Чтение 15–й страницы книги ~Урнгур~

- Туринг Свант Улайвсон приветствует Данила, сына Асхенны!

Каждое слово, казалось, повисало в неподвижном воздухе.

- Данил, сын Асхенны, приветствует Сванта Улайвсона, туринга!

Санти не узнает собственного голоса, низкого и мощного, как боевая труба.

Воины за спиной ударяют в щиты рукоятями мечей, и воздух над холмом вздрагивает, как от удара грома.

- Я, туринг Свант Улайвсон, вручаю тебе, Данил, сын Асхенны, в знак великой благодарности и уважения, которое народ мой заявляет твоему народу, сей дар!

Длинный предмет, который туринг держит в руках, завернут в плотную алого цвета ткань. Вагар медленно разворачивает ее, и Санти видит меч в белых, как молоко, ножнах. Без единого узора или украшения.

- Прими! - говорит туринг и протягивает меч Санти.

Юноша видит свои руки в толстых кожаных рукавицах, с нашитыми сверху полосками металла. На левой - боевой браслет с четырьмя шипами. Руки эти принимают меч, и Санти наклоняет голову в знак благодарности.

Вагар отвечает таким же поклоном, и за спиной Санти рукояти мечей второй раз ударяют в стальные щиты.

- Принимаю и благодарю! - произнес губами юноши тот же мощный голос.

- Сними рукавицу, Данил, сын Асхенны!

Санти стягивает латную рукавицу с правой руки и кладет ладонь на белую шершавую рукоять.

Санти глядит на руку и удивляется - это его собственная рука. Немного более жилистая и смуглая, но его, Санти.

- Пусть меч увидит свет! - восклицает вагар. - Луч солнца еще не касался его. Пусть клинок увидит свет в твоей руке, благородный Данил!

Движением, привычным, как вздох, Санти-Данил выхватывает меч. Гул за спиной: воины увидели и узнали клинок. Светлое, с серебристым отблеском, лезвие из бивня хармшарка. Оно белее, чем те два клинка, которые он, Данил-Санти, видел прежде. Но это, без сомнения, он, драгоценный бивень. Воистину это - Дар! Понятно, почему на ножнах и рукояти нет отделки.

- Ты взял меч, сделанный отцами наших отцов! - провозгласил туринг. - Ты удостоен! Бессмертен меч сей. И сила богов, заключенная в нем, бессмертна. Твой род, Данил, сын Асхенны, да будет так же бессмертен и неизменен, дабы хранить его вечно! Нет магии, что сможет опутать сына рода твоего, сжимающего сей меч. Сила богов, живущая в мече, охранит твою волю и твою руку, а рука да свершит остальное! Я, туринг Свант Улайвсон, говорю: ты, сыновья твои, сыновья сыновей твоих - друзья наши по крову и крови! Будет так!

- Я, Данил, сын Асхенны, говорю: будет так!

Данил-Санти вскидывает меч над головой и в третий раз ударяет гром.

Вагар поворачивается и идет к своим, а затем все серое войско спускается с холма к реке, где удерживаемые якорями, подняв прямоугольные серые паруса, стоят вагарские дракены.

Весла вспенивают воду, и дракены скользят вверх по реке. Санти вкладывает меч в ножны и поворачивается к войску...

* * *

Санти лежал на животе, подперев ладонями подбородок, и задумчиво глядел на Ронзангтондамени потемневшими изумрудными глазами. Он только что закончил говорить и теперь просто смотрел на озабоченное лицо Женщины Гнона.

- Это все? - спросила она.

- Ты теперь знаешь столько же, сколько и я, - сказал юноша. - Ты все еще хочешь помочь?

Лицо Ронзангтондамени окаменело. "Ты ее оскорбил!" - пришла мысль Этайи.

- Я не уверен, что ты сможешь помочь, и я совсем не хочу принести тебе беду, Ангнани! - быстро сказал юноша. - Мне ведь не безразлично, что с тобой будет! Позволь мне не жалеть о том, что я тебе все это рассказал!

- Он прав, Генани, сестра! - подтвердила Этайа. И, мысленно, Санти: "Молодец!"

Ронзангтондамени посмотрела на нее, потом снова на Санти. Она думала. Но недолго. Урнгрийка подняла руку и выпятила нижнюю губу.

- Я - Женщина Гнона! - надменно сказала она. - Через четыре часа здесь будет триста всадников! А через двенадцать часов - тысяча. А если этого мало - десять тысяч! У меня достаточно сестер в Урнгуре!

