read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Она была не одна. Рядом с ней стояла девушка-мулатка, тоже невольницаи, как Аврора, тоже приведенная на продажу.
С ними вместе вошел еще один человек - вернее, он ввел их в зал, таккак шел впереди, - и сразу направился к месту торгов. Это был не ктоиной, как Ларкин, жестокий надсмотрщик.
- А ну, пошевеливайтесь! - грубо сказал он, оборачиваясь к ним. - Живее, девушки! Идите за мной!
Они послушались его грубого окрика и, войдя в зал, направились за нимк помосту.
Я стоял, опустив голову и надвинув шляпу на глаза. Аврора меня не видела. Как только они прошли мимо, я повернулся и посмотрел им вслед. Опрекрасная Аврора! Прекрасная, как всегда!
Не я один восхищался ею. Появление квартеронки произвело сенсацию.Гомон стих, как по сигналу. Громкие разговоры смолкли, и все глаза былиприкованы к ней, пока она шла через зал. Кто стоял далеко, спешил протиснуться поближе, чтобы лучше разглядеть ее; другие почтительно расступались перед ней, будто перед королевой. И так вели себя те, кто никогдане стал бы оказывать уважение другой женщине ее расы, хотя бы девушке-мулатке, что шла с ней рядом. О красота! Никогда твое могущество непроявлялось с такой силой, как при появлении этой бедной невольницы.
Я слышал удивленный шепот, видел восхищенные и наглые взгляды, которые следили за ней и ловили каждое движение ее стройного тела, когда онапроходила мимо.
Все это терзало меня сильнее, чем муки ревности, которые я недавноиспытал. Грубость моих соперников удесятеряла мои страдания.
Аврора была очень скромно одета. Она не постаралась принарядиться,как ее более смуглая спутница, платье которой украшало множество обороки лент. Такое кокетство противоречило бы выражению гордой печали на еепрекрасном лице.
Платье из светлого муслина, сшитое просто и со вкусом, с длинной юбкой и узкими рукавами, какие носили в то время, подчеркивало женственныеочертания ее фигуры. Мадрасский клетчатый платок, повязанный в виде тюрбана - головной убор всех квартеронок, - казался короной над ее высокимлбом. Его красные, зеленые и желтые клетки красиво оттеняли ее черные,как смоль, волосы. На ней не было никаких драгоценностей, кроме двух золотых колец в ушах, которые своим блеском подчеркивали ее яркий румянец,а на пальце золотое колечко - знак ее помолвки. Как хорошо я знал его!
Я спрятался в толпу и надвинул шляпу так, что лицо мое не было видносо стороны помоста. Мне не хотелось, чтобы она меня заметила, но сам яне мог оторвать от нее глаз. В то же время я продолжал следить за дверьюв зал. Отсутствие д'Отвиля начинало меня сильно тревожить.
Аврору поставили около помоста. Поверх толпы я видел краешек ее тюрбана, а если становился на цыпочки, то видел и лицо; к счастью, она стояла ко мне вполоборота. Ах, как больно сжималось мое сердце, когда ястарался понять выражение ее лица, когда пытался прочесть ее мысли!
Она казалась печальной и встревоженной, и это было вполне естественно. Но мне хотелось увидеть на ее лице другое выражение - нетерпеливоеожидание, в котором страх сменяется надеждой.
Глаза ее блуждали по толпе. Она всматривалась в окружавшие ее лица.Она кого-то искала. Не меня ли?
Когда она смотрела в мою сторону, я опускал голову. Я не решалсявстретить ее взгляд. Я боялся, что не удержусь и заговорю с ней. ЛюбимаяАврора!
Я опять взглянул на нее. Глаза ее по-прежнему искали кого-то. Ах, конечно, меня! Я снова скрылся в толпе, и взгляд ее скользнул мимо.
Но тут я вновь посмотрел на нее. Лицо ее омрачилось. Глаза словно потемнели - в них светилось отчаяние.
