возможность поймать лакомые пасхальные яйца, которые кидали из машин этой
процессии, леди из "Саншайн-клаб" не смогли продемонстрировать всем свои
новые пасхальные одеяния и мужей, дети, члены зефирской организации
бойскаутов, не смогли промаршировать под своими знаменами, а "возлюбленные
конфедератки", девушки, посещавшие Высшую школу Адамс Вэлли, не смогли
надеть свои кринолины и покрутить солнечными зонтиками.
по поводу необходимости подстричься, привести себя в порядок, надеть
накрахмаленные белые рубашки, костюмы и до блеска начищенные ваксой ботинки.
Мама дала на наши ворчания и брюзжания стандартный ответ, похожий на
отцовское "неизбежно как дождь". Она сказала:
туго затянутый галстук могли стать более удобными и даже уютными. Пасха была
праздником семейным, и потому мама позвонила Гранду Остину и Нане Элис, а
затем папа позвонил дедушке Джейберду и бабушке Саре. Мы должны были вновь
собраться все вместе, как это бывало во время каждой Пасхи, и провести время
в зефирской Первой Методистской Церкви, в очередной раз выслушивая о пустой
гробнице.
Шэнтак. В тот день, когда мы остановили возле нее наш грузовичок-пикап, она
была полна прихожан. Мы прошли через блеклый туман в сторону света,
струящегося через церковные стекла-витражи, и наши начищенные ботинки
моментально стали грязными. Люди сваливали свои плащи и зонтики около
входной двери, под нависающим снаружи карнизом. Это была старая церковь,
возвели ее еще в 1939 году, побелка в некоторых местах осыпалась, обнажая
серую основу. Обычно церковь к Пасхе приводилась в полный порядок, однако в
этом году дождь явно нанес кистям и газонокосилке сокрушительное поражение,
так что сорняки буквально оккупировали внутренний дворик.
осторожнее, Дурачок и Дурочка! Хорошего вам пасхального утра, Солнышко! -
Это был доктор Лизандер, который обычно служил на Пасху в церкви в качестве
организатора празднества и выкрикивал пасхальные приветствия и пожелания.
Насколько я знал, он никогда еще не пропускал пасхального воскресенья.
Доктор Франс Лизандер работал в Зефире ветеринаром, и именно он прошлым
летом вывел у Рибеля глистов. Он был голландцем, и хотя у него, как и у его
жены, по-прежнему был заметный акцент, папа говорил мне, что доктор приехал
в наш город задолго до того, как я появился на свет. Ему было примерно
пятьдесят, плюс-минус пять лет, он был широкоплечим и лысым мужчиной с
опрятной седой бородой, которая у него всегда выглядела более чем идеально.
Он носил чистый и аккуратный костюм-тройку, всегда с галстуком-бабочкой и
алой гвоздикой в петлице. К людям, входящим в церковь, он обращался по
придуманным сходу именам:
маме. К отцу, с пальцедробительным рукопожатием:
плечи и ухмыльнувшись в лицо, в результате чего свет отразился от его
переднего серебряного зуба. - Входи смелее, Необъезженный Конь!
очутились внутри церкви. - Необъезженный Конь! - получение нового имени
всегда бывало знаменательным событием.
потолках. Перед всеми сидели Сестры Гласс, дуэтом играя на пианино и на
органе. Они вполне могли послужить иллюстрацией к слову "загадочный". Будучи
близнецами, но не двойняшками, эти две старые девы были похожи как отражение
в странном зеркале. Они обе были длинными и костлявыми, Соня с копной русых,
чуть беловатых волос, а Катарина с копной волос белых, с русоватым оттенком.