- Но в твоем селении меньше мужчин... - начала Этайа.

- Я отзову их из Королевских хогр! То же сделают и другие! - Она хлопнула в ладоши. Появился слуга.

Ронзангтондамени бросила ему несколько слов на урнгриа. Брови слуги полезли на лоб, но он кивнул и вышел.

"Она сделала это", - сообщила Санти Этайа.

- Через четыре часа у тебя будет триста солдат! - заявила урнгрийка. - Что еще?

Свист рассекаемого крыльями воздуха заставил их посмотреть вверх.

Над домом кружил бронзовый дракон. Он опускался. Широкие треугольные крылья гнали ветер, от которого заговорила листва на фруктовых деревьях. Вытянув когтистые лапы, дракон искал место, чтобы сесть. Крыша дома не казалась ему достаточно прочной. Глаза Санти вспыхнули: он никогда не видел дракона вблизи.

Наконец бронзовый решился, замахал крыльями и вцепился когтями в загнутый край крыши. Край выдержал. Дракон, наклонив голову, оглядел сидевших внизу людей, потом опустил одно крыло, свесив его почти до самой земли, и по нему скатился мальчишка. Он упал на спину в мягкую поросль клумбы. Дракон толкнулся вверх и, часто ударяя крыльями воздух, стал подниматься в небо.

Мальчишка вскочил, отряхнулся и отвесил поклон:

- Я - Гестион! Приветствие! - воскликнул он. - Учитель послал меня!

- Приветствие и тебе, летающий на драконах! - быстро оправившись от удивления, сказала Ронзангтондамени. - Ты - маг?

- Ученик мага! - вмешалась Этайа. - Иди к нам, дружок! Что сказал тебе Учитель?

- Он сказал... Можно я сяду?

- Садись.

- Он сказал: Прекрасная из солнцеволосых! Помоги!

- Больше ничего?

- Только это.

- Где он сам?

- В западных горах. Так он сказал.

- О чем он? - спросил Санти.

- Он - ученик Троя-Странника. Просит помочь Нилу. И прислал дракона.

- Дракона? Почему же ты тогда отпустил его? - обратился Санти к мальчику.

- Я его не отпускал! Он сам улетел! - недовольно ответил Гестион.

- Не тревожься! - сказала фьёль. - О драконе сказал сам дракон. Это я отпустила его. Если я позову, он придет. Но я не позову.

- Почему, Этайа?

- Я не могу вмешиваться, - Санти показалось, что он уловил в голосе фьёль сожаление. - Чтобы не пробудились другие.

- А я? - спросил Санти. - Я - могу?

- Ты можешь. Но это не твое. То, что ждет побежденного, - хуже смерти! - И мысленно: "Это не шутка, Туон! Твое будущее сейчас - как круги на воде. Я боюсь за тебя, Туон!"

Санти заколебался. Обе женщины смотрели так, словно от его решения зависела их жизнь. Но ни одна не взялась бы ответить за него.

- Этайа, ты знаешь, где Нил?

- Да. На одном из верхних уровней Дома Сирхара! - мысленно она показала ему место.

- Дракон! - сказал юноша. - Позови дракона! Я смогу управлять им?

- Я смогу! - торопливо проговорил Гестион. Он один не сомневался в выборе Санти. Потому что был всего лишь на полдесятка лет младше юноши.

- Позови дракона, Этайа!

- Санти! - с мольбой в голосе сказала Ронзангтондамени. - У меня только восемь телохранителей! Подожди четыре часа!

"Этайа, покажи мне Нила!"

"Только его глазами".

"Как можешь!"

"Смотри!"

- Я не буду ждать!

- Поднимайтесь на крышу! - сказала Этайа. - Я позвала дракона!

* * *

- Сирхар!

Ди Гон обернулся так резко, что отшатнувшийся жрец едва не упал.

- Я приказал не беспокоить меня в Храме! - рявкнул колдун.

- Но, сирхар, ваша... Приближенная Королевы! Она настаивала! Она велела передать: к дому Женщины Гнона уже дважды прилетал бронзовый дракон!

- Тысяча демонов! Почему не доложили сразу?

- Я... Мы... Мы боялись, сирхар!

- Дурак! Впрочем, нет, все правильно. Я доволен! - Он похлопал по щеке окончательно растерявшегося жреца. - Проследи, чтобы все было готово к Приношению! - И поспешил к выходу из подземелья.

