Чтение 15–й страницы книги ~Пером и шпагой~

плети-семихвостки.
- Не надо! - дико закричал Валькруассан. - Только не мучайте... Я все
скажу вам! Милосердия, милосердия...
Дедушка погладил шпиона по головке, как родного сына:
- Что вы, сударь? Разве же я вам сделаю плохого? Это мы так..,
балуемся. Ну-ну, не плачьте. Садитесь-ка вот сюда. Выберите перышко да
отпишите нам все по порядку... Кто такой? Кто послал? Чего надобно в
России?
Валькруассан отписал по порядку: секретарь французского резидента в
Варшаве, графа Брольи, он прибыл с поручением следить за вооружением
России; Версаль озабочен - каковы истинные намерения русского двора и
каковы взгляды Елизаветы на сближение России с Францией...
- Ну вот и все, - сказал дедушка, снимая очки. - Премория ваш хоть
куда! А вы, сударь, пугались... Это нехорошо: ведь французы - народ
смелый... Яшка, - крикнул он палачу, - гаси поддувало да струмент пытошный
сложи. И так обошлось...
Этот же Яшка, перестав быть палачом, сделался цирюльником.
Валькруассана побрили, причесали и (опять-таки тайно от Бестужева) водою
доставили в Петербург - по Неве, под парусами. Оттуда - через сады - в дом
Ивана Шувалова. Стол уже был накрыт, француза деликатно оставили одного, и
Валькруассан впервые в жизни наелся русской икры. Вино тоже было
преудивительное - только для француза!
- А сейчас, - с поклоном вошел лакей, - вам предстоит разговор с
очень важной персоной...
К французу вышел сам фаворит императрицы Иван Иванович Шувалов, но
себя не назвал и повел осторожные речи:
- На один из вопросов, для выяснения которого вы и пытались
пробраться в Россию, я вам отвечу без утайки... Да! Моя государыня
огорчена разладом с Версалем, особливо тем нелестным тоном, в котором
газеты Парижа отзываются на все происходящее в России... Не думайте, что
если мы, русские, живем на отшибе Европы, то для нас безразлично, что
говорят о России! Мы очень внимательно следим за иностранной печатью. И
передайте тем, кто вас послал: сначала измените тон в печати, а потом
добивайтесь дружбы с нами!
- Вы заслужите бессмертие, - воскликнул Валькруассан, - если
подвигнете свою императрицу к союзу с моим королем!
- У нас хватает союзников, - брезгливо поморщился Шувалов. - И не
нам, русским, искать их. Россия достаточно могущественна, ей не надо
искать кого-то. От самой Франции зависит этот союз... Версалю нет дела до
Польши! А тем более незачем подбивать султана турецкого на войну с нами...
Можете передать это тем, кто вас послал!
Валькруассан прижал руку к сердцу, распетушился:
- Клянусь! Именем той прекрасной, которое не смею произнести, но
которая изнывает по мне в Варшаве и которую зовут Ядвига Падревска...
Клянусь! Я сейчас же брошусь в Париж, чтобы довести до моего короля столь
важные признания.
Шувалов поиграл сверкающей табакеркой:
- Сейчас, сударь (и нюхнул табачку), вы не в Париж броситесь. А мы
вернем вас обратно в крепость Шлиссельбурга, где вы и пробудете до тех
пор, пока мы не разменяем вас, как шпиона...
- Разменяете?., как шпиона?., на кого?
- Мой просвещенный друг Чуди сидит в вашей Бастилии. Уже по этому вы,
мсье Валькруассан, можете понять, как высоко я вас оценил...
Впоследствии два "патриота" были освобождены, и на полдороге (где-то
между Парижем и Веной) коляски их встретились.
- О, вот и вы, кавалер Валькруассан! - обрадовался актер Чуди, он же
Люсси и, наконец, граф Пютланж - последовательно.
- Ты не ошибся, скотина!
- Зачем же так грубо?.. Откуда вы, сударь? Но коляски уже разъехались.

***

Первое действие нашей книги подходит к концу. Остается сделать
выводы... И французы и русские были заинтересованы в политическом и
культурном сближении. Недоверие из-за прошлых событий мешало им сойтись
окончательно. Но агенты уже работали в этом направлении. Работали тайно!
Союза пока не вышло. Но союз назревал. Было еще неясно, в какие он формы
выльется. И - самое главное - против кого он будет направлен?
Пруссия опасна для России. Но Версаль дружит с Сан-Суси.
Не будем гадать - что и как. Подождем. Время покажет.

КУДА ДЕЛСЯ ДЕ ЕОН?

Теперь читатель вправе спросить у меня:
- А куда же делся де Еон, который в женском платье, под именем Лии де
Бомон, приехал в Петербург вместе с Дугласом? Столько автор наговорил нам
о ее женских нарядах, о томике Монтескье и прочем... Где же он? Или,
точнее, где же она?
На это я могу ответить читателю, что, много лет собирая материалы о
де Еоне, я мучился тем же: куда он делся, проклятый? Где схоронил свои
концы? В своих сомнениях я иду дальше и ставлю вопрос так: был ли он
вообще тогда в Петербурге?
Да что я! Вот французский историк Мишо - он работал по самым свежим
следам, сразу после смерти де Еона он взялся за его изучение, - и Мишо в
бессилии отступил, вынужденный заявить во всеуслышание: "Незачем тратить
бесплодные усилия на поднятие этой непроницаемой завесы..."
Так ли это? Вот что может узнать читатель из газеты "Неделя" "Газета
"Неделя", 1966, ј 42 (346) - статья В. Лишевского "Шпион короля, фрейлина
императрицы".":

"Елизавете представили француженку, и императрица была очарована
красотой, скромностью и умом Лии де Бомон. В одни сутки (!) де Еон стал
могущественной фавориткой царицы. Он был назначен фрейлиной (!), а вскоре
- чтицей к императрице... Лия де Бомон не только читала императрице книги,
но и беседовала с ней, выясняя вкусы, склонности, желания. Убедившись в
безопасности предстоящего шага, Лия де Бомон принесла в спальню царицы
"Дух законов" Монтескье... В роскошном переплете было спрятано личное
послание Людовика XV, приглашавшее царицу вступить с ним в секретную
переписку..."

Если бы я не уважал читателя - я бы, наверное, так и писал, как
изложено здесь, и моя книга от этого сразу бы стала интереснее. Но я
слишком уважаю нашего грамотного читателя и не стану насыщать его душу
подобной белибердой...
Вместо этого я предлагаю читателю заодно со мною попытаться
разобраться во всем. Начнем с "могущественной фаворитки", какой будто бы
стал де Еон в "одни сутки". Даже если бы де Еон потратил на это десять лет
жизни, он все равно не стал бы фавориткой. В царствование Елизаветы
Петровны женщины никогда не играли при дворе никакой роли, ибо императрица
чуждалась женского общества, предпочитая ему - мужское. У нее были только
подруги, но фавориток не было!
Тем более не мог де Еон стать и фрейлиной. Русские девушки знатных
фамилий избирались во фрейлины не по своим личным качествам, а лишь по
боевым и гражданским заслугам их отцов и дедов (какие же заслуги перед
Россией могли иметь предки нашего кавалера?). Никогда и нигде Лия де Бомон
не значилась в придворных списках, - такой просто не существовало при
дворе.
Возвращаемся к главному вопросу: был ли тогда де Еон в Петербурге
вместе с Дугласом? Документы не дают ответа (хотя молчание в истории не
может являться доказательством), и четко говорит об этом только один
человек.
Этот человек сам де Еон.
- Да! - утверждал де Еон в своих мемуарах. - Да, я был тогда в
Петербурге... Да! Я носил тогда женское платье, в котором мне, с помощью
Воронцова, было легче проникнуть к подозрительной русской императрице...
Верить ли нам де Еону, читатель? Нет, этому трансформатору верить не
следует. Он сам умышленно так запутал свою жизнь, что, может, историк Мишо
и прав, говоря: "Незачем тратить бесплодные усилия..."
Правда, документы того времени очень глухо и невнятно упоминают, что
возле Елизаветы Петровны в этот период действительно крутилась какая-то
таинственная "француженка". Кто она была? Это могла быть модистка. Это
могла быть дама для разнашивания новых туфель императрицы. Это могла быть
и чтица романов. Но вряд ли это был де Еон.
Историки Франции, работая в архивах Парижа, поначалу дружно
признавали проникновение де Еона к Елизавете. Но потом огулом стали
отрицать этот факт (опять-таки не вылезая из архивов Парижа). Где же
правда, читатель? Кажется, мы дошли до того момента, что надо занавесить
окна, погасить свет, положить пальцы на блюдечко и взывать к духу нашего
авантюриста:
- Кавалер де Еон, восстаньте из праха, черт вас побери! Отвечайте по
чести: куда вы делись?..
Но прах де Еона давно развеян по ветру, и над местом его могилы
теперь с грохотом и воем пролетают электрички Средке-Британской Великой
железной дороги... Оставим этот вопрос. Как бы то ни было, для пас важно
другое: де Бон вскоре появился в России, и это подтверждено историей.
"Второй раз я прибыл в Петербург, - говорит о себе де Еон, - в
качестве секретаря дипломатической миссии и.., как родной брат девицы Лии
де Бомон!" В это легко поверить, ибо брат всегда похож на свою сестру.
Пусть будет так. Поверим на слово покойнику.
Хотя...