Чтение 15–й страницы книги ~Дело о неприкаянной душе~

На всякий случай я еще раз окинул толпу надменным взглядом и покосился на Альену, которая невидимая для всех, стояла чуть позади меня. Она этот маскарад не одобряла. И в данный момент даже не думала это неодобрение скрывать. Ну и ладно. А я должен быть уверен в том человеке, которого нашла Альена. Я посмотрел на мерседес. Чтобы поддерживать иллюзию приходилось слегка напрягаться. Главное было не увлечься, иначе морок рассеется. Будет странно, если вдруг шикарная машина возьмет и растает в воздухе. Иллюзию же мордоворота поддерживала Альена, благородно сняв часть проблемы с меня.

Мордоворот, поддерживая имидж, пинком распахнул калитку одного из домов и пропустил меня. Я вошел во двор, отрезая, таким образом, от себя любопытных. Потом послал часть своей энергии в иллюзию машины. Теперь она просуществует около часа и без моего прямого участия. Главное - уложиться в этот час.

Я оглядел двор. Поленица под крышей. Сарай. За домом просматривался огород. Везде аккуратно прибрано. Чуть в стороне виднелся какое-то застекленное строение. Сначала я его принял за теплицу. Потом сообразил, что это мастерская художника. И в данный момент там кто-то находился. Мельком бросив взгляд на довольно старый деревянный дом, я направился прямо туда. Распахнул дверь и вошел.

- Кто ты такой и что здесь делаешь? - не слишком дружелюбно поинтересовался довольно плотный мужчина с коротко постриженной бородой и заляпанным краской спортивным костюмом. В данный момент он стоял у... блин, как это у художников называется? Короче, у треноги, на которой был прилеплен холст. В общем, художник за работой.

- Покупатель, - небрежно бросил я, оглядываясь. - Ну и бардак! - поморщился я, осматриваясь. Небрежным движением руки смахнул со стула наброски и уселся. Художник Григорий Иванович Рогожев нахмурился, шагнул было ко мне, но наткнулся взглядом на мордоворота и замер. В глазах у него отчетливо полыхнул гнев. Однако он сдержался.

- Покупатель?!

- Да, - кивнул я. - Тебя рекомендовали моему отцу. Видишь ли, мой отец решил сделать мне подарок. А я захотел художника. Как у королей, представляешь? У нас в лицее все друзья обзавидуются. Ни у кого личного художника нет, а у меня есть.

- Чего?! - опешил художник. Мое обращение на "ты" явно его покоробило.

- Ну что тут непонятного? Я хочу нанять тебя. Только, - я кивнул на холсты, где была изображена природа, - с этим вот придется закончить. Не люблю всякую там травку, речки. Мура это все. Я хочу, чтобы ты рисовал тачки.

- Тачки? - сдержанно переспросил Григорий Иванович.

- Ну, машины, - пояснил я, поморщившись от его непонятливости. - Отец обещал мне машину на день рождения. Вот я и хочу, чтобы ты меня в ней рисовал.

- А больше ничего не хочешь?

- Ну-у, - я задумался. - Там видно будет. Пока не знаю. Кстати, башлять тебе две штуки баксов в месяц. - Я кивнул мордовороту. Тот молча достал из кармана пачку зеленых и выложил перед художником. Тот покосился на нее. Потом на меня. Я встал. - Завтра я пришлю за вами машину. А пока собери нужные вещички.

Григорий Иванович молча взял пачку и запихнул мне ее за пазуху. К нему с угрозой шагнул мордоворот, но тот уже отошел. Я покосился на свой помятый пиджак. Потом достал пачку денег и холодно посмотрел на художника.

- И что это значит?! - с угрозой спросил я.

- А то и значит! Не согласен я. Ищите себе другого придворного художника.

- Да ты понимаешь...

- Вы!!! Вы понимаете! Я, между прочим, старше тебя, мальчишка.

- Ты, - надменно буркнул я, - понимаешь от каких денег отказываешься?! Да любой на твоем месте ухватился бы за это предложение! Уж не с твоей получкой в сотню баксов в месяц в вашем издательстве...

