Чтение 15–й страницы книги ~Занимательная механика~

– С такими деньгами трудно вообще остаться человеком, – вздохнул Федор. – А Петрович – сумел. – Помолчал, посмотрел на часы и закончил: – А ты его обидел.

– Я был занят, – пробурчал Рыжков и вновь отвернулся.

– Да я не спорю. – Федор поднялся на ноги. – Но думаю, что тебе следует хотя бы позвонить. Будь здоров.

– Дверь захлопни.

Очкарик не ответил.

Он знал, что Яша не пойдет его провожать. Не пойдет, потому что Волков оставит в прихожей конверт с деньгами. А от этого они оба испытывали неловкость.

И поэтому Федор ушел один. А сидящий на кухне Рыжков вновь и вновь вспоминал брошенные вскользь слова друга:

Человек нашел себя.

Нашел себя.

Нашел…

* * *

– Узнала, где он?

– Нет, – покачала головой Лала и положила мобильный телефон на тумбочку. – Мы просто поговорили.

– Как это – нет? – Назим сдвинул брови. – Почему он не сказал, где прячется?

– Ильгар ответил, что сам не знает, где будет ночевать сегодня, – спокойно объяснила девушка и добавила: – Он боится.

– Ничего удивительного, – буркнул Гусейн. Похороны и последовавший за ними траурный раут утомили и Назима, и Лалу. Они весь день были на виду, практически ни на секунду не оставались в одиночестве. Многочисленные гости, разговоры, во время которых приходилось следить за каждым словом, за каждым жестом, цепкие взгляды деловых партнеров Арифа… А если вспомнить утренний визит следователя, то можно сказать, что воскресенье прошло очень и очень не просто. Однако было в состоянии постоянного напряжения и кое-что положительное. Вытирая платочками глаза и горестно вздыхая, выслушивая соболезнования и пожимая руки, Назим и Лала успевали обмениваться быстрыми, незаметными для окружающих взглядами, а один раз, на кладбище, Гусейн даже приобнял девушку, словно поддерживая безутешную вдову. И никто не догадался, какое сладостное, упоительное чувство охватило в этот момент Лалу. Ощутив прикосновение любовника, она едва сдержалась, едва не выдала себя. И стоит ли удивляться тому, что траурные одежды были разбросаны по всей спальне, а кровать выглядела так, словно на ней толкался взвод солдат? Тяжелый день потребовал бурной разрядки, и заснули любовники лишь под утро.

– Почему он отказался встречаться?

– Сказал, что перезвонит, – ответила девушка. Гусейн почесал волосатую грудь, подумал и протянул:

– Надо обязательно найти козла. Обязательно!

На самом деле его надо было найти вчера, а еще лучше – в ночь убийства. Его надо было вести до казино, а затем прикончить, обрубить концы, но… Но все произошло неожиданно, и Назим не успел подготовиться должным образом. И теперь тревожился.

Использовать в комбинации Ильгара придумала Лала. Она хорошо знала бывшего жениха, понимала, какие чувства он до сих пор испытывает к ней, и не сомневалась, что, сыграв на застарелой обиде, сумеет вызвать у юноши новый всплеск ненависти к Арифу. И все шло как по маслу. Первый раз Лала позвонила Ильгару чуть больше двух месяцев назад, сказала, что соскучилась, и почти час болтала о разных пустяках. Потом последовал еще один звонок, потом еще. Недели через две Назим сумел организовать им встречу, просто встречу в кафе, ничего игривого, но горячему Ильгару этого вполне хватило.

Горячему, но все-таки юному.

Лала сыграла свою роль великолепно, Ильгар вознамерился отомстить Арифу, вот только «хотеть убить» и «решиться убить» – далеко не одно и то же. Весь последний месяц Лала аккуратно давила на бывшего жениха, а когда, по ее мнению, Ильгар дошел до нужного состояния, передала ему раздобытый Назимом пистолет и сообщила о подходящем времени и месте… Однако щенок сплоховал. Струсил, испоганив замечательный план. А может, он почуял киллера, которого Назим подослал разобраться после акции с самим Ильгаром?

