ведь и самое обоснованное убеждение ничего не значит на весах правосудия...
при всем том нельзя будет обойтись без допроса несчастной красавицы.
дело, любезный Галотти. Не правда ли? Вы сами видите...
ничего больше... Ну да, она должна вернуться в Гвасталлу, Я отвезу ее к
матери. И пока строжайшее расследование не признает ее невинной, я и сам не
уеду из Гвасталлы. Ведь кто знает (с горькой усмешкой), кто знает, не сочтет
ли правосудие нужным допросить и меня.
слишком много, чем слишком мало... Поэтому я опасаюсь даже...
говорить друг с другом.
принятия этой предосторожности. Мне очень жаль, ваша светлость, что я вижу
себя вынужденным убедительно просить, чтобы Эмилия по крайней мере
находилась под особой охраной.
Совершенно правильно: особая охрана! Не правда ли, принц, не правда ли? О,
какое изысканное правосудие! Превосходно! (Быстро опускает руку в карман,
где у него кинжал.)
ангел-хранитель.
понимаете, конечно, тюремное заключение?
строгость законов с уважением к безупречной добродетели. Если Эмилия должна
находиться под особой охраной, то я уже знаю ту, какая более всего подобает
ей. Это - дом моего канцлера. Никаких возражений, Маринелли! Я сам доставлю
ее туда. Там я передам ее на попечение одной из достойнейших наших дам. Эта
дама должна будет мне ручаться и отвечать за нее. Вы заходите слишком
далеко, Маринелли, поистине слишком далеко, если вы требуете большего...
Ведь вы знаете, Галотти, моего канцлера Гримальди и его супругу?
четы. Кто их не знает! (Маринелли.) Нет, сударь, не уступайте в этом. Если
Эмилия должна быть под стражей, то нужно ее заключить в самую глубокую
темницу. Настаивайте на этом, прошу вас. Я безумец с моей просьбой! Я старый
дурак. Да, она права, эта добрая Сибилла: кто при некоторых обстоятельствах
не лишается рассудка, тому и нечего было лишаться!
этого? Оставьте так, прошу вас. Да, да, в доме моего канцлера! Там она будет
жить. Я сам доставлю ее туда. И если ее там не встретят с величайшим
почтением, то, значит, слово мое не имеет никакой силы. Только не
беспокойтесь! Так решено. Так и сделаем! Сами вы, Галотти, можете
располагать собой, как вам угодно. Вы можете последовать за нами в
Гвасталлу, вы можете вернуться в Сабьонетту - словом, как хотите. Смешно
было бы вам указывать... А теперь до свидания, любезный Галотти! Пойдемте,
Маринелли, уже поздно.
поговорить с моей дочерью? Даже здесь? Я ведь все терпеливо принимаю, я ведь
нахожу все превосходным. Дом канцлера, разумеется, прибежище добродетели. О,
ваша светлость, отвезите мою дочь туда, только туда. Но до этого я хотел бы
поговорить с ней. Она еще не знает о смерти графа. Она не может понять,
почему ее разлучают с родителями. Чтобы должным образом приготовить ее к
вести об этой смерти, чтобы успокоить ее по поводу этой разлуки, я должен
поговорить с ней, ваша светлость, я должен поговорить с ней.
глаз мы быстро покончим. Только пришлите ее ко мне, ваша светлость.
руководителем, отцом!
сердечно рад... Ха-ха-ха! (Дико озирается.) Кто это так хохочет? Клянусь
богом, это, кажется, я сам... Что ж, пускай! Как весело! Представление идет
к концу! Так или иначе. Однако ж... (Пауза.) Если она с ним сговорилась?
Если это обыкновеннейший фарс? Если она не заслуживает того, что я хочу для
нее сделать? (Пауза.) Для нее сделать? Что же я хочу для нее сделать? Хватит
ли у меня мужества сказать это самому себе? Я задумал такое дело, страшнее
которого нельзя задумать... Ужасно! Прочь! Прочь! Не буду ее дожидаться.
Нет! (К небу.) Кто толкнул ее, невинную, в эту пропасть, тот пусть извлечет
ее оттуда. На что ему нужна моя рука? Прочь! (Хочет уйти, но видит входящую
Эмилию.) Слишком поздно. Ему нужна моя рука. Ему нужна она.
граф? Его здесь нет? И вы, отец, так взволнованы.
все! Можем ли мы быть спокойны или должны быть спокойны, - разве это не все
равно?
Девушка? Дочь моя? Значит, мужчина и отец должен краснеть перед тобой. Но
дай узнать: что ты разумеешь, когда говоришь "все потеряно"? Что граф убит?
быть, правда - вся эта страшная повесть, которую я прочитала в глазах моей
матери, влажных от слез? Где она? Куда она исчезла, отец мой?
этого... из-за этого! Почему мы еще медлим здесь? Бежим скорее, отец!
твоего похитителя.
Я - одна в его руках? Хороню, только оставьте меня, только оставьте меня...
Я посмотрю, кто может меня удержать, кто может меня принудить, кто этот
человек, который может принуждать другого человека.
Страдать незаслуженно? Сносить то, чего не должно?
говорил: женщину природа хотела сделать венцом творенья. Но она ошиблась при
выборе глины: она взяла слишком нежную. В остальном же все лучше у вас, чем
у нас. Ах, если это - твое спокойствие, то и я обретаю в нем вновь свой
покой. Дай обнять тебя, дочь моя! Подумай только: под предлогом судебного
следствия - о, адский обман! - он отрывает тебя от нас и отвозит к
Гримальди.
увезти? Хочет? Это он хочет? Словно у нас нет своей воли, отец?
(вынимает кинжал), чтобы пронзить сердце одному из них... нет, обоим.
дано порочным людям. Мне, отец, мне дайте этот кинжал.
тебя всего одна жизнь.
отпора насилию? То, что называют насилием, это - ничто. Соблазн - вот
настоящее насилие... В моих жилах кровь, отец, молодая, горячая кровь. И
чувства мои - человеческие чувства. Я ни за что не отвечаю. Я неспособна
бороться. Я знаю дом Гримальди. Это дом веселья. Один только час,
проведенный там на глазах у моей матери... и в душе моей поднялось такое
смятение, что вся строгость религии едва могла унять его в течение
нескольких недель. Религии! И какой религии! Чтобы избежать этой беды,
тысячи людей бросались в пучину. Теперь они причислены к лику святых! Дайте,
отец, дайте мне этот кинжал!