"Мужайся, Аврора! - шепнул я про себя. - Взгляни сюда еще раз, любимая! Теперь я встречу твой взор. Мои глаза будут говорить с тобой. Я отвечу на твой призыв".
Она смотрит... Она узнала меня! Радость блеснула в ее глазах. Улыбкатронула уголки ее губ. Глаза ее больше не блуждают - они смотрят вмои... О, верное сердце! Она искала меня!
Да, глаза наши встретились наконец и засветились горячей любовью. Наминуту я потерял власть над собой, я не мог оторвать взгляда от нее ивесь отдался своему чувству. И она - тоже. Я не сомневался в этом. Я почувствовал, как между нами протянулся луч любви, и сразу забыл, где янахожусь.
Ропот и движение толпы заставили меня очнуться. Окружающие заметилиее пристальный взгляд, и многие, умеющие читать подобные взгляды, понялиего значение. Они стали оборачиваться, отыскивая того, кто был ее избранником. Я вовремя заметил это движение и отвернулся.
По-прежнему я смотрел на дверь и ждал д'Отвиля. Почему его все нет?Моя тревога усиливалась с каждой минутой.
Правда, пройдет еще час, а может, и два, пока настанет ее очередь...Но что это?..
Внезапно наступила тишина - по-видимому, толпу что-то заинтересовало... Я взглянул на помост, чтобы узнать, в чем дело. Какой-то чернявыйчеловек поднялся на ступеньки и шептался с аукционистом.
Они говорили очень недолго. Казалось, человек о чем-то попросил и,получив согласие, отошел на свое прежнее место в толпе.
Прошла минута, и вдруг, к своему удивлению и ужасу, я увидел, чтонадсмотрщик взял Аврору за руку и помог ей подняться на камень. Все былоясно: следующей будут продавать ее.
Я не могу теперь припомнить, что делал в первые минуты.
Как безумный бросился я к выходу и высунулся за дверь. Я глядел направо и налево, всматриваясь в прохожих. Д'Отвиля не было.
Я кинулся обратно, пробиваясь сквозь толпу, окружавшую помост.
Торги уже начались. Я не слышал вступительных фраз, но когда подошел,над ухом у меня прозвучали ужасные слова:
- Тысячу долларов за квартеронку! Дают тысячу долларов!
"О Небо! Д'Отвиль обманул меня! Она погибла! Погибла!"
В отчаянии я хотел прервать торги. Я решил громко объявить, что онинезаконны, так как нарушен порядок продажи, указанный в объявлении. Вэтом я видел последнюю надежду. Это была соломинка, за которую хватаетсяутопающий, но я решил попытаться.
С губ моих чуть не сорвался возглас протеста, но тут я почувствовал,что кто-то тянет меня за рукав, и обернулся. Это был д'Отвиль. СлаваСоздателю, это был д'Отвиль!
Я едва удержался от радостного крика. Взгляд его сказал мне, что онпринес деньги.
- Еще не поздно, но нельзя терять ни минуты, - прошептал он, всовываямне в руку бумажник. - Здесь три тысячи долларов, их должно хватить. Этовсе, что мне удалось достать. Я не могу оставаться с вами: тут есть люди, с которыми я не хочу встречаться. Увидимся после торгов.
Я едва успел поблагодарить его. Я не видел, как он ушел: глаза моибыли заняты другим.
- Тысячу пятьсот долларов за квартеронку, прекрасную экономку и швею!Тысячу пятьсот долларов!
- Две тысячи! - крикнул я хриплым от волнения голосом.
Такая большая надбавка привлекла ко мне внимание толпы. Люди обменивались многозначительными взглядами, улыбками и отпускали шутки по моемуадресу.
Я не замечал их, вернее - не обращал на них никакого внимания. Я видел только Аврору, стоявшую на возвышении, как статуя на пьедестале, воплощение печали и красоты. Чем скорее я уведу ее отсюда, тем лучше.Вот почему я сразу назвал большую сумму.
- Дают две тысячи долларов! Две тысячи! Две тысячи сто? Дают две тысячи сто. Кто больше? Две тысячи двести? Две тысячи двести!