Как бы там ни было, в тот день Ариф остался жив. А Ильгар исчез, сбежал, не появляясь ни дома, ни у друзей. Гусейн и Лала решили, что их затея провалилась, что щенок сдался, они даже поругались, в бессильной ярости обвиняя друг друга.

А Ильгар взял да и шлепнул Арифа.

Да как шлепнул!

– Я не знаю, как он провернул дельце, но все получилось очень хитро, – неохотно процедил Назим. – Не ожидал, что он разработает такой сложный план.

«Щенок крайне опасен!» – поняла невысказанную мысль Лала.

И не только тем, что сумел убить Арифа, обманув охрану миллионера. Опасен, потому что может указать на вдохновителей преступления.

– Я полагаю, – медленно проговорила девушка, – что на Ильгара вышли менты.

– Почему ты так думаешь? – вздрогнул Гусейн.

– Потому что это единственная причина, которая могла ему помешать встретиться со мной, – усмехнулась Лала. – Иначе бы Ильгар примчался по первому зову.

И попал бы в ловушку.

И решились бы все проблемы: Ариф мертв, его убийца – тоже. Сумели бы менты доказать причастность Ильгара к смерти миллионера? Назим не сомневался – сумели бы. Менты не любят «висяки», а мотив у парня был, и мотив достаточно весомый.

Теперь же приходилось думать о том, не сумеют ли менты с помощью Ильгара доказать причастность к убийству Лалы и Назима? Точнее, один мент. Тот что не постеснялся провести допрос в день похорон, – встреча со следователями из прокуратуры была назначена на сегодня.

– Я спрашивал о Волкове, – сообщил Гусейн. – Розгин сказал, что купить его нельзя. Ему платят столько, что он не забывает о чести сыщика.

– Какой пафос, – хмыкнула девушка.

– Не я сказал – Розгин, – оправдательным тоном ответил Назим.

– Ну хорошо, не купить… А запугать его можно?

– Не позволят. Волков работает на очень серьезных людей.

Лала, до сих пор просто сидевшая на кровати, упала спиной на подушки и уставилась в потолок.

– А если договориться с его хозяевами? Пообещать им долю?

– Если Волков до нас доберется, придется договариваться, – вздохнул Назим. – Но и тут не все гладко…

– Денег жалко?

– При чем здесь деньги? – Гусейн махнул рукой. – Представь, что будет, если партнеры Арифа поймут, что это мы его заказали? А они догадаются, если мы отстегнем долю хозяевам Волкова. Обязательно догадаются.

Эта перспектива Лапе не нравилась. Оставят ли их в живых или нет– можно спорить, но в том, что доверия, а значит, и миллионов, любовники лишатся, сомневаться не приходилось.

– Должен же быть выход! – Девушка яростно взмахнула рукой. – Должен!

– Выход один – убрать Ильгара, – хмуро буркнул Назим. – А пока нам остается надеяться, что щенок не выложит Волкову все, что знает.

* * *

Звонок Мамедова хоть и не напугал Ильгара, но из равновесия вывел. Юноша понимал, что к нему могут прийти: следователи наверняка докопаются до истории женитьбы Арифа, однако не ожидал, что это произойдет столь быстро.

«Почему они не ищут заказчиков среди партнеров Арифа? Неужели я – главный подозреваемый?!» Эта мысль едва не ввергла Ильгара в панику. К тому же – не звонит Лала. «Я совсем один!»

С трудом, с огромным трудом юноше удалось взять себя в руки.

«Ариф был богатым и известным человеком. Скорее всего, его смерть расследует не один человек, а много. Отрабатывают все версии сразу…»

Ильгар заставил себя успокоиться. Успокоился.

Звонок Лалы застал юношу за приготовлением чая, и стоило Ильгару услышать голос любимой, как все его страхи исчезли. Как можно чего-то бояться, когда от него – только от него! – зависит счастье самой прекрасной девушки в мире? Самой желанной. Той, ради которой ничего не жалко.

Короткий разговор с любимой придал Ильгару сил, вернул уверенность.