- Пошел вон!

- Дядя не понимает, - издевательски пропел я. - Гена, объясни дяде.

Мордоворот шагнул вперед и пинком выбил стекло. Ясно, что проделал это, управляя телохранителем, я. Альена такого никогда не сотворила бы. Именно поэтому я и перехватил управление им, когда вошел внутрь. Художник схватил лопату и отважно бросился на моего мордоворота.

- А ну вон отсюда!!! - крикнул он.

Тут совершенно неожиданно распахнулась дверь во двор и внутрь вбежало еще четверо мужчин. Все они были вооружены кто ломом, кто топором, а кто и увесистой кувалдой. И их лица отнюдь не выражали радости от нашего вида.

- Эй, мужики, - поспешно вмешался я. - Вы чего? Неприятностей хотите?! Вы знаете, кто мой отец?!

- Не знаем и знать не хотим! - заметил один из них. - Вам русским языком было велено убираться. Зачем тут все рушить?

Я, оценив силы, сплюнул.

- Ладно, пошли, Гена. - Потом обернулся к художнику. - А ты еще пожалеешь об этом. Мой отец не привык слов на ветер бросать.

- Иди, барчук, - усмехнулся художник. - Гуляй.

- Еще и обзывается, - буркнул я. Гена услужливо распахнул передо мной дверь машины, и я плюхнулся на сиденье. Рядом пристроилась Альена.

- Ну и зачем надо было там все бить? - поинтересовалась она.

- Проверял его решимость отказаться. Перед деньгами он сдержался, а перед угрозой? И потом, ему на помощь пришли соседи. Плохого человека защищать бы не бросились.

- О чем я тебе и говорила. Между прочим, он действительно мало получает, чтобы привести мастерскую в порядок.

- "Каждый получит по делам своим", - заметил я, поднимая палец. - Если он человек хороший, то в накладе не останется. Уж я об этом позабочусь.

- Какие мы благородные, - издевательски пропела Альена. - А я думала, что черти только проказничать мастера. И, кстати, если уж цитируешь, то правильно так: "воздастся каждому по делам его".

- Проказничают бесы, - буркнул я, игнорируя замечание. Тоже, мне, знаток святого писания. И сам знаю, как правильно. Но по моему звучит солидней. В отместку я направил мерседес на газон и развеял его. Альена, не ожидавшая подобного, естественно плюхнулась пятой точкой прямо на землю. Она ойкнула и подскочила в воздух, свирепо уставившись на меня.

- Ты!!! Ты!!!

- Ты повторяешься, - невозмутимо отозвался я. - Кстати, ты сзади испачкалась.

Альена прожгла меня сердитым взглядом, развернулась и зашагала по улице. Я догнал ее и пристроился рядом. Минут десять мы так и шагали. Потом вдруг Альена остановилась и повернулась ко мне.

- И как?

- Что как? - удивился я.

- Извиняться будешь?!

- За что? - Я сделал невинные глаза и посмотрел на нее. Альена разглядывала меня секунд пять. Потом отвернулась.

- Ты невыносим, Эзергиль!

- Знаю. Мне мой брат говорит то же самое. Кстати, какие наши дальнейшие планы?

Альена снова обернулась.

- Я думала, что планы строишь ты!

- О, рад, что ты заметила. Тогда вперед. Мне надо встретиться с Алексеем. У меня появилась одна идея. А сегодня ночью твой выход.

- Опять не спать, - вздохнула Альена.

- Привыкай, - подбодрил я ее. - В конце концов, ты же ангел.

- Рада, что ты это заметил, - едко отозвалась она.

До дома Алеши мы доехали за два часа. Все-таки почти с другого конца города добирались. Уже привычным образом пройдя сквозь двери, мы с Альеной обосновались в детской комнате. Алеши там не было. Не было и его отца. Я глянул на часы.

- Что ж, будем ждать. Наверное, его еще Ксефон развлекает.

Альена уселась на диван и посмотрела на меня.