- Две тысячи пятьсот! - снова крикнул я как можно тверже.
- Две тысячи пятьсот долларов! - повторил аукционист, монотонно растягивая слова. - Две тысячи пятьсот! Кто больше? Шестьсот, сэр? Хорошо,благодарю вас. Две тысячи шестьсот долларов за квартеронку!
Двешестьсот!
"О Боже! Они могут дать больше трех тысяч, и тогда..."
- Две тысячи семьсот! - крикнул щеголь Мариньи.
- Две тысячи восемьсот! - отозвался старый маркиз.
- Две тысячи восемьсот пятьдесят! - добавил молодой торговец Моро.
- Девятьсот! - бросил чернявый человек, который шептался с аукционистом.
- Дают две тысячи девятьсот! Две девятьсот!
- Три тысячи! - крикнул я в отчаянии, сдавленным голосом.
Это была моя последняя ставка.
Я ждал, что будет дальше, как пригопоренный ждет, когда на шею емуопустится топор или когда палач выбьет скамью у него из-под ног. Сердцемое не вынесло бы долго такого напряжения. Но ждать пришлось недолго.
- Три тысячи сто долларов! Дают три тысячи сто!
Я бросил взгляд на Аврору. В нем было безнадежное отчаяние, и повернувшись, я, шатаясь, побрел через зал.
Не успел я дойти до дверей, как услышал, что монотонный голос аукциониста, все так же растягивая слова, прокричал:
- Три тысячи пятьсот за квартеронку!
Я остановился и стал слушать. Торг, по-видимому, близился к концу.
- Три тысячи пятьсот - раз! Три тысячи пятьсот - два! Три тысячипятьсoт - три!
Раздался резкий удар молотка. Он прозвучал одновременно со словом"продана", которое смертельной болью отдалось в моем сердце.
В зале поднялись шум и суета; слышались взволнованные и сердитыевозгласы разочарованных покупателей. Кто же был счастливый победитель?
Я взглянул поверх толпы. Высокий чернявый человек разговаривал с аукционистом. Аврора стояла возле него.
Теперь я вспомнил, что видел его на пароходе: это был тот самыйагент, о котором говорил д'Отвиль. Молодой креол предвидел, чем все этокончится. Он был прав. Прав был и Ле Бер.
Гайар перебил ее у всех прочих претендентов!
Глава LXII. НАЕМНЫЙ ЭКИПАЖ
Некоторое время я стоял как потерянный, без мысли, без цели. Закон,всеми признанный позорный закон отнял у меня ту, кого я любил и котораяменя любила. Ее безжалостно оторвали от меня, похитили на моих глазах, ия, быть может, никогда ее больше не увижу. Да, очень возможно, что ябольше не увижу Аврору! Она потеряна для меня, более безнадежно потеряна, чем если бы стала невестой другою. Тогда она, по крайней мере, былабы свободна в своих мыслях и поступках. Тогда я мог бы надеяться сновавстретить ее, увидеть хотя бы издали, безмолвно поклоняться ей в своемсердце, утешать себя мыслью, что она еще любит меня. Да, будь она невестой, даже женой другого, я перенес бы это спокойнее. Но теперь она станет не женой другого, а его рабыней, он насильно сделает ее своей наложницей. И будет ее господином... О! Сердце мое разрывалось от этих дум.
Что же делать? Как мне поступить? Покориться судьбе? Оставить всякиепопытки помочь ей... вернее, спасти ее?
Нет, еще не все потеряно! Как ни мрачно было наше будущее, все же оставался слабый луч надежды; этот луч поддерживал меня и вливал в меняновые силы для дальнейшей борьбы.
У меня еще не было готового плана, но зато была ясная цель: освободить Аврору и соединиться с ней, несмотря ни на какие опасности. Ябольше не надеялся выкупить ее. Я знал, что ее хозяином стал Гайар, ипонимал, что теперь купить ее невозможно. Он заплатил за нее огромнуюсумму и ни за какие деньги не расстанется с ней. Да на это не хватило быи всего моего состояния. Я даже не стал и думать о выкупе, зная, что этобесполезно.