Он не стал ни о чем говорить Лале – зачем? А положив трубку, сразу же набрал номер, который сообщил Мамедов. Прятаться глупо, ничего, кроме подозрений, такое поведение не вызовет. Он сильный, он способен защитить свою любовь.

Он сильный.

Но в глубине души Ильгар надеялся, что ищет его не тот следователь, которого он заприметил у казино.

Не охотник.

Кабинет Волкова состоял из двух небольших комнат. Первая, в которую попадал посетитель, открыв дверь, являлась рабочей. Стол у окна, настольная лампа, компьютер, принтер, телефон и бумаги. Множество бумаг. В папках, стопках и валяющиеся просто так. Письма и отчеты, не заполненные до конца протоколы и распечатки приказов, обрывки с торопливо сделанными заметками и позабытые газеты. Федор крайне редко приводил стол в порядок, но и уборщицу к нему не подпускал, а потому прекрасно ориентировался в царящем на рабочем месте хаосе.

Второе помещение служило комнатой отдыха: диван и пара кресел, низенький столик, традиционный до пошлости глобус-бар, шкаф и телевизор. На стенах развешаны выданные Очкарику грамоты и благодарности. От каждого из трех министров, которых он пересидел в этом кабинете, от московского, питерского и красноярского ГУВД, от испанцев, французов и Интерпола. Вместо люстры – настенные бра. Однако главным достоинством этой половины кабинета являлась отличная звукоизоляция.

– Кофе будешь? – поинтересовался Волков, усаживая Ильгара в кресло. И, не дожидаясь ответа, нажал на кнопку чайника. – Правда, у меня только растворимый, так что не обессудь.

Ставить в кабинет кофеварку Федор ленился: возни больше, а результат не намного лучше, обходился так.

– Я, наверное, не хочу, – неуверенно пробормотал юноша.

Но Очкарик уже выставил пару чашек, банку с кофе и сахарницу. Кивнул: «сам делай», залил в свою чашку подоспевший кипяток, размешал сахар, закурил и, откинувшись на спинку кресла, дружелюбно посмотрел на Ильгара.

– Сразу скажу, что мы будем беседовать без протокола.

– Почему? – Юноша, который как раз наливал кипяток в свою чашку, остановился и настороженно посмотрел на Федора.

– Честно говоря, – по-прежнему добродушно продолжил Волков, – не вижу в нем необходимости. Ты уж извини, Ильгар… Кстати, ты не против, если я буду обращаться к тебе на «ты»?

– Нет.

– Вот и хорошо. Так вот, ты уж извини, но я не верю, что ты способен на убийство. Конечно, история со свадьбой дала тебе мотив… да еще какой мотив…

Юноша понял, для чего Волков выдержал красноречивую паузу, но промолчал, спокойно размешивая ложечкой сахар. Не стал убеждать милиционера в своей невиновности.

– Ты ведь думал о мести? «Что ответить? Соврать?»

Но внутренний голос напомнил: «перед тобой охотник». Врать ему еще придется, пока же следует говорить правду. Тем более отвечая на такой вопрос.

– Думал,– признался Ильгар. – Почти месяц думал. – И пронзительно посмотрел на Федора: – Я люблю Лалу. Мы выросли вместе. Я дарил ей цветы, я первый ее поцеловал и должен был стать ее первым мужчиной. Я!!

– Хорошо, что ты ответил честно, – спокойно продолжил Очкарик. – Ты умный парень, Ильгар, мне это нравится. А поскольку ты умный, то должен понять, почему оказался здесь.

– Вы меня подозреваете.

– Я просто не имел права пройти мимо истории со свадьбой. – Волков ободряюще улыбнулся. – Это бы показало мою полную профессиональную непригодность. Хочешь печенье?

– Нет.

– А как ты мечтал отомстить Арифу?

– Убить. – Ильгар ответил машинально, не задумываясь.

Иногда, когда начинаешь говорить правду, остановиться очень трудно.

– Как?

– Застрелить. Из ружья или пистолета, не важно. Главное, чтобы он видел, кто его убил, и понимал – за что.

– Звучит немного романтично. – Очкарик затушил сигарету и отодвинул пепельницу от края стола. – Согласен?

