Чтение 15–й страницы книги ~Шпора дракона~

– Замечательно, – ответил брат. Он остановился в дверях. Иди домой. Ты все равно бесполезна, – сказал Стил и растворился в темноте.
Оливия услышала всхлипывания Джулии. Через мгновение девушка выбежала из сарая, даже не побеспокоившись закрыть за собой дверь. Оливия уловила шепот:
– Стил, Подожди.
Все еще лежа на сеновале, Оливия перевернулась на спину и потянулась. Она любовалась своими руками и ногами. Она снова была красивым, талантливым хафлингом. К тому же, тошнота покинула ее. «Это не овес, – поняла она. Это просто побочное действие превращения».
На ней была та же одежда, что и в предыдущую ночь.
Хафлинг сунула руку в карман жилета. Волшебный мешок Джейд был там.
– Я ослица, – со смехом прошептала Оливия, – потому что не смогла понять раньше.
«Кто еще, – подумала она, – мог оказаться настолько смелым и хитрым, чтобы украсть из-под носа Драконошпоров их семейную реликвию? Кто еще мог пройти стражницу? Только моя воспитанница Джейд».
Но гордость Оливии вмиг пропала, когда она поняла, что никогда больше не увидит Джейд. Она свернулась комком, сжав кулаки и пытаясь прогнать свое отчаяние.
Эмоции переполняли ее. Оливия плакала, чего не случалось с тех пор, как умерла ее мать. Она лежала на соломе, пока от плача у нее не заболела голова.
Оливия чувствовала себя опустошенной. Но, наконец, решимость отомстить снова вернулась к ней. «Шут заплатит, – подумала она. Он может считать себя крутым, потому что убил Джейд и избивает Кэт, но он еще узнает обо мне».
«Я верну шпору Джиджи, мы узнаем, в чем ее сила и используем ее против Шута», – решила хафлинг.
Оливия села и вытерла слезы с лица. Посмотрев на рукав, она фыркнула и поняла, что вся грязь, которую она собрала, будучи ослицей, осталась на ней.
«Если мне нужна помощь Джиджи, – подумала она, – то сначала мне нужно привести себя в божеский вид. Мне нужно ванна, чистая одежда, спокойный сон и время, чтобы все обдумать».
Оливия встала, отряхнула солому и полезла вниз по лестнице. Через минуту она уже была за воротами дома Драконошпора и направлялась к постоялому двору Мелы.
* * * * *
Джиджи стоял внизу лестницы и смотрел на спускающуюся к нему Кэт. Он был твердо уверен, что во всем Кормире нет женщины красивее. Она была одета в длинное платье из бледно-лилового сатина, отороченное золотой каймой. Ее длинные волосы удерживала золотая сетка.
– Так хорошо? – остановившись двумя ступеньками выше его, спросила Кэт.
– Я не видел никогда, чтобы моя мать одевала это, – сказал Джиджи, пытаясь не обращать внимания на декольте платья. Я вообще не знал, что у нее есть такое…
– Открытое? – предположила Кэт, скромно сложив руки около ворота платья.
– Немного, – ответил Джиджи. – Моя мать была не настолько стройной, как ты. Он предложил Кэт руку.
– Возможно, тогда, когда она еще не была твоей матерью, – возразила Кэт, спускаясь с помощью Джиджи, – была. Я нашла это на самом дне сундука. Наверное, она носила это, когда только что появилась в свете.
– О, она не была дебютанткой в свете, – объяснил Джиджи. – Ее отец, Шар из Сюзейла, был плотником. Он надзирал за постройкой всех мостов в Кормире и шлюзов на Велуне, они все до сих пор еще стоят. У него было много денег, но он был очень скромным человеком. Король Ригард II, отец Азуна, предложил ему звание пэра за его работу, тот отказался, сказал, что не может одновременно и быть лордом и работать. Когда его дочь похитил злой волшебник, старый Шар попросил моего отца спасти ее. Так мои родители и познакомились.
– Когда твоя мать вышла за твоего отца, то должна была быть представлена ко двору.
– Да, конечно.
– Наверное, она одевала это тогда. Мне не хотелось бы одалживать такие ценные вещи, но это так хорошо сидит. Я нашла кое-то и для тебя.
– Извини? – спросил Джиджи..
Кэт остановилась и вытянула что-то из кармана.

– Вот. Я нашла это в ювелирной шкатулке. Кэт протянула платиновый обруч и одела его на голову Джиджи. – Очень хорошо. Это придает твоему облику благородство.
– Очень забавно, – сказал Джиджи, пристраивая обруч поудобнее.
Кэт рассмеялась.
– Тебе надо его носить, – сказала она, подталкивая Драконошпора к двери столовой.
Джиджи повернул ручку и провел обворожительницу в столовую. Дворянину было приятно увидеть, что его причудливое украшение понравилось Томасу. Слуга накрыл стол с необычайной роскошью. Джиджи заметил оценивающий взгляд Томаса в сторону Кэт.
Томасу хотелось, чтобы его господин не носил щегольских украшений в волосах и ушах, но обруч ему понравился. Слуга решил, что это придает Джиджи важности – того, чего. ему всегда недоставало. Что касается девушки, то хотя ее незнание этикета выдавало ее «низкое» происхождение, речь показывала некоторую образованность.
Томас хорошо видел, что интерес его хозяина к девушке определяется не только ее способностями волшебницы. Привлекательность Кэт невозможно было не заметить.
Он думал, что. сделать для того, чтобы отношения Джиджи и этой девушки не зашли слишком далеко. «Эта ситуация, – решил Томас, – может привести к скандалу».
Мысль о том, чтобы рассказать о появлении этой женщины тете Доре, была почти сразу отвергнута. Тетя Дора была в этих делах настолько неуклюжа, что скорее могла добиться результата, противоположного желаемому. Поставив на стол жареную утку, Томас решил, что лучше будет ему самому попробовать убедить своего хозяина.

Убирая тарелки и подавая на стол яблоки и сыр, Томас понял, что необходимо посоветоваться с кем-то, кто не только заботиться о благополучии Джиджи, но также понимает и всю тонкость ситуации, а к тому же сможет присмотреть за Кэт, и на кого она не сможет повлиять с помощью своего волшебства. Слуга подумал, что необходимо подождать, пока хозяин удалится.
– Итак, – после того, как Томас ушел, начала Кэт – этот человек, Садкар, не смог рассказать, как твой отец использовал шпору?
– Нет, но он думает, что мой отец летал с ее помощью.
– У нее должно быть силы больше, чем нужно только для этого, – потягивая коньяк, ответила Кэт, – иначе бы Шут не послал меня за ней. Он уже может летать.
– Ну а Садкар предложил мне расспросить мать Лледью. Она когда-то путешествовала с моим отцом.
– Кто такая мать Лледью? – спросила Кэт.
– Это верховная жрица в храме Селины. Я пошел туда вчера вечером вдоль Серого Ручья. Было темно, и я упал в ручей. Я уже рассказывал об этом.
– Это когда на тебя напали лацедоны, и тебя спас медведь? – вспомнила Кэт.
– Да. Один из них ударил меня по лицу – лацедон конечно, а не медведь.
Когда я пришел в храм, там была девушка. Джиджи нахмурился. Я только сейчас понял, что девушка похожа на статую Кледвилла, только моложе. Стражница говорила, что меня поцеловала Селина, и теперь эта девушка ассоциируется у меня с богиней. Она поцеловала меня, моя рана зажила, и я оказался дома. О, ну сначала она сказала мне, что матери Лледью нет, и я должен придти завтра. Это все показалось мне очень странным. Ты не думаешь, что это все мне приснилось?
– Ну… Кэт замолчала и посмотрела вниз, затем продолжила:
– Ты знаешь, о ком путешественники говорят, что его поцеловала Селина?
– Ну, Селина – богиня луны, и я думаю, что это значит, что я родился в полнолуние. Что-то вроде родился под счастливой звездой.
Кэт покачала головой.
– Иногда это говорят о человека, который слегка тронулся. Но обычно, о том, кого закляли Джиджи побледнел.
– Ты имеешь в виду волкодлака?
Кэт кивнула.
– Да. Или крысодлака или тигра, или медведя.
– Крысодлака, тигра или медведя? Ты думаешь, поэтому мне сняться эти ужасные сны про охоту?
– Ты не замечал, что это усиливается в полнолуние?
Джиджи задумался на мгновение.
– Я никогда не следил. Это слишком нелепо. Я бы знал, если бы был оборотнем. Я могу слегка перебрать и плохо помнить на следующее утро события прошедшей ночи, но я никогда не возвращался домой в окровавленной одежде. А сегодня ведь полнолуние? Я не брился сегодня утром, но ведь щетины не больше обычного?
– Иногда это проявляется только после определенного возраста, например после двадцати.
– Мне двадцать три.
– Иногда двадцати пяти или тридцати.
– А как насчет тети Доры. Ей тоже это снилось.
– Ей?
– Да. Она сказала, что я не должен обращать на сны внимания.
– Я не думаю, что это хорошая идея, – сказала Кэт. Наши сны рассказывают важные вещи о нас самих, а иногда в них говорят боги. Ты собираешься снова отправиться к этой Лледью, чтобы узнать побольше о шпоре и своем отце?
– Да, девушка сказала мне, что нужно попробовать завтра днем, – объяснил Джиджи.
– Могу ли я пойти с тобой?
– Думаю, что будет безопаснее остаться здесь, а то Шут может тебя заметить.