* * *

Дракон мягко опустился на плоскую крышу Дома Сирхара, спугнув обосновавшихся здесь ургов. Разжиревшие падалыцики с недовольным шипением снялись и закружились над драконом и теми, кого он принес.

Гестион спрыгнул на обшитую железом крышу.

- Как мы попадем внутрь? - спросил он.

- Я, а не мы! Ты останешься здесь! - Санти внимательно разглядывал поверхность крыши, ища люк. Лицо мальчика приняло обиженное выражение.

- Почему? - спросил он.

- Потому что, если мы оба уйдем, дракон улетит! Ты, кстати, сумеешь удержать его?

- Конечно!

Санти попытался сам настроиться на дракона, но его теперешние мысли были слишком тревожны, и дракон занервничал, почувствовав их.

Гестион велел зверю наклонить голову и положил ладонь на мигательную перепонку, затянувшую глаз. Дракон успокоился.

Круглая крыша, огражденная парапетом в три локтя высотой, понижалась к центру. Там было отверстие для стока дождевой воды, затянутое сеткой. Санти оно не подходило.

"Здесь должны быть люки!" - думал он, обходя крышу по спирали.

И он нашел люк, не один - целых шесть. Но открыть их оказалось непросто. Крышки люков были утоплены вровень с поверхностью крыши и герметично закрывали отверстия. Щели были настолько тоненькими, что зацепиться невозможно. Санти попытался поддеть их ножом, но только обломил кончик лезвия.

Юноша задумался. Возвратиться ни с чем он не мог. И времени у него оставалось немного: дракон - слишком заметная штука. Наверняка сирхар уже спешит сюда, даже если Этайа не ошиблась, сказав, что в башне его нет. Что за чушь лезет в голову? Фьёль не могла ошибиться! Дракон... Дракон...

Взгляд Санти упал на огромные лапы, заканчивающиеся острыми изогнутыми когтями.

- Гестион! - позвал юноша. - Ты можешь попросить его сковырнуть вот это? - Он тронул ногой крышку люка.

- Попробую, - сказал мальчик не слишком уверенно. И позвал дракона, который неловкими прыжками приблизился к нему.

Некоторое время они "беседовали", потом, наклонив треугольную голову, дракон принялся изучать поверхность крыши.

- Он понял! - обрадовался Гестион.

Дракон поскреб лапой люк. На ржавой крышке остались глубокие царапины. Бронзовый перенес тяжесть тела на основание хвоста, поднял лапу и обрушил ее на крышку.

Крышка со звоном вылетела из гнезда и, упав, откатилась к ограждению. Дракон, переваливаясь, отошел на несколько шагов.

Санти заглянул в дыру: железная лестница спиралью уходила во тьму. Четыре сломанных запора болтались по краям отверстия.

- Я пошел! - сказал юноша.

Гестион поднял сжатый кулак. Санти ответил тем же и нырнул в люк.

Лестницей не пользовались давно. Ступени покрылись толстым слоем мягкой пыли. Санти старался двигаться тихо и осторожно, но вряд ли у него это получалось. В отличие от Нила и вагара, он не видел в темноте, а то внутреннее зрение, которым он недавно научился пользоваться, здесь почему-то не открывалось.

Он смутно ощущал каменное тело башни, наполненное чем-то вязким, пористым... Не на физическом уровне, конечно. Здесь Санти был полностью отрезан от остального мира. Магия Дома Сирхара как бы запечатывала тех, кто оказывался внутри.

Мелкая пыль щекотала ноздри. Подошвы негромко звякали о ступени. Санти держался рукой за шест, вокруг которого "вилась" лестница. Он пытался считать ступеньки, но сбился. Сверху, с крыши, через открытый люк, до него доносились звуки: шаги Гестиона, скрежет драконовых когтей, хриплые вопли ургов. Внизу, там, куда спускался Санти, было тихо.

Лестница кончилась, и Санти едва не стукнулся лбом о дверь. Ощупав ее, он убедился, что дверь заперта. Санти обследовал тесное помещение, в котором оказался, и нашел решетку. За ней - пустое пространство.

Когда, взявшись за прутья, Санти как следует потянул, решетка подалась и образовалась щель, достаточная, чтобы юноша смог в нее протиснуться.

Он оказался в тоннеле квадратного сечения, уходящем влево и вниз под углом градусов двадцать. Выбора не оставалось, и Санти начал осторожно спускаться. Слабый ветер все время дул ему в лицо. Тоннель оказался достаточно просторным, чтобы можно было идти, не задевая стен и только чуть-чуть наклонившись.