Он всем своим видом показывал, что услышал именно то, что ожидал.

– Наверное, – протянул юноша. – Но раз уж мне оставалось только мечтать, почему бы не представить красивую сцену?

Парень хорошо держится и хорошо говорит, причем почти без акцента. Чувствуется, что не тупица, готовящийся встать за рыночный прилавок. Учился. Скорее всего – хорошо учился.

– Лала сильно переживала ваш разрыв?

– А как вы думаете?

– Мне Лала показалась целеустремленной девушкой, – ответил Федор. – Почему она послушалась родителей? Почему не стала сопротивляться?

«Почему?» Сколько раз Ильгар задавал себе этот вопрос? Десять? Сто? Тысячу? Много-много тысяч? «Почему?»

– Она хорошая дочь.

– Послушная?

– Да. – Юноша помялся. – К тому же что мы могли сделать? Сбежать? Куда? На что жить? Нам ведь еще учиться…

– А кем она хотела стать?

– Врачом, – брякнул Ильгар первое, что пришло в голову.

«А кем она хотела стать?» Юноша не помнил, хотя они периодически обсуждали будущее. И в этом будущем жизнь всегда выглядела богатой. Богатой…

– Врачом? – удивился Очкарик.

– Она… Лала никак не могла решиться.

– У послушных детей такое бывает, – согласился Волков.

– Да… – протянул Ильгар.

– Кстати, о послушании, – мягко произнес Федор. – Мне показалось, что на Лалу положил глаз Назим Гусейн. Как ты думаешь, Лала послушается отца, если он велит ей выйти за него замуж?

Смысл фразы не сразу дошел до юноши: – Что?

– Девчонка нравится младшему Гусейну, – с издевательской улыбкой сообщил Очкарик. – А учитывая, что Ариф был конченым педерастом, я не удивлюсь, если выяснится, что Назим пялит твою подружку уже несколько месяцев. С самой свадьбы…

Федор был готов к рывку Ильгара, но все равно едва успел среагировать. Разумеется, ослепленный яростью щенок не являлся серьезным противником, однако бешенство добавило ему и силы, и скорости. Хотя при этом он совершенно не соображал, что хочет сделать. Выставил вперед руки… Пытался вцепиться в горло?

Волков встретил щенка ногой, толкнул к стене, именно для того он и распорядился повесить грамоты повыше – чтобы не повредить в таких вот случаях. Не теряя времени, подскочил и дважды саданул Ильгара в живот, позволил опуститься на пол, заломил руку, чтобы у щенка не возникло желания продолжить потасовку, и заорал ему в самое ухо:

– Дурак малолетний! Ты еще не понял, что тебя подставили!

– Сука, – хрипел Ильгар. – Пусти, сука…

Волков дернул руку мальчишки сильнее, пусть боль прочистит мозги, а сам продолжил орать:

– Тебя развели, щенок! Отымели по полной программе, ты понял? Тебя использовали, дурак, использовали! Использовали!!

Юноша стонал от боли. Он еще ничего не понимает, он только слышит: «использовали», «подставили», «развели», «использовали»…

– Ты дурак! Ты повелся! Тебя развели!!

– Нет…

– Тебя использовали, Ильгар, банально использовали. – Теперь Федор не орал, говорил чуть тише, но очень четко. Теперь парень его слышал. – Им нужно было убрать Арифа, чтобы добраться до его денег, понимаешь? И они решили подставить тебя.

– Я ничего не понимаю! Я ничего не делал…

– Ты идеальная жертва, Ильгар, неужели не понимаешь? Ты любишь Лалу, ты обижен на Арифа, у тебя есть мотив. Она использовала тебя, Ильгар, она и не думала к тебе возвращаться! Она хотела, чтобы ты убил Арифа! Чтобы ты убил Арифа! Ты ведь убил Арифа, Ильгар? Лала заставила тебя убить Арифа! Лала заставила тебя убить Арифа, да? Ты убил Арифа, Ильгар! Ты убил Арифа! Ты понимаешь, ты его убил! ТЫ!