- Ты так уверен в себе, что веришь, будто тебе удастся обмануть этого Ксефона.

Я расхохотался.

- Обмануть Ксефона?! Ой, не могу! Ксефона может обмануть кто угодно и когда угодно. Он полагается на силу. - Последнюю фразу я высказал с таким презрением, что Альена удивленно посмотрела на меня.

- Ты так не доверяешь силе?

- Я уже высказывался по этому поводу. Могу повторить еще раз: "Тот день, когда я прибегну к силе будет самым...

- ...несчастным днем в твоей жизни". Я помню. Но почему ты так к этому относишься?

- Потому что силой обладает любой дурак с мощными мускулами. А вот мозги... Это другое. Для меня победить только с помощью своих мозгов - это... это как...

Раздавшийся щелчок двери помешал мне высказать мое образное сравнение. Я только успел вскочить с места и оттащить Альену в угол, накрыв нас с ней мороком.

- Там может быть Ксефон. Молчи.

- А он нас не учует?

- Кто? Ксефон? Даже не смешно. Он учится совершенно плохо. А по наваждению он всегда в двойках плавал.

В комнату действительно вошел Ксефон вместе с Алешей. Ксефон подозрительно огляделся. Потом начал сканировать вокруг. Ух, ты! Оказывается, он чему-то все-таки научился. Вот влипли! Сейчас он точно обнаружит нас.

- Я все равно тебе не верю! - воскликнул Алеша.

Ксефон от досады дернулся. На миг его сканирующая сила прервалась. Этого мига хватила, чтобы я ухватил ее и переправил луч над собой. Внимательней надо быть, дорогой Ксефон. Внимательней. И уж если выполняешь такую тонкую работу, то отвлекаться совсем нельзя.

Просканировав комнату, Ксефон заметно успокоился и уселся на стул.

- Чему ты не веришь? Что я хочу тебе помочь?

- Да! Ты сам сказал, что ты тоже черт!

- Ну и что? Хотя, в принципе, ты прав, - Ксефон скривился. - Мне плевать на тебя. Я тут перед тобой шута строю вовсе не из-за твоих красивых глаз. Не с тобой я борюсь, а с Эзергилем. Он мой враг. Поэтому я и просвещаю тебя. Как я уже говорил, ты дурак. Миллион долларов! Болван. Ты мог бы потребовать и сотню. Для нас чертей все ваши деньги ерунда. На вот, держи.

Ксефон махнул рукой и перед Алешей оказался большой чемодан доверху забитый банкнотами. Тот с раскрытыми глазами уставился на это чудо.

- Но другой черт сказал, что даст только через неделю...

- Я же говорю, что он лжет. И дважды ты болван, что подписал с ним договор. Теперь ты в полной его власти. Но я научу тебя бороться с ним. Главное, вера. Ты веришь? Впрочем, что я спрашиваю. Короче, мой тебе совет, иди в церковь. Вдруг да повезет. Зависит от того, на кого нарвешься. Может и на истинно верующего священника. Тогда, считай, повезло. Он тебе подробно расскажет о душе и вере.

Я едва не расхохотался. Ксефон просто неподражаем. Особенно в роли спасителя людской души.

- А деньги? - несмело поинтересовался Алеша.

- А, можешь себе оставить. Считай это платой за твой поход в церковь. Тут парочка миллионов есть. Только Эзергилю их не показывай. Язык у него хорошо подвешен. Он кого хочешь заболтает. Ладно, мне пора.

Ксефон растворился за мороком и поспешно ретировался. Видно, опасался встретиться со мной.

Позади меня зашипела Альена.

- Плата за поход в церковь и покаяние!!! Этот ваш Ксефон совсем без мозгов?!!

Я философски пожал плечами.

- Он действует, как умеет.

- Он же только что, по сути, толкнул ребенка на преступление!

- Вообще-то, он нам помог. Я же говорю, что Ксефон молодец. Главное, направить его в нужную сторону. Теперь я хочу поговорить с отцом Алеши. Ну и с ним. Пошли. Сейчас устроим одно испытание для мальчика.

