Чтение 15–й страницы книги ~Пагода благоуханий~

- Спасибо. Не полагается. - Не переставая улыбаться, Уэда мягко
отстранил Жаламбе и поспешил навстречу японскому генералу из
контрольной комиссии. - Увидимся потом, - небрежно уронил он на ходу.
Жаламбе не оставалось ничего другого, как присоединиться к свите
и последовать за шефом кэмпэйтай.
- Какие новости, господин генерал? - спросил Уэда, сжавшись на
раскаленном сиденье.
- Вы разве не получили нашего последнего донесения? - Генерал
ткнул шофера в спину золотой чашечкой длинной японской трубки.
- Никак нет. Мне пришлось задержаться на Формозе. Арита недавно
возвратился из ваших краев и рассказывает много интересного. А что
случилось?
- В Бакшоне вспыхнул мятеж. Положение очень серьезное.
Железнодорожное движение парализовано диверсиями, на шоссе то и дело
взрываются самодельные мины.
- Неужели армия не может навести порядок?
- Это не так просто, - генерал снял мутное от пота пенсне и
попытался протереть стекла кусочком замши, - когда имеешь дело с
невидимым врагом. Саботажники находят приют в каких-то жутких
деревнях, которые даже не нанесены на карту, прячутся в лесах. И
вообще наши доблестные солдаты оказались неподготовленными к туземным
сюрпризам. Жаль, я раньше не знал, что вы будете у Ариты. Вместо того
чтобы рассылать глупые инструкции из Тайхоку, он бы лучше приехал в
Дошон поучиться. Слышали, какой скандал он устроил в Хайфоне? Приказы
генштаба для него уже ничто... Вы случайно не осведомлены, кто его
продвигает?
- Очень интересно, - невнятно пробормотал Уэда, занимавший видное
место в обществе "Черного океана", и дипломатично перевел разговор: -
Значит, мятеж все еще не подавлен?
- Боюсь, что он только разгорается! Продвижение наших войск
приостановилось. Мы оказались меж двух огней. Французы восстановили
фронт и требуют, чтобы мы оставили Дошон и отошли к границе. Мятежники
сковывают нашу активность.
- Кто поднял мятеж? Французская разведка?
- Ничуть не бывало. Французы сами обеспокоены развитием событий
на севере. Тут явно поработали большевики.
- Удалось кого-нибудь поймать?
- Конечно! Диверсантов и заложников каждое утро публично
расстреливают на центральной площади Дошона.
- Слишком вы, господа военные, скоры на расправу, - подосадовал
Уэда. - Следовало бы нас подождать.
- Жаль, что вы не получили подробное донесение.
- Ничего, я ознакомлюсь с ним на месте. Надо будет на французов
нажать. В конце концов, это их протекторат, пусть выправляют
положение.
- Но они отказываются что-либо делать, пока мы не отведем войска!
- возмущенно фыркнул генерал.
- В самом деле, какая наглость, - насмешливо покачал головой
Уэда. - А вам не кажется, что по-своему они правы?
- Не кажется, - отрезал генерал.
- Ничего, я думаю, мы сумеем договориться.
В тот же день, даже не отдохнув с дороги, Уэда нанес визит
профессору Тахэю, обосновавшемуся в маленьком домике возле вокзала на
улице Травяной ряд, где некогда торговали сеном для слонов, лошадей и
скота. Оставив ботинки у порога, Уэда ступил на татами и согнулся в
подобострастном поклоне. Он передал хозяину привет от секретаря Усибы
и рассыпался в уверениях преданности. Если в разговоре с начальником
контрольной комиссии он держался как равный, то к Тахэю - личному
другу самого премьера - проявил явное подобострастие. Служанка
принесла дзабутон, поставила перед гостем корзинку с горячей
салфеткой.
- У вас дело ко мне? - с присущей ему прямотой спросил Тахэй,
когда служанка подала чай. - Пожалуйста, не стесняйтесь, Уэда-сан.
- Вы очень добры, сэнсей. Я спешно прилетел, чтобы просить вашего
совета, - солгал Уэда.
- Наверное, вас взволновало известие о событиях в Дошоне?
- Не стану скрывать, оно перевернуло все мои планы.
- Не только ваши, Уэда-сан... Вы знаете, что я предупреждал о
том, что такое может случиться? Но меня не послушали.
- Я прилетел сюда только затем, чтобы все исправить, - вновь
солгал Уэда.
- К счастью, это еще возможно. Но прежде нужно отвести войска.
Это в ваших силах? - выразил сомнение Тахэй. - Другого выхода просто
нет.