Юноше показалось, что спуск длится целую вечность, но вряд ли он занял больше нескольких минут. Просто в темноте, не зная, куда идешь, трудно сохранить чувство времени.

Но вот тоннель кончился, и Санти оказался у такой же железной решетки, что и наверху. Ему не составило труда вынуть ее. Юноша выбрался из вентиляционного канала и пошел по полутемному кольцевому коридору.

Прошел он не больше сорока локтей, когда впереди послышались шаги, сопровождаемые позвякиванием металла.

Санти замер. Он упустил момент, когда можно было удрать в противоположную сторону. Упустил, потому что буквально окаменел от страха. Он прислонился к стене коридора, вжался в нее так, будто она могла его спрятать. Теперь он увидел свет: блики на стенах. У идущего был светильник. Ноги юноши подкашивались. Все его оружие - небольшой нож с обломанным концом. Но и будь у него меч, Санти все равно не смог бы им воспользоваться: руки стали ватными. По спине потек холодный пот. Теперь он увидел идущего. Урнгурец, в доспехах, с коротким копьем в одной руке и светильником в другой. Воин двигался размеренным шагом: ни быстро, ни медленно. Фонарь освещал пространство в десять локтей, и Санти воин пока не видел. Но непременно увидит, когда подойдет ближе.

Санти понимал, что надо действовать, но... не мог. Как он жалел в этот миг, что не обучился воинскому искусству!

Солдату оставалось пройти каких-нибудь десять-двенадцать шагов - и он увидит Санти. Юноша распластался на стене. Лицо его, вероятно, сделалось таким же серым, как сама стена. Он перестал чувствовать свое тело, он уже улавливал мысли солдата, однообразные, как стены коридора, по которому шел урнгурец.

Свет фонаря упал на лицо Санти. Юноша перестал дышать. Солдат заметил его. Юноша почувствовал удивление урнгурца. Нарастающее удивление с примесью страха. Солдат стоял рядом, держа фонарь в вытянутой руке. Их глаза встретились и... Санти мысленно чуть-чуть подтолкнул его. Это получилось непроизвольно, но солдат вздрогнул, моргнул, поставил на пол фонарь, потер глаза рукой, еще раз посмотрел...

- Померещится же! - пробормотал он по-урнгурски. Поднял фонарь и так же неторопливо двинулся дальше.

Ноги Санти подкосились, и он опустился на пол. Сердце прыгало, как бешеное. Он даже не в состоянии был испытать радость, просто сидел и переводил дух.

Но особенно рассиживаться Санти не мог, если не хотел еще раз встретиться со стражником. Потому отдых его длился не больше минуты.

Санти миновал несколько запертых дверей и наконец нашел открытую, с непонятным значком наверху. За дверью оказалась лестница, и юноша спустился по ней на один этаж; знак на двери обозначал уровень, где находился Нил. Дальше - короткий коридор. Санти миновал его без приключений. Коридор вел к покоям Ди Гона. К некоторому удивлению юноши, дверь была не заперта. Но, перешагивая через порог, Санти испытал странное сопротивление, словно разрывал тонкую пленку.

Юноша насторожился, однако ничего не произошло. Он оказался в просторной темноватой комнате, обставленной не по-урнгурски и не по-конгайски. Надо полагать, мебель привезли из Империи. Так же, как и старинные, тайской работы шпалеры. Санти, озираясь, пересек комнату и, откинув шелковый занавес, вышел в соседнюю, немного побольше. Здесь света хватало, но свет этот был окрашен в красный цвет вставленным в большое овальное окно витражом. Витраж изображал летящее чудовище - пылающего чернокрылого демона с оскаленной пастью над полыхающими руинами. Работа великолепная. И жуткая. Очарованный, Санти несколько секунд не мог отвести глаз, от витража. Наконец, стряхнув оцепенение, поспешил дальше, и в третьей комнате первым, что бросилось в глаза юноше, была огромная каменная голова кугурра, а под ней - повисший на цепях Нил. В сравнении с каменным кугурром даже такой гигант, как сын Биорка, казался маленьким. Нил был без сознания.