Я проследил, как Алеша с трудом запихал чемодан с деньгами под кровать и, испуганно озираясь, выскочил во двор. Я за ним.

- Вот ты где! - довольно громко поприветствовал я мальчика, как будто выходя из-за угла. Алеша вздрогнул и испуганно уставился на меня. - Ну что ж, пришло время нашего следующего урока. Пошли за мной.

В полной уверенности, что мальчик меня послушает, я развернулся и направился по улице. Алеша мои надежды полностью оправдал. Как рыбка на крючке, он последовал за мной, затравленно смотря по сторонам.

Ехать нам надо было на троллейбусе, но пока транспорта не было, я решил немного побеседовать с мальчиком и дружески положил руку ему на плечо.

- А вот боятся не надо. Чего ты дрожишь? Вспомни, как были наказаны твои враги! Вот так надо действовать! Понял?

- Понял, - буркнул он. - Только это было нехорошо!

- Нехорошо было грабить тот киоск. А наказывать этих воров было очень даже хорошо. Кстати, мы выходим. И не переживай ты так. Ты должен был их наказать.

Я вывел Алешу на центральный рынок и, пробравшись сквозь толпу, указал на невзрачную старушку.

- Видишь, что она продает?

Мальчик присмотрелся.

- По-моему икону.

- Верно. Между прочим, четырнадцатый век. Хотя не очень знаменита, но, тем не менее, стоит она сейчас не менее двух сотен тысяч баксов. Иди и купи ее.

- Что?!!! Но у меня нет столько денег.

- У-у, болван! Разве я тебе предлагаю купить ее за реальную цену? Или ты думаешь, что старушка продает ее за реальную цену? Эта икона досталась ей от бабки. Истинную цену ей она не знает. Продает всего лишь за тысячу. Причем рублей. Как видишь, выгода очевидна. Ты платишь тысячу рублей, а потом продаешь ее за нормальную цену. Покупателей я найду. Вперед. - Я подтолкнул мальчика. Тот сделал шаг и остановился.

- А это правда?

- Думаешь, обманываю? Вот уж нет. Зачем? И потом, мне ли не знать ценность икон.

- Это нечестно, - буркнул Алеша.

Я возвел глаза к небу.

- О, наивность! Ты что, хочешь заработать миллион долларов за неделю честным путем?!

- Хочу!

- Отлично. Ты хороший инженер и у тебя есть изобретение? Давай, я организую покупку его какой-нибудь компанией.

- Нет, - смутился Алеша.

- Тогда, может, ты умеешь делать замечательные операции, вытаскивая людей с того света? Пожалуйста. Тут есть один больной. Ты спасешь ему жизнь, а он в благодарность оставляет все деньги тебе.

- Я не умею, - опустил голову Алеша.

- А может ты математик? Обещают крупную премию тому, кто докажет одну теорему. Вперед. Гарантирую, что премия будет твоя.

- Я это тоже не умею, - еще ниже опустил голову мальчик.

- Хорошо, тогда скажи, что ты умеешь? Ну?

- Я... я же еще маленький...

- Ты решил кем-то стать? Выбрал профессию? Что ты хочешь делать?

- Не знаю... - Алеша совсем скис.

- Ага. Ты хочешь много денег и что б тебя все уважали. Парень, уважают либо за дела, либо за деньги. За дела, как мы сейчас выяснили, уважать тебя нельзя. Нет у тебя никаких дел просто. Остались деньги. Я тебе их даю, а ты сантименты разводишь. Вот тебе тысяча. Иди и покупай икону.

- А как же бабушка?

- Она твоя бабушка что ли? Что ты о ней переживаешь? Запомни, в этом мире либо съешь ты, либо съедят тебя. А бабушке деньги совсем ни к чему. Она уже отжила свое. Ну, вперед.

Алеша на негнущихся ногах подошел к старушке. Я настроился слушать.

- Почем у вас это? - спросил Алеша, облизнув губы.

Старушка печально посмотрела на мальчика.