У меня в голове созревало теперь новое решение, воскрешая угасшую было надежду. Я сказал - созревало! Нет, к тому времени, когда голос аукциониста замолк, произнеся заключительные слова, оно уже созрело. Когдапрозвучал удар молотка, я уже принял его. Цель была ясна, оставалосьтолько наметить план действий. Я решил нарушить закон и стать вором илиразбойником - кем угодно будет судьбе сделать меня. Я задумал похититьмою невесту!
Мне грозили позор, лишение свободы, даже смерть. Но позор не пугалменя, и я не думал об опасностях. Выбор мой был сделан, решение принято.
Я недолго раздумывал, прежде чем принять его, тем более что оно ираньше приходило мне в голову, а теперь я понимал, что у меня нет иногосредства спасти Аврору. Это было единственное, что мне оставалось, иначемне пришлось бы уступить без борьбы ту, кого я любил больше всего насвете. А я никому не собирался ее уступать. Позор, даже самая смертьменьше меня страшили, чем разлука с ней.
У меня еще не было никакого плана. Об этом можно будет подумать потом, но действовать надо немедленно. Мое бедное сердце разрывалось отгоря при мысли, что Аврора проведет хотя бы одну ночь под кровлей этогонегодяя.
Где бы она ни была сегодня ночью, я твердо решил находиться поблизости от нее. Пускай нас разделяют стены, но Аврора должна знать, что ятут, недалеко. Это решение заменило пока всякий план.
Отойдя в сторону, я вынул записную книжку и быстро написал:
"Жди меня сегодня вечером. Эдвард".
У меня не было времени вдаваться в подробности; ее каждую минуту могли увезти. Вырвав листок, я сложил его и стал у выхода из ротонды.
К дверям подкатил наемный экипаж и остановился прямо против входа.Поняв его назначение, я, не теряя времени, нанял себе другой у ближайшейстоянки и поспешил обратно. Я вернулся как раз вовремя. Когда я входил взал, Аврору уводили с помоста.
Смешавшись с толпой, я стал в таком месте, где Аврора должна былапройти мимо меня. Когда она поравнялась со мной, руки наши встретились,и я сунул ей записку. Я не успел шепнуть ни слова, ни даже нежно пожатьей руку - ее быстро провели через толпу, и дверца кареты захлопнулась.
Аврору сопровождали девушка-мулатка и еще одна невольница. Все онисели в карету. Работорговец вскарабкался на козлы к кучеру, и экипажзапрыгал по камням мостовой.
Я кивнул своему вознице, и он, взмахнув кнутом, последовал за ним.
Глава LXIII. В БРИНДЖЕРС
Извозчики в Новом Орлеане достаточно сообразительны, и звон лишнейсеребряной монеты звучит для них заманчиво и убедительно. Им приходитсябыть свидетелями разнообразных романтических похождений и хранителямимногих любовных тайн. В ста ярдах от нас ехал экипаж, увозивший Аврору,то поворачивая за угол, то обгоняя фуры, груженные кипами хлопка илибочками с сахаром, но мой возница зорко следил за ним, и мне нечего былобеспокоиться.
Он поехал по рю Шартр и вскоре свернул в один из переулков, идущих отнее под прямым углом к набережной. Сначала я подумал, что экипаж направляется к пристани, но, добравшись до угла, увидел, что, проехав полулицы, он остановился. Мой возница, с которым я заранее обо всем договорился, придержал лошадей и стал за углом, ожидая дальнейших приказаний.
Экипаж, за которым мы следили, остановился против какого-то дома;выглянув из-за угла, я увидел, как несколько человек пересекли тротуар иисчезли в подъезде. Несомненно, все ехавшие в экипаже, в том числе и Аврора, вошли в этот дом.
Затем из дома вышел человек и, заплатив кучеру, вернулся обратно. Кучер подобрал вожжи, взмахнул кнутом, экипаж повернул снова выехал на рюШартр. Когда он проезжал мимо меня, я заглянул в окно: там никого не было. Значит, Аврора вошла в дом вместе со всеми.
Теперь я знал, куда ее привезли. На углу я прочитал: "Рю Бьенвиль".Дом, перед которым остановился экипаж, был городским жилищем ДоминикаГайара.
Несколько минут я сидел в карете, раздумывая о том, что мне делатьдальше. Будет ли она теперь жить здесь? Или ее привезли сюда на время, азатем снова отправят на плантацию?
Внутренний голос подсказывал мне, что ее не оставят на рю Бьенвиль, аотправят в старый, унылый дом в Бринджерсе. Нe знаю, почему я так думал.Быть может, потому, что мне этого хотелось.
Я решил, что мне нужно караулить здесь, чтобы ее не увезли без моеговедома. Куда бы ее ни отправили, я решил следовать за ней.
К счастью, я мог пуститься в любое путешествие. При мне были три тысячи долларов, данные мне д'Отвилем. С такими деньгами можно ехать хотьна край света.
Я жалел, что со мной нет молодого креола. Мне не хватало его советови его общества. Как теперь его найти? Он не сказал, где мы увидимся,только обещал встретиться со мной после торгов. У выхода из ротонды яего не видел. Хотел ли он прийти за мной туда или в гостиницу? Но сейчася не мог покинуть свой пост, чтобы пойти его разыскивать.
Я все раздумывал, как мне дать знать д'Отвилю. Но тут мне пришло вголову, что мой возница мог бы последить за домом, пока я пойду на поиски креола. Стоит мне только заплатить ему, и он охотно согласится.
Я уже начал объяснять ему свои намерения, когда услышал стук колес помостовой. Оглянувшись, я увидел, что на рю Бьенвиль въезжает старомоднаякарета, запряженная парой мулов. На козлах сидел кучер-негр.
Это было обычным явлением в Новом Орлеане; подобные колымаги, запряженные либо лошадьми, либо мулами, с неграми на козлах, постоянно встречались на здешних улицах. Но этих мулов и этого негра я сразу узнал.
Да, я узнал эту упряжку. Я часто встречал ее на дороге возле Бринджерса. Она принадлежала Доминику Гайару!
Я тут же убедился в этом, увидев, что колымага остановилась перед егодомом. Сразу отказавшись от намерения разыскивать д'Отвиля, я забился вугол кареты, чтобы наблюдать в окно за тем, что происходит на рю Бьенвиль.
По-видимому, в этой колымаге кто-то собирался уехать. Дверь в дом осталась открытой, и слуга разговаривал с кучером. По движениям негра быловидно, что он намерен скоро трогать.
Снова появился слуга, нагруженный вещами, и стал укладывать их накрышу кареты; за ним вышел мужчина - я узнал работорговца - и взобралсяна козлы; вскоре появился еще мужчина, но он так поспешно перебежал тротуар и скрылся в карете, что я не успел его разглядеть; однако я догадался, кто он. Потом из дома вышли две женщины: пожилая мулатка и девушка; несмотря на то что она была тщательно закутана в плащ, я узнал Аврору. Мулатка усадила Аврору в карету, а затем и сама села с ней. В этуминуту на улице показался верховой; он подъехал и остановился возле кареты. Поговорив с кем-то, сидевшим внутри, он снова тронул лошадь и ускакал вперед. Этот верховой был надсмотрщик Ларкин.
Дверца захлопнулась, щелкнул кнут, карета, громыхая, покатила по улице и вскоре свернула вправо, на береговую дорогу.
Мой кучер, следуя данному ему приказанию, хлестнул лошадь и двинулсяследом, держась на некотором расстоянии.
Мы проехали длинную Чупитулас-стрит, миновали предместье Мариньи иуже оставили за собой полдороги до местечка Лафайет, когда я наконец подумал: куда же я еду? До сих пор я только старался не потерять из видукарету Гайара. Теперь я спросил себя: зачем я еду за ним? Не собираюсьже я преследовать его в наемном экипаже до самого дома, за тридцать мильот города?