Кэт снова взглянула вниз.
– Я не могу всегда прятаться в вашем дома, господин Джиджиони, – прошептала она.
Джиджи почувствовал глухой удар своего сердца. Он хотел сказать, что ему этого бы и хотелось, но не стал.
– Еще немного, – сказал он. Когда мы найдем шпору и вернем ее в склеп, то Шуту придется отказаться от своих намерений и убраться домой. Если нет, я обращусь за советом к Садкару. Он человек короля и должен поддерживать мир. Он знает, что нужно делать.
Кэт подняла глаза и слабо улыбнулась, но Джиджи опасался, что не переубедил ее.
– А ты не думаешь, что если твой дядя знал еще что-то о воре, то мог об этом где-нибудь написать? – спросила она.
– Конечно! – Джиджи хлопнул себя по шее. У него был журнал. Не знаю, почему не подумал об этом раньше. Журнал должен быть в его лаборатории.
– Если ты не думаешь, что это слишком личное, то я могу почитать его, пока ты будешь в храме Селины. Может быть, ты попросишь мать Лледью совершить гадание для тебя.
– Стил вчера собирался сделать это. Может быть, он уже что-нибудь узнал. Я спрошу его. Мне еще много нужно сделать. Сейчас еще не очень поздно, но мне лучше пойти спать, чтобы встать завтра пораньше. Ты не подумаешь, что я плохой хозяин, если я покину тебя? – спросил Джиджи.
– Конечно, нет, – ответила Кэт. Я тоже устала.
Джиджи проводил ее из столовой в коридор. Раньше ни одна женщина, кроме его матери, не останавливалась в его доме. Поэтому он чувствовал себя не очень уверенно.
Кэт остановилась у двери своей спальни и повернулась к Драконошпору.
Чувствуя себя еще более неуверенно, Джиджи тоже остановился и сцепил руки за спиной.
– Итак, ты предпочитаешь остановиться в сиреневой комнате, спросил он.
– Да. Она очень красивая.
– Я скажу утром Томасу.
Кэт подошла к Джиджи, поднялась на цыпочки и прикоснулась губами к его губам.
– Спокойной ночи, господин Джиджиони. Сладких снов, – прошептала она.
– Спокойной ночи, – тихо ответил он. Кэт повернулась и пошла в комнату.
После того, как она закрыла за собой дверь, Джиджи постоял немного, вздохнул и направился к себе.
Драконошпор еще не ушел раздеться, как вдруг вспомнил, что собирался зайти в «Рыбы», чтобы найти Оливию Раскеттл и расспросить ее об Элии из Вестгейта.
– Черт, – пробормотал он. Я так устал. Зайду завтра.
Он залез в кровать.
Каким усталым он ни был, молодой дворянин все равно лежал с открытыми глазами, боясь заснуть. Хотя Кэт и пожелала ему сладких снов, он был очень встревожен.
Ему показалось, что он услышал крики Кэт, и он сел на край кровати, решая, следует ли пойти к девушке и успокоить ее или не стоит нарушать ее уединение.
Один его внутренний голос говорил, что вторжение ночью к девушке может быть неверно истолковано, а другой подсказывал, что следует показать свою заботливость. Он снова лег в кровать и стал прислушиваться.
Наконец, он заснул. Как стражница и предсказывала, кошмар пришел.
Как обычно, Джиджи парил над лугом. Это был луг над Весенним Холмом, и в середине его стоял храм. На ступенях храма был огромный черный медведь. Молодая послушница бежала по траве. Полет Джиджи был беззвучен, и у девушки не было шансов. Она дернулась, как кролик, но Джиджи кинулся вниз. Она закричала, и Джиджи проснулся.
Он был весь в холодном поту, но благодарил судьбу за то, что не увидел конца сна.
Затем Джиджи понял, что все еще слышит крик. Крик шел из комнаты Кэт.
Глава 13
Расследование Оливии
Джиджи вскочил с постели, выскочил из комнаты и, пробежав по темному коридору, оказался у двери сиреневой комнаты. В это время доносившийся из-за нее пронзительный крик прервался. Ворвавшись в комнату девушки, Джиджи мог поставить себя в щекотливое положение, но тишина в комнате была слишком уж зловещей. Он открыл дверь, не постучавшись.
Кэт разожгла камин, но сейчас в нем осталось лишь несколько тлеющих головешек. Джиджи, в своей ночной рубашке, вздрогнул от холода. Через окна лился тусклый лунный свет, освещая предметы в комнате. Волшебница сидела на своей кровати и, казалось, была очень напугана.
– С тобой все в порядке? Что случилось? – спросил Джиджи.
– Здесь кто-то был! – задыхаясь сказала Кэт. Он пытался задушить меня подушкой!
– Куда он ушел?