- За восемьсот возьмешь, милок? - с какой-то тоской спросила она. - Есть нечего, вот и продаю. А так бы... от бабки досталась.

Алеша всхлипнул. Посмотрел на меня. Протянул деньги. Бабушка обрадовано шагнула к ним, но Алеша их уже отдернул.

- Не продавайте икону! - поспешно заговорил он. - Вы не представляете, что это за икона! Она... она четырнадцатого века, вот!!! Ее реальная цена двести тысяч долларов... Это... это... больше миллиона рублей!!! Вызовите из музея специалистов, они оценят!!!

Алеша сорвался с места и бросился бежать. Вслед ему смотрела растерянная старушка с иконой. А вокруг меня скакала Альена и со всей силы дубасила кулаком по спине.

- Я знала!!! - вопила она. - Я знала, что у него еще осталась доброта!!! Я знала, что он не поддастся соблазну!!! Знала!!! Он молодец!!! Он умница!!!

Я поспешно отстранился.

- Он, безусловно, молодец, но ты мне всю спину уже в синяк превратила.

- Ой, прости. - Альена сконфужено отошла в сторону.

- Ничего. Терпимо. Вот что, иди-ка ты за ним. В таком состоянии мальчишка может многое натворить. А я к нему домой. Мне с отцом мальчика теперь потолковать охота.

Альена кивнула и быстро зашагала в ту сторону, куда убежал Алеша. Я же сначала подошел к той самой бабушке, которая явно Алеше не поверила. Я осторожно взял у нее икону.

- Вам тот мальчик правду сказал. Это действительно очень старая икона. Видите, первоначально Иисус крестил двумя пальцами, а третий пририсовали позднее, уже после церковной реформы. Если присмотреться, то это отчетливо видно. Значит икона уже старше семнадцатого века. Однако по некоторым характерным деталям ее можно отнести к веку четырнадцатому. Специалисты вам скажут точнее. Возможно, музей и не даст вам ее настоящей цены, но получите вы совершенно точно больше тысячи рублей.

Бабушка с робкой надеждой посмотрела на меня.

- А откуда ты знаешь все это, внучок?

Я вернул ей икону.

- Я много чего знаю. Извините, но мне надо идти.

Не оборачиваясь, я зашагал по улице, уворачиваясь от прохожих. Вскочил в подъехавший трамвай. И всю дорогу пытался разобраться и в себе и в людях. Все-таки люди странные создания. Вот Алеша. Вроде как все ясно. Почти готовый клиент. Но чем хуже ему, тем сильнее он сопротивляется мне. А ведь вроде как я выполняю его просьбы? Когда на уроке психологии людей нам говорили о подобном, я не очень верил, хотя и строил свои планы именно на основе полученных знаний. И, как оказалось, я был прав. Тем не менее, я так и не смог понять, нравится мне это или нет. Да, все-таки людское поведение в логику не укладывается. Вот почему Алеша пожалел ту бабушку? Ведь она для него действительно никто.

За своими размышлениями я едва не прозевал нужную остановку. В последний момент, выскочив из трамвая, я направился по уже привычному маршруту.

Виктора Николаевича Ненашева я нашел на кухне в окружении двух пустых бутылок. Я покосился на часы. Вроде как рановато напиваться. Видать повод серьезный. Я пристроился на стуле напротив и незаметно стал выгонять из него винные пары. Наконец, мои старания увенчались успехом, и Виктор Николаевич продрал глаза. Правда, я постарался сделать так, что он хоть и был в сознании, но оставался бы пьяным.

- Черти!

Я вздрогнул. Ксефон?! Если этот... вздумает нас подслушивать...

- Где? - поинтересовался я.

Виктор Николаевич сфокусировал свой взгляд на мне.

- Вон! Зеленые.

Зеленые? Я проследил за его взглядом. Две бутылки. Банка с солеными помидорами. Ветчина.

- Да вон, рядом с бутылками. Еще дразнятся.

Я присмотрелся.

- Нет, это не черти, - успокаивающе покачал я головой.

- Правда? - с надеждой поинтересовался Виктор Николаевич.

- Абсолютная.