Если бы я даже и принял такое решение, еще неизвестно, как отнесетсяк этой затее мой возница и выдержит ли его заморенная кляча столь долгийпуть.
Зачем же я гонюсь за ними? Чтобы напасть на них по дороге и отнятьАврору? Но ведь их трое мужчин, и, вероятно, они хорошо вооружены, а яодин!
Но я успел уже проехать несколько миль, прежде чем понял, как нелепаэта погоня. Теперь я приказал кучеру остановнться. Некоторое время я сидел в экипаже, продолжая следить из окна за удалявшейся каретой, покаона не скрылась из глаз за поворотом.
"А все же, - сказал я себе, - я правильно сделал, что последовал заней. По крайней мере, я знаю, куда ее повезли".
- А теперь - назад, в гостиницу "Сен-Луи"!
Последние слова относились к кучеру, который повернул лошадь и поехалобратно.
Я пообещал хорошо заплатить ему, если он поторопится, и вскоре колесамоего экипажа уже гремели по мостовой на pю Сен-Луи.
Расплатившись с возницей, я вошел в гостиницу. К своей радости, язастал там д'Отвиля, который дожидался меня. Не прошло и нескольких минут, как я уже посвятил его в свое намерение похитить Аврору.
Верный и преданный друг! Он одобрил мое решение и предложил мне своюпомощь.
Тщетно предупреждал я его об опасности этого предприятия. С непонятной горячностью, очень меня удивившей, он настаивал на том, что будетсопровождать меня и разделит со мной все опасности.
Быть может, отговаривая его, мне следовало бы проявить большую твердость, но я понимал, насколько мне необходима его помощь.
Не могу передать, какую уверенность придавало мне одно присутствиеэтого юного, но мужественного креола. Я против собственного желанияубеждал его отказаться от своего намерения. В душе я жаждал, чтобы онпоехал со мной, и был счастлив, когда он все же настоял на своем.
В этот вечер не отплывал ни один пароход, однако нам удалось найтивыход из положения. Мы достали верховых лошадей, лучших, каких можно было нанять, и к заходу солнца, миновав городские предместья, уже скакалипо дороге, ведущей в Бринджерс.
Глава LXIV. ДВА НЕГОДЯЯ
Мы быстро двигались вперед. На пути нам не встречалось никакихподъемов, которые могли бы нас задержать. Мы скакали по береговой дороге, идущей от Нового Орлеана все время вдоль реки, мимо плантаций и поселков, разбросанных в нескольких сотнях ярдов друг от друга. Дорога этатакая же ровная, как беговая дорожка; копыта лошадей мягко ступали потолстому слою укатанной пыли, и мы ехали без всяких затруднений. Нашилошади - мустанги из техасских прерий - бежали легкой иноходью, как ивсе верховые лошади в юго-западных штатах. Это были прекрасные иноходцы,и до наступления ночи мы уже проскакали больше половины дороги.
Все это время мы почти не разговаривали. Я молчал, обдумывая дальнейший план действий: мой юный спутник был, видимо, тоже занят своими мыслями.
Когда стало темнеть, мы подъехали ближе друг к другу, и я поделился сним составленным мною планом.
Впрочем, какой же это был план! Я просто хотел пробраться на плантацию Гайара, незаметно проскользнуть к дому и через кого-нибудь из слугпередать записку Авроре. Если мне это не удастся, я попытаюсь выяснить,в какой части дома она должна провести ночь, и, когда все заснут, проникну в ее комнату, предложу ей бежать и тем или иным путем уведу ее.
Только бы выбраться из дома! Я мало думал о дальнейшем. Дальше всеказалось мне несложным. Наши лошади доставят нас в город. Там мы можемскрываться, пока какой-нибудь пароход не увезет нас из этой страны. Таков был мой план, и, сообщив его д'Отвилю, я ждал от него ответа.
Поразмыслив несколько минут, он сказал, что считает его правильным.Как и я, он не мог придумать ничего более разумного. Прежде всего надобыло во что бы то ни стало вырвать Аврору из лап Гайара.
Теперь оставалось обсудить подробности. Мы старались предусмотретькаждую мелочь, которая могла бы нам помешать.
Мы оба считали, что труднее всего будет снестись с Авророй. Удастсяли это нам? Надо надеяться, ее не будут держать под замком. При всейсвоей подозрительности Гайар вряд ли станет запирать или охранять ее.Теперь он полновластный хозяин сокровища, которого так долго домогался,и всякий, кто попытается завладеть его невольницей, нарушит закон и рискует подвергнуться тяжкому наказанию. Возможно, он и подозревает, чтомежду мной и Авророй существуют какие-то отношения, но не представляетсебе силы моей любви, не знает, что ради нее я готов пожертвовать всем,даже жизнью.
Где уж ему! Судя по себе, по своей собственной низменной натуре, Гайар мог подумать, что меня, как и его, увлекла лишь красота квартеронкии что я готов был заплатить изрядную сумму - три тысячи долларов, - чтобы завладеть ею. Но то, что я не пошел дальше этой суммы, - а его агент,конечно, обо всем доложил ему, - убедило его, что любовь моя имеет своиграницы и что на этом она кончилась. Он больше не считает меня своим соперником. Нет! Доминик Гайар даже не подозревает, что существует такаялюбовь, как моя, и не может себе представить, на что она способна. Мойромантический план показался бы ему просто невероятным. Поэтому (такрассуждали мы с д'Отвилем) вряд ли Аврору будут запирать или охранять.Но даже если она свободна, каким образом нам дать ей знать о себе? Этоочень трудно.
Я возлагал все надежды на клочок бумаги со словами: "Жди меня сегоднявечером". Конечно. Аврора не ляжет спать. Так говорило мне сердце, и этовливало в меня мужество и уверенность. Этой же ночью я попытаюсь увезтиее. Мне была невыносима мысль, что она проведет хотя бы одну ночь подкровлей своего владыки.
А ночь обещала быть для нас благоприятной. Едва зашло солнце, как небо сразу омрачилось и словно налилось свинцом. Короткие сумерки быстросгустились, и весь небесный свод так потемнел, что мы не могли различитьна нем очертаний леса. Не видно было ни одной звезды: низкие, темные тучи скрывали их от нас. Даже желтоватую воду реки было трудно отличить отберегов, и только пыльная дорога слегка белела впереди, указывая нампуть.
В лесу или среди темных полей мы ни за что бы не нашли дороги, ибогустая мгла покрыла все кругом.
Можно было опасаться, что в таком мраке мы собьемся с пути, но я ничего не боялся. Я был уверен, что меня ведет сама звезда любви.
Темнота благоприятствовала нам. Под ее дружеским покровом мы моглинезаметно подкрасться к дому, тогда как в лунную ночь нам грозила быопасность, что нас обнаружат.
Я считал это изменение погоды не дурным знаком, а залогом успеха.
В воздухе чувствовалось приближение грозы. Но к чему нам хорошая погода? Пусть будет ливень, буря, ураган - что угодно, только не яснаяночь!
Когда мы добрались до плантации Безансонов, было не очень поздно,полночь еще не наступила. Мы мчались во весь опор, чтобы поспеть на место до того, как в доме Гайара все улягутся спать. Мы надеялись, что найдем способ дать о себе знать Авроре через невольников. Я знал одного изних. Когда я жил в Бринджерсе, я оказал ему небольшую услугу. Он доверялмне настолько, что я мог его подкупить. Он нам поможет, лишь бы удалосьего найти.
На плантации Безансонов царило безмолвие. Большой дом, казалось,опустел. Нигде не видно было света: только слабый огонек мерцал вдалеке,в окне надсмотрщика. В негритянском поселке стояла тишина, из мрака недоносилось обычного в этот час говора. Те, чьи голоса еще так недавнозвучали у хижин, были теперь далеко. Их дома опустели. Песни, шутки ивеселый смех умолкли; только вой брошенных хозяевами собак нарушал ночную тишину.