Обе носили громоздкие очки в черных роговых оправах. Соня прекрасно играла
на пианино, но совершенно не умела играть на органе, тогда как Катарина -
наоборот. В зависимости от того, кого вы об этом спрашивали, сестрам Гласс -
которые, казалось, постоянно были друг с другом в ссоре и ворчали одна на
другую, но жили при этом, как ни странно, вместе в похожем на имбирный
пряник доме на Шэнтак-стрит - было пятьдесят пять, шестьдесят или шестьдесят
пять лет. Странность их дополнялась к тому же еще и гардеробом: Соня носила
только голубое, во всех его оттенках, тогда как Катарина была рабыней всего
зеленого. Что порождало неизбежное. Соню среди нас, детей, звали мисс Гласс
Голубая, ну а как называли Катарину.., думаю, вы догадались. Однако, странно
это или нет, играли они на своих инструментах на удивление слаженно.
теплицу, в которой расцвели экзотические шляпы и наряды. Другие люди тоже
искали себе места, и один из распорядителей церемонии, мистер Хорэйс Кейлор,
с седыми усами и постоянно подмигивающим левым глазом, вызывавшим мурашки по
коже, когда он смотрел на вас, подошел к началу прохода, чтобы помочь нам с
местами.
песнопения завопить как американский лось.
почувствовал, как моя мама съежилась, а папа обнял ее рукой, словно бы
удерживая от падения со стыда. Дедушка Джейберд часто выкидывал какие-нибудь
номера, о которых отец, думая, что я его не слышу, говорил: "Показывает всем
свою задницу". Сегодняшний день не был исключением.
крика сестры Гласс сбились, одна взяла диез, а другая бемоль. - Идите сюда,
пока тут не расселся какой-нибудь наглец!
праздника костюм из легкой полосатой ткани, который выглядел так, словно от
дождя разбух и увеличился вдвое; его морщинистая шея была стянута
ослепительно белым накрахмаленным воротничком и голубым галстуком-бабочкой,
редкие седые волосы были зачесаны назад, а глаза полны смущения от того, что
он, сидя на скамье, вынужден был выставлять в проход свою деревянную ногу.
Он сидел рядом с дедушкой Джейбердом, что отягощало его волнение и
страдание: они прекрасно гармонировали друг с другом как грязь и бисквиты.
Нана Элис, как обычно, выглядела олицетворением счастья. На ней была шляпка,
украшенная сверху на полях маленькими белыми цветочками, перчатки ее тоже
были белого цвета, а платье похоже на глянцевую зелень под морем солнечного
света. Ее милое овальное лицо сияло в улыбке; она сидела рядом с бабушкой
Сарой, и они подходили друг к другу как маргаритки в одном букете. Как раз в
эту минуту бабушка Сара тянула дедушку Джейберда за полы его пиджака от того
же самого черного костюма, который он носил и в солнечные дни, и в непогоду,
на Пасху и на похоронах, пытаясь усадить его обратно на место и прекратить
размахивания руками, которые в церкви выглядели более чем неприлично. Он
просил людей в одном с ним ряду сдвинуться поплотнее друг к другу, а потом
вновь закричал на всю церковь:
костлявую задницу, и тогда он свирепо взглянул на нее и уселся на свое
место.
правда видеть-то я тебя и не могу. - Его очки запотели, и он снял их и начал
протирать стекла носовым платком. - Однако, скажу тебе, народу тут
собралось, как не было еще ни в одну Пас...
выдачи зарплаты, а, Том? - прервал его дедушка Джейберд, и бабушка Сара так
сильно пихнула его локтем под ребра, что зубы у него клацнули.
нему Гранд Остин, щеки которого постепенно становились пунцовыми. - Пока я
сижу здесь, ты не дал мне еще и слова вымол...
его дедушка Джейберд и, наклонившись через Гранда Остина, похлопал меня по
колену. - Ребекка, надеюсь, ты достаточно кормишь его причитающимся ему
мясом, а? Знаешь, растущие парни нуждаются в мясе для своих мускулов!
пульсировала на его щеках.
терпение. - Прибавь громкость!
Адамов Григорий
Посняков Андрей
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Круз Андрей
Каменистый Артем