- Изложите мне свой план, сэнсей, - вкрадчиво попросил Уэда. - С
тем чтобы я мог немедленно доложить военному командованию. Уверен, что
в свете новой ситуации оно более благосклонно отнесется к вашим... к
нашим, - поправился он, - предложениям.
- Все очень просто, Уэда-сан. Французы сидят в этой стране около
ста лет и превосходно научились справляться с любыми неожиданностями.
Вы согласны? Так пусть они и впредь занимаются внутренними делами. В
противном случае мы увязнем здесь по уши и все идеи превратить
Индокитай в удобный плацдарм для дальнейшего проникновения на юг
превратятся в ненужные клочки бумаги.
- Но мы не можем обойтись без военного присутствия, а французы
встречают его в штыки. На переговорах в Токио Деку, как я слышал,
торговался из-за каждого солдата.
- Здесь-то и коренится основная ошибка. Беда в том, что
французские власти сомневаются в искренности наших намерений, и чем
дальше, тем больше. Последние наши действия только укрепили их самые
худшие подозрения.
- Но должен же быть выход из замкнутого круга? Пока не
ликвидирован китайский инцидент, мы не можем позволить себе
отвлекаться на умиротворение вьетов. И я целиком согласен с тем, что
необходимо заставить французов выполнять взятые на себя обязательства.
Мы, со своей стороны, готовы помочь им в борьбе с коммунистическим
подпольем. Это отвечает нашим интересам.
- Ваше начальство тоже придерживается такого мнения?
- Точно не знаю, - уклонился Уэда, - но думаю, что смогу с вашей
помощью его убедить.
- Собственно, именно на этом и построен мой план. Юридически,
геополитически и экономически мне удалось обосновать идею совместного
протектората. Став нашими официальными союзниками, французы иначе
станут относиться и к ограниченному военному присутствию.
- Позвольте принести вам глубочайшую благодарность за
содержательную беседу. - Уэда коснулся лбом татами. - Уверен, что мы
плодотворно станем работать вместе. Теперь последний вопрос. Мне нужно
коротко переговорить с другом. С глазу на глаз. Есть такое место в
Ханое?
- Я бы порекомендовал вам Храм Литературы. Теперь туда почти
никто не заглядывает. Очень удобно.
- Храм чего, литературы? - удивился Уэда.
- Да, Ван Миеу, это можно перевести как Храм Словесности. Храм
Литературы. Он построен еще в 1070 году. Этот храм имеет секреты
акустики. Я бы не советовал вам останавливаться в том месте, где поэты
пели свои стихи. Каждое ваше слово будет слышно в любой точке храма,
даже на берегу. С точностью совершенно удивительной учтено влияние
ограды, деревьев, отражательная способность озерной глади. Зато у
задних ворот вы можете беседовать без опасений. Вас не услышат, даже
если начнете кричать о помощи. Лучшего места не найти.
- Вы дали необыкновенно мудрый совет, сэнсей, и крайне для меня
полезный. Я тут пока на птичьих правах и ничего не знаю.
"Для настоящего разведчика, - с удовлетворением подумал Уэда, -
все может оказаться полезным. В том числе и древние черепки".
Позвонив Жаламбе, он назначил встречу у задних ворот Ван Миеу.
Они увиделись перед вечером, когда золотой свет над крышами навевает
томление и тревогу. Вспугивая ящериц, прошли мимо изъеденных временем
скамей, где в черных замшелых трещинах поселились улитки и вездесущие
воробьи.
- Картотека, которую вы любезно согласились нам передать, - с
места в карьер начал Уэда, когда они остановились у каменной арки со
знаком неба, - оказалась довольно любопытной. Когда мы сравнили ваши
данные с собственными, выявились занимательные подробности. Есть шансы
затравить крупного зверя.
- В самом деле, господин Уэда? - Жаламбе облегченно вздохнул. -
Рад, что сведения принесли пользу.
- Будем планировать крупную облаву. Пусть ваша тайная полиция
целиком переключится на коммунистов. Преступления побоку. Это не
убежит, это успеется. Мы войдем в контакт с нашими службами в Китае и
затянем на шее большевиков петлю.
- Об этом я всегда мечтал, но не было возможности подобраться со
стороны Китая. Англичане нам не очень помогали, так как не были
заинтересованы в спокойствии и процветании французских владений.
- А мы заинтересованы, господин Жаламбе! И докажем это на деле.
Рад сообщить, что ваши данные помогли нам напасть на след виднейшего
деятеля Коминтерна. Совместными усилиями мы должны его взять. Сразу
почувствуете, насколько тише станет в Тонкине.
- Весьма лестно. Однако должен сказать, - возразил Жаламбе, - что
не только вьетнамские эмигранты, но и местные красные доставляют много
хлопот. У них большая и разветвленная организация, притом умело