– Через стену! – заплакала Кэт, указывая на стену около камина. Как привидение!
Женщина потеряла самообладание. В ее голосе чувствовался страх.
Джиджи выкрутил фитиль у лампы на туалетном столике и зажег ее угольком из камина. Он отодвинул шелк на стене, но за ним не было ничего, кроме самой стены. Он стукнул по ней. Она казалась твердой.
– Я раньше никогда не слышал, чтобы в этой комнате водились привидения, – сказал Джиджи. – Как он выглядел?
– Как Шут, – всхлипнув, сказала Кэт. Но это невозможно.
– Почему? – спросил Джиджи.
– Если бы Шут пытался убить меня, то не остановился бы на полпути, – объяснила Кэт. К тому же, ему не понадобилась бы подушка.
Джиджи осторожно сел к Кэт на кровать. Девушка была одета в одну из ночных рубашек его матери, и хотя она была из фланели, все таки это была всего лишь ночная рубашка.
– С тобой все в порядке? – спросил он. Кэт опустила голову и кивнула.
Длинные волосы закрыли ей лицо, но по тому, как затряслись ее плечи, Джиджи понял, что она плачет.
«К черту приличия!» – подвигаясь к ней, подумал дворянин.
– Все в порядке, – сказал он, садясь рядом с ней на кровать и обнимая ее.
Все будет хорошо.
Кэт положила голову ему на плечо и крепче прижалась к нему. Прошла почти минута, прежде чем утихли рыдания. Затем она мягко освободилась от его объятий.
– Мне стыдно, что я была такой трусихой, но я беспомощна, когда сплю.
Ее голос дрогнул, и Джиджи испугался, что она опять разревется.
– Любой бы на твоем месте расстроился, – успокаивал ее Джиджи.
Он встал.
– Думаю, тебе лучше остаться здесь, – сказал он.
– Куда ты? – с беспокойством спросила Кэт. Она попыталась схватиться за его руку, но тут же остановила себя.
– Пойду позову Томаса, и мы осмотрим дом, – ответил Джиджи.
Он зажег вторую лампу и, взяв ее с собой, вышел в коридор. На лестнице он натолкнулся на Томаса, спешащего в темноте наверх.
– Сэр! Мне показалось, что я слышал крик! Что-нибудь случилось? – спросил слуга.
– Да, Томас, – объяснил Джиджи. – Кто-то напал на госпожу Кэт в ее комнате. Может вор, а может быть и кто-нибудь похуже.
– В красной комнате, сэр? Вы уверены? – спросил Томас.
– Нет. В сиреневой комнате. Госпожа Кэт больше понравилась сиреневая комната, и я предложил ей эту комнату вместо красной. Кто-то попытался задушить ее, но исчез, когда она закричала. Она говорит, что нападавший ушел через стену, но она могла ошибиться, или же этот тип – волшебник. В любом случае нам надо обследовать дом.
Томас кивнул и пошел наверх к Джиджи.
– Может, нам лучше начать с комнаты леди? – спросил слуга.
– Томас, я только что там был. Я же сказал тебе, что этот незваный гость исчез, когда госпожа Кэт закричала.

– Там могут быть, ммм, следы, или какие-нибудь другие улики, сэр, – предположил Томас.
– Хм. Ты прав, – согласился Джиджи.
Он развернулся и пошел обратно в сиреневую комнату. Томас шел сзади. Дверь была открыта. Кэт уже поднялась с постели и оделась. Она стояла у окна и смотрела вниз.
Джиджи постучал по дверному косяку, чтобы объявить о своем присутствии.
Волшебница резко повернулась, в руке у нее сверкнул обнаженный кинжал.
– Это всего лишь я и Томас, – сказал Джиджи. Кэт облегченно вздохнула. Она подошла к Джиджи и оперлась на него.
Прежде, чем войти в комнату, Томас вежливо кивнул Кэт.
– Можно, я воспользуюсь этой лампой, сэр, – сказал он.
Джиджи вручил ему фонарь. Пока дворянин стоял рядом с Кэт, наблюдая как слуга исследует окна, что-то слегка коснулось его ног. Джиджи вскрикнул и отскочил в сторону.
Огромный черно-белый кот посмотрел на него и раздраженно замяукал.
– Пятныш! Томас, это же Пятныш! – сказал Джиджи, подняв кота с пола и гладя его по голове. Кот сразу же замурлыкал.
– Может быть, госпожа Кэт, – начал Томас голосом, которым обычно разговаривают с людьми, когда не уверены в твердости их рассудка, – это Пятныш попытался лечь к вам, и вы приняли его за подушку? Когда вы закричали, он естественно спрыгнул на пол. Его тень в лунном свете показалась вам больше, чем на самом деле. Когда он спрыгнул, то исчез из вашего поля зрения и, возможно, спрятался под мебелью.