту он был не там, где ему
хотелось быть, и всегда в разлуке с чем-то, чего ему не хватало. В
Антиохии говорили о его близости с Соэмидой и о нежной дружбе с Маммеей.
В один прекрасный день в библиотеку явился Филострат. Этот обращался со
мной по-приятельски.
- Ты не видел Вергилиана? Ищу его повсюду и не могу найти. Он нужен
госпоже. Где его опочивальня? Здоров ли он?
Я ответил, что не видел поэта со вчерашнего дня, и мы отправились в тот
покой, где он проводил ночи. Филострат, тяжело дыша, поднялся по лестнице
и, не постучав в дверь, отворил ее. Что он увидел, я не знаю, но ритор
сказал, заглядывая в спальню:
- Не надо ли вам чего-нибудь для подкрепления? Хорошо для любовников
покушать похлебки из порея, заправленной перцем.
Может быть, я стоял на пороге незнакомой для меня страны любви? Я
растерянно смотрел на философа. Мне даже показалось, что я услышал
печальный вздох...
- Пойдем, друг, - сказал Филострат, - нам с тобой нечего здесь делать.
Он плюнул на мрамор пола, и я в смущении спустился по лестнице.
Вергилиан много путешествовал и, может быть, для этого и брался
выполнять поручения дяди, сенатора Кальпурния. Но, отправляясь по просьбе
сенатора в плавание, Вергилиан больше думал о встречах с интересовавшими
его людьми, чем о дядюшкиных товарах или о пшенице его латифундий, от чего
доходы сенатора терпели ущерб, и он даже грозил лишить своего нерадивого
племянника наследства.
Я встретил однажды поэта на берегу Оронта. Все пространство вдоль реки,
от Антиохии до самой Дафны, застроено белыми виллами, где резвятся
счастливые дети, гуляют группами девушки, летают белые голуби. Дафна,
знаменитое предместье, - один сплошной сад, славящийся на весь мир
кипарисами, лавровыми деревьями, фонтанами, искусственными ручьями, а
главным образом храмом Аполлона и празднествами в его честь, во время
которых вся Антиохия целый месяц проводит в различных увеселениях.
Поэт шел в сторону Дафны, в легкой желтой тунике, перебросив, как
спартанский юноша, синюю хламиду через плечо. Я приветствовал его
поклоном, а он дружелюбно сказал:
- Здравствуй! Даже ты оставил свои свитки, чтобы подышать вечерним
воздухом?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [ 15 ] 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.