Санти внимательно оглядел комнату. Полог алькова откинут, но широкое ложе пусто. На низеньком столе, на агатовой поверхности, похожей на окаменевший срез древесного пня, Санти увидел нечто знакомое: меч Эрда в забрызганных запекшейся кровью ножнах. Повинуясь внутреннему импульсу, юноша взял его. Удобная шершавая рукоять, покрытая легкой затейливой резьбой. Она пришлась точно по ладони Санти. И юноша испытал странный подъем: у него появилось ощущение, что это его меч. Совсем не то ощущение было, когда он держал в руках гурамскую саблю Шуорда. Санти разжал пальцы и, держа ножны левой рукой, посмотрел на эфес. И вдруг на какое-то время зрение его потеряло остроту, узоры расплылись, и Санти узнал меч. Он действительно держал его в руках. Прошлой ночью. Во сне. Тот самый меч, только в других ножнах. Нет, в тех же. Только они потемнели, и их, так же как и рукоять, украсила резьба. Как сказал когда-то Биорк? Меч Асенаров? Он сомкнул пальцы на эфесе и попытался вынуть меч из ножен. Клинок не поддавался. Он рванул посильнее.

"Кровь, - подумал он, - кровь запеклась на клинке!"

Санти покрепче сжал эфес и ощутил силу, таящуюся в мече. И он готов был поклясться, что за столетия, прошедшие со времен Данила, сына Асхенны, сила эта возросла. Санти сосредоточился, собрался, как это делал Нил (он вспомнил!) перед тем как проломить стену в гостинице...

Меч выскочил из ножен неожиданно легко. Лезвие - в разводах черной крови, а у самого острия темнело неправильной формы пятно с рыжими краями.

"След демона!" - услышал Санти голос Нила.

Он мгновенно обернулся. Великан смотрел на него.

"Ты отважный парень, малыш! Я рад, что ты пришел!" - Губы его не шевелились.

- Я слышу твои мысли, Нил! - воскликнул юноша. - Но почему ты молчишь? Тебя изуродовали?!

"Нет! Этот ублюдок околдовал меня. А теперь уходи! И быстро, пока эта черная тварь не застала тебя! Уверен, он уже мчится сюда! - и, сообразив, что Санти уходить не намерен: - Как ты проник в башню?"

- Через крышу. У нас еще будет время поговорить, Нил! - Санти посмотрел на меч, а потом на сковывающие великана цепи. - Как ты думаешь, я смогу разрубить их?

"Нет! Попробуй разбить камень. Камень, там, где крепятся кольца!"

Санти подошел и неловко ударил мечом по одной из лап, отколов маленький кусочек.

"Нет! Так не пойдет! Ты должен ударить, а не постучать!"

Санти задрал голову, чтобы посмотреть на великана, и впервые заметил ожог.

"Не беспокойся, мне не больно!"

Но юноша почувствовал ярость. Он взмахнул мечом... и вышиб кольцо из камня! О! Теперь он понял, как это делается! Второе кольцо - и ноги Нила свободны! С верхним кольцом было сложнее: Санти было до него не дотянуться. Агатовый столик решил дело. Юноша подтащил его поближе, взобрался и одним ударом развалил пасть кугурра. Один из осколков камня сильно ударил Нила по макушке, но великан даже не поморщился.

С руками Нила дело обстояло скверно. Мышцы их окаменели. Северянин не смог даже опустить их. Санти пришлось всей тяжестью повиснуть у него на запястьях. Если бы великан не умел справляться с болью, он неминуемо потерял бы сознание. Но он умел. Запястья его были скованы длинной цепью, на которой болталось толстое чугунное кольцо. Однако ходить Нил мог. Санти вдруг сообразил, что выйти тем путем, по которому пришел он сам, им не удастся: великану не пролезть в щель, тесную даже для молодого фарангца.

"Должен быть другой путь! - подсказал Нил. Санти чувствовал поддержку, и ему стало легче. - Там была лестница!"

- Да! - сказал Санти, пропуская Нила вперед.

Юноша полагал, что безоружный, не чувствующий рук Нил - куда более опасный боец, чем он сам, вооруженный мечом из бивня хармшарка. Поэтому он пропустил Нила вперед.

Великан сумел вернуть себе часть сил, и его походка стала вновь плавной и упругой. Глаза внимательно глядели по сторонам. Они миновали три комнаты. Санти больше не чувствовал сопротивления, когда проходил через двери. Последний зал. За ним - коридор и лестница. Два больших окна пропускали довольно света. Паутинные кисеи на них слабо колебались от движения воздуха. На гладком мозаичном полу лежала узкая ковровая дорожка. Нил ступал по ней. Санти двигался за гигантом, сжимая эфес меча.

Нил прошел половину комнаты и резко остановился.

Санти замер, почти уткнувшись ему в спину. Великан судорожно вздохнул: в дверях стоял Ди Гон.