Мы молча проехали мимо ворот, пристально всматриваясь в дорогу переднами. Мы двигались вперед с величайшей осторожностью. Здесь мы могливстретить того, кого больше всего опасались, - надсмотрщика, работорговца, а может быть, и самого Гайара. Даже встреча с кем-нибудь из его невольников могла расстроить все наши планы. Я так боялся подобной встречи, что, если бы не глубокий мрак, свернул бы с дороги и выбрал какую-нибудь знакомую тропинку в лесу. Но тьма стояла такая, что, пробираясь по тропинке, мы потеряли бы много времени. Поэтому мы пока держалисьдороги, думая свернуть с нее, когда подъедем к плантации Гайара.
Между двумя плантациями шла проселочная дорога, по которой возилидрова из леса. На нее я и собирался свернуть. Здесь нам вряд ли кто-кибудь встретится, а лошадей мы спрячем под деревьями, недалеко от полейсахарного тростника, В такую ночь даже негритянские охотники за енотамине рискнут отправиться в лес. Тихонько продвигаясь вперед, мы уже собирались свернуть на эту дорогу, как вдруг услышали впереди голоса.
Мы натянули поводья и прислушались. Голоса были мужские и становилисьвсе громче - значит, люди приближались к нам. Они двигались от поселка.По стуку копыт мы поняли, что они едут верхом, - следовательно, это белые.
На обочине рос громадный тополь. С его ветвей почти до самой землисвешивались длинные кисти испанского мха. Дерево могло служить прекрасным убежищем, и мы едва успели скрыться под его ветвями со своими лошадьми, как всадники поравнялись с нами.
Хотя было очень темно, мы разглядели их, когда они проезжали мимонас. Их было двое: силуэты четко выделялись на желтоватой поверхностиреки. Если бы они ехали молча, мы, быть может, не узнали бы, кто они, ноголоса их выдали. Это были Ларкин и работорговец.
- Отлично! - прошептал д'Отвиль, когда мы их узнали. - Они выехали отГайара и направляются домой, в поместье Безансонов.
То же самое подумал и я. Они, видимо, возвращались домой: надсмотрщик- на плантацию Безансонов, а работорговец - к себе; я знал, что он живетниже, у реки. Теперь я вспомнил, что нередко видел этого человека в обществе Гайара.
Эта мысль пришла мне в голову одновременно с д'Отвилем. Но откуда онзнал? Должно быть, он не раз бывал в здешних местах.
Однако я не мог сейчас раздумывать или задавать ему вопросы. Все моевнимание сосредоточилось на разговоре этих двух негодяев, ибо, несомненно, оба были негодяями. Они, видимо, были в прекрасном настроении игромко хохотали, обмениваясь грубыми шутками. Надо думать, их грязнуюработу щедро оплатили.
- Ну, Билл, - сказал работорговец, - в жизни своей я не платил такихбешеных денег за негра!
- Черт подери! Ишь, старый греховодник! Дорого же обошлась ему новаяигрушка! Он обычно не любит раскошеливаться. Проклятый скряга!
- А ведь красотка хороша, что говорить! На нее не жалко денег, если учеловека водятся лишние доллары. Такую аппетитную штучку не найдешь вовсей Луизиане. Я бы и сам не прочь...
- Ха-ха-ха! - громко захохотал надсмотрщик. - Ну что ж, попробуй, если есть охота, - добавил он многозначительно.
- Сознайся, Билл, только без уверток: может, ты и сам уже пытался?..
- Сказать по правде - нет, не пришлось. Уж я бы сумел, если бы взялсяза дело. Да только я слишком мало пробыл на плантации. К тому же оначертовски задирает нос, гордится своей ученостью и прочим и думает, чтоона не хуже белой. Сдается мне, что старая лисица быстро собьет с нееспесь. Девочка немножко побудет с ним - и тогда будет рада погулять влесу с каждым, кто ее позовет. Тут уж мы не упустим своего, будь покоен!



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [ 15 ] 16 17 18 19
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.