Боль, сопли, слезы, пол, к которому прижата щека. И голос. Голос охотника. Охотника, для которого нынешняя жертва… даже не дичь – муха.

– Ты убийца, Ильгар. Ты убил Арифа.

Но он нашел в себе силы прохрипеть:

– НЕТ!

– Ты был в казино, Ильгар, ты был в казино в ту ночь!

– Не был…

– Ты ведь не играть туда ходил, да? Не играть. У тебя нет денег, чтобы играть. Ты пошел в казино, чтобы убить Арифа. Лала уговорила тебя убить Арифа. Лала тебя подставила. Лала спит с Назимом, ей нужны деньги Арифа…

– Я не был в казино!

– Тебя опознал охранник, Ильгар. Первое, что я сделал, – показал охранникам твою фотографию. Тебя опознали, Ильгар. Ты был в казино. Ты пошел в казино, чтобы убить Арифа. Ты убил Арифа!

– Охранник ошибся!

– Тебя сняли на видео, Ильгар, неужели ты думал, что мы не проверим видеокамеры? Твоя рожа есть на камере!

– Камера не работала!

Боль, сопли, слезы, пол… И голос охотника. В такие моменты очень трудно думается.

– Откуда ты знаешь? – Волков ослабил хватку. – Откуда ты знаешь, что видеокамера не работала? Кто тебя предупредил? Кто научил тебя, как нужно убить Арифа? Назим? Лала?

– Нет! – Теперь Ильгар просто скулил: – Я не убивал. Я не был…

– Но охранник тебя опознал, – выдохнул ему на ухо Федор. – А зачем ты звонил Эльмире?

– Какой Эльмире?

А вот теперь можно добавить боли. Рука пацана вновь пошла вверх, заставив его застонать.

– Зачем ты звонил Эльмире той ночью?

– Я не звонил!

– Конечно, не звонил! Ты звонил Лапе! Ты дурак. Ты понимаешь, что ты дурак? Ты понимаешь, что ты дурак? Отвечай!

– Я…

– Тебя подставили, тебя подставила девка, на которой ты должен был жениться. Но ты еще больший дурак. Ты звонил на конспиративный телефон со своей трубы. Ты выдал себя с головой, понимаешь?

– Эльмира – моя любовница, – прохрипел юноша.

– А Закир Таги? Он ведь купил сим-карту для тебя, да? А Эльмира – для Лалы. Неужели ты думал, что я не узнаю? Какой же ты дурак, Ильгар, маленький дурак. Тебя обвели вокруг пальца, тебя подставили, ты сделал Назима и Лалу богатыми и счастливыми, а сам сядешь в тюрьму. Я тебя посажу, дурак, я тебя закрою лет на двадцать, ты понял? Ты выйдешь оттуда старым, никому не нужным бродягой с чахоткой и без зубов. Ты понял?

Ильгар зарыдал. Игра окончена.

Волков отпустил мальчишку – тот остался на полу, не делая попыток подняться, – сам встал на ноги, поправил одежду и закурил. К любому человеку можно подобрать ключ, но иногда приходится использовать фомку.

Оглушающий удар был единственным способом выбить из Ильгара признание, сломать его. Единственным способом завуалировать слабость собранных доказательств. Что у Федора было? Показания охранника? Ненадежны – человек не видеокамера, всегда может ошибиться. Звонок на непонятный номер? Мало ли почему Ильгар звонил. Да и номер этот еще надо связать с Лапой, а Эльмира наверняка будет все отрицать. И если для Розгина и тех, кого он представляет, косвенных улик еще могло хватить, то идти с таким багажом в суд бессмысленно.

А чтобы полностью сложить картину, чтобы знать, какие искать доказательства, требовалось понять, как именно произошло убийство. И кто, собственно, разработал столь замысловатый план.

– Сядь в кресло, – жестко велел Очкарик.

Ильгар перестал скулить и робко посмотрел на Волкова снизу вверх. Столкнулся с беспощадным взглядом, послушно поднялся и присел, куда сказано.

Сломан. Распишитесь.

Федор отхлебнул остывший кофе и поинтересовался: