read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



неосторожно; благоразумнее было бы идти пешком; мне казалось что хозяин избы и
не думает запрягать, а вышел разбудить хуторян и что-то против нас затевает. Я
не видел конца этим разговорам, так томительно долго тянулись минуты. И только
приход хозяина, заявившего что подвода готова, рассеял наконец мою черную
меланхолию.
Мы поехали. Ночь на редкость выдалась темная, дороги не было видно, и мы всецело
полагались на знание местности нашим возницей. Вскоре повалил мокрый крупный
снег. Сырость пронизывала до костей, мы сильно продрогли и чтобы согреться
соскакивали с телеги, бежали по колено в грязи и разгорячавшись снова взбирались
на подводу. Всю дорогу возница угрюмо молчал и отвечал нам неохотно. С большим
трудом все же удалось вытянуть от него кой-какие сведения о местной жизни и
последние новости. Так например, мы узнали, что от с. Дубовки до ближайшей
железнодорожной станции Поповка, не менее 40 верст, что на пути расположено
несколько выселков и д. Зеленки, от которой до станции около 15 верст. По его
словам, в с. Дубовка крестьяне расправились с помещиками, отобрали усадьбы,
землю, растащили инвентарь, а с теми кто противился, покончили самосудом.
Учитывая такое настроение крестьян с. Дубовки, мы решили миновать это буйное
село, обойдя его. Поэтому, условились не доезжая 4-5 верст до Дубовки оставить
подводу и дальше идти пешком.
Часов в 5 утра вдали, в тумане начали обрисовываться неясные очертания большого
села, указывая на которое крестьянин сказал:
"Вот и Дубовка". Как по команде, мы соскочили с телеги и сославшись на холод,
заявили вознице, что дальше пойдем пешком, тем более добавили мы, что село уже
недалеко и сбиться с дороги нельзя.
Расплатившись с возницей и не обращая внимания на его удивление, мы вскинув
мешки на плечи, бодро двинулись по направлению села. Пройдя версты полторы,
спустились в лощину, круто повернув налево. Так шли еще около часа, а затем
сделали поворот направо. В
56



одном месте дорога разветвлялась. Не зная куда идти, решили разведать: по одной
вызвался пойти есаул, по другой С. Щеглов, а остальные сев под откос, ожидали их
возвращения. Как выяснил С. Щеглов, левая дорога вела на хутор, относительно
правой мы еще не знали, ибо есаул пока не вернулся. Прошло полчаса, а его все не
было и мы начали тревожиться за его судьбу. В предчувствии возможного с ним
несчастья, отправились его разыскивать. С высокого холма, позволявшего на
далекое расстояние видеть, осмотрели всю местность, обыскали ее, но нигде его не
заметили. В бесплодных поисках прошел час, стало совсем светло и наше
беспокойство усилилось. Мы терялись в догадках, не зная что предполагать, что
думать, чем и как объяснить таинственное его исчезновение. Нас совсем сбило с
толку, когда Щеглов сказал, что ему есаул по секрету неоднократно высказывал
мысль, что по его мнению гораздо безопаснее пробираться одному на Дон, чем в
компании. Вследствие этого, мы могли полагать, что есаул, с заранее обдуманной
целью, оставил нас, решив самостоятельно продолжать путь. Такое предположение
становилось вероятным, особенно если учесть его замкнутость и мрачное настроение
в последние дни. Но все же нас тяготило сомнение и беспокойство за него, если он
случайно попал к большевикам. С другой стороны, чувствовалась обида, если он
умышленно поступил так и не счел нужным о своем намерении поделиться с нами,
причинив этим лишние волнения и заставив нас терять время на его розыски.
Подождали еще немного, а затем двинулись в путь, каждый по своему объясняя
случай. На перекрестке свернули и пошли по дороге на хутор.
Погода изменилась: вместо снега пошел дождь, на нас не было сухой нитки и мы с
трудом волокли ноги по липкой и глубокой грязи.
Уже 4 часа мы были в пути, но в общей сложности едва ли сделали больше 12 верст.
Дорога была безлюдна, крестьяне встречались редко и мы свободно болтали.
Только после полудня, голодные, полузамерзшие, усталые от непривычной долгой
тяжелой ходьбы, мы подошли к д. Зеленки. Я с Щегловым пошли искать подводу.
Население деревни состояло, по-видимому, из немцев колонистов. На это указывал
особенный наружный вид домиков, их чистота, порядок во дворах, высокие, крепкие,
с железными осями тарантасы и сытые, сильные с лоснящимися боками лошади.
Разговор с крестьянами был короткий, чисто деловой, никаких ненужных слов,
никаких любопытных вопросов. Договорились скоро и через несколько минут мы
быстро катили к ст. Поповка каковую достигли к вечеру.
Здесь нас ждало приятное разочарование: станция носила вид мирной, заброшенной,
вместо обычной распущенной солдатни, на ней было только 3-4 мужика, да столько
же деревенских баб. Мы уже предвкушали прелесть отдыха, собираясь обогреться,
как подошел полупассажирский поезд, шедший на Царевоконстантинов. Не теряя
времени, поспешили в него сесть. После полуторосуточного путешествия по
непролазной грязи под дождем и снегом, вагон третьего класса показался нам
салоном.
57



Только здесь почувствовали мы полный упадок сил чему, думается, значительно
способствовали бессонная ночь, голод и сильное нервное напряжение. Все члены
ныли, томил голод, хотелось спать, но мокрое белье, прилипая к телу раздражало и
мешало согреться. Немного скудно перекусили, а потом стали дремать,
предварительно условившись что двое спят, а другие бодрствуют.
Ночь прошла спокойно, пассажиров почти не было, нас никто не беспокоил и рано
утром следующего дня мы достигли ст. Царевоконстантинов. Здесь, нам опять
повезло: наш поезд остановился рядом с казачьим эшелоном, направлявшимся в
Донскую Область. Сначала пробовали устроиться в него через начальника эшелона,
но последний категорически заявил, что ему строго "запрещено" брать в поезд
постороннюю публику. Каждая минута была на счету, ибо эшелон готов был к отходу.
Тогда разбившись по парам, бросились с той же просьбой непосредственно к
казакам.
Молодой казак, к которому я обратился, правда неохотно, но все же разрешил
вскочить в вагон, где его лошадь, но так, чтобы "эшелонный" не видел.
"Мне што" -- сказал он -- "езжайте, лишь бы командир не видел, а то он "грязную
гвардию" боится, это она запретила брать чужих в эшелон, а мне наплевать",
закончил он лаконически.
Не ожидая особого приглашения и выбрав удобный момент, я с Щегловым незаметно
вскочили в вагон и очутились в обществе четвероногих друзей. В первый момент
нашего неожиданного вторжения, они были, как будто недовольны: одни из них
бросив еду, шарахнулись в сторону, натянули недоуздки, высоко задрали головы и
раздув ноздри испуганно косились на нас, другие -- лишь насторожив уши, с
большим любопытством, осматривали нас. Такое их состояние продолжалось не долго.
Убедившись вскоре, что наше появление не дало им ничего нового, они спокойно
начали продолжать прерванное занятие -- заботливо собирать остатки сена и не
спеша, монотонно его пережевывать.
Что касается нас, то мы нисколько не были шокированы новым обществом, Наоборот,
предпочитали быть среди этих безобидных животных, не способных умышленно
принести нам вред, нежели между людьми, потерявшими разум и совесть и ставшими
во сто крат хуже самого лютого зверя.
Мы проезжали Донецкий бассейн, т. е. одно из наиболее беспокойных мест еще и в
мирное время. Само собою разумеется, что большевистские посевы дали здесь и
наиболее пышные всходы. Почти на всех станциях существовали военно-революционные
комитеты, насаждавшие большевизм и вершившие при помощи красной гвардии
(преимущественно вооруженные рабочие) дикие расправы.
Стены станционных сооружений пестрели всевозможными, разных форм и цветов,
грозными приказами, воззваниями и прокламациями. В одних требовалась немедленная
смерть без суда всем офицерам и контрреволюционерам, пробирающимся на Дон, в
других рекомендовалось добровольно записываться в технические части, крайне
необходимые в борьбе против угнетателей народа, в третьих -- сообщалось
58



о формировании разных войсковых отрядов, наконец, были и такие, которыми
оповещалось население о предстоящей контрибуции для нужд красной гвардии.
Я не буду перечислять все эти большевистские распоряжения. Они хорошо известны
многим. Скажу только, что каждая станция, с прилегающим к ней селом, местечком и
городом, представлялись мне тогда совершенно самостоятельной единицей,
управляемой каким-либо случайно возникшем органом военно-революционной власти.
Безрассудная жестокость новых властелинов определялась ни чем иным, как степенью
озлобленности и ненависти их к закону, праву, порядку и вообще ко всему
культурному. Всюду власть находилась в руках моральных калек, людей
беспринципных, обиженных судьбой, иногда природой, недоучек, неврастеников,
больных, дегенератов, часто с преступным прошлым и долголетним стажем Сибири. Их
деспотизм и упоение властью не знали предела. По их минутному капризу
расстреливались сотни ни в чем неповинных людей. Казалось, что эти мизерные
самодержцы умышленно жестоко мстят русской интеллигенции за свою прежнюю
обездоленность и долгое пребывание на скромных ролях, мелких людишек. Поощряемые
свыше под видом углубления идей большевизма, они творили произвол, насилие и
изощряясь один перед другим в бессмысленных жестокостях, купались в потоках
человеческой крови и с садистским чувством наслаждаясь мучениями своих
несчастных жертв.
Неограниченная власть над жизнью и смертью обывателя туманила им головы. Они
лихорадочно спешили насытиться ею, быть может, чувствуя неустойчивость и
временность своего положения.
Все культурное, интеллигентное, все что было выше грубого их невежества,
сделалось предметом травли и беспощадной мести со стороны этих деспотов.
Крикливые приказы новых владык обычно были безграмотны и даже противоречивыми.
Но одно было неоспоримо, что все они дышали слепой злобой и яростью, против
всего государственного и в своей основе разжигали наиболее низменные и пошлые
стороны человеческой натуры. Это было ничем неприкрытое, голое, мерзкое и
отвратительное натравливание подонков общества и черни на интеллигенцию и



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [ 15 ] 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.