Чтение 15–й страницы книги ~Все в шоколаде~

их по ходу пьесы придется изобрести.

Волков скривился, глядя на меня, должно быть, в отчаянии от
непосильной умственной нагрузки, а потом тяжко вздохнул. За что я его
ценила, соображать он мог быстро, когда хотел. Вот и сейчас не подвел.

- Двойная игра, - изрек он. - Есть убийство, есть улики, которые
указывают на определенного человека (Волков так уважал руку, его
кормящую, что всуе даже имени не произносил), улики настолько явные, что
поневоле закрадываются сомнения.., к тому же есть люди, которым выгодно
этого человека уничтожить. При известной сноровке мы их находим...

- И освобождаем Деда от неприятных людей.

- Лучше б ты свои догадки держала при себе, - пожаловался Волков, -
мне даже думать не хочется...

- А ты не думай, главное, двигайся. Дед желает получить убийцу, нам
надо его отыскать. Давай сосредоточимся на этом, а все остальное пусть
горит синим пламенем.

- Тебе хорошо говорить, - принялся бубнить Волков, - а мне что
прикажешь? Одно дело - закрывать глаза на кое-какие.., ну, ты понимаешь,
и совсем другое - два трупа. И все это из-за паршивых выборов?

- Это неверная точка зрения, к тому же не отражающая позицию борца за
народные голоса. В оригинале это должно звучать так: выборы и два
паршивых трупа...

- Завтра пойду к зубному врачу, нет сил терпеть. - Волков поднялся с
дивана и побрел к двери.

- Ты так и не рассказал мне ничего интересного, - крикнула я
вдогонку.

- Нет ничего интересного, никто ничего не видел, ничего не слышал.

- Это нормально, - согласилась я, внизу хлопнула дверь, а потом
завелась машина.

Я подумала и набрала номер Марка. Несмотря на поздний, точнее, ранний
час, судя по голосу, он был бодр и свеж и готов к новым свершениям.

- Тебе стало одиноко, и ты вспомнила обо мне, - ласково прошептал он.

- Одиноко стало одной девушке с ножом под лопаткой.

- А звать девчушку как?

- Инесса.

- Чего ты хочешь?

- Вообще-то узнать, кто швырнул ножичек, но, догадываясь, что твои
способности весьма посредственны, ограничусь исключительно простым
заданием. Как только менты уберутся из ?Пирамиды?, отправляйся туда со
своими мальчиками и вытряси души из тамошних придурков. Инесса мне
звонила, просила приехать. Кто-то в течение вечера успел здорово
напугать девчонку. Явился сам или звонил, не знаю, но он должен был себя
проявить.

- А если не являлся, если он, к примеру, сидит там безвылазно, потому
что ему так положено?

- Тогда выясни, в какой момент у девчонки сменилось настроение и что
этому предшествовало. Кто, когда, в каком месте находился и кто это
может подтвердить. Скажи парням: тому, кто что-то накопает, премия в
тысячу баксов.

- Плохая идея. Начнут фантазировать.

- Тогда просто премия, пусть фантазия взыграет насчет ее размера. У
людей должен быть стимул.

- А у тебя есть тысяча баксов?

- Главное, что она найдется у Деда, - осчастливила его я.

***

Утром я встала пораньше и отправилась в ванную. На некоторое время я
замерла перед зеркалом и принялась изучать свою наружность с целью ее
возможного усовершенствования. Мне хотелось отбить у людей охоту болтать
налево-направо о моем алкоголизме.

Через полчаса я стала нравиться себе значительно больше, моя помятая
физиономия приобрела буйно-оптимистическое выражение, что Деду должно
было понравиться. Я отправилась к нему, не позвонив. В этом был хитрый
умысел: свалившись как снег на голову, я лишу старого змея возможности
избежать встречи со мной.

Рита, увидев, как я вхожу в приемную, чуть приподняла брови, что
должно было означать удивление, но словесно она его не выразила, только
спросила:

- Он звонил тебе?

- Нет. Срочное дело. Постарайся сделать так, чтобы он не улизнул
через форточку. Она хихикнула и включила связь.

- Игорь Николаевич, здесь Оля, говорит, у нее срочное дело.

- Заходи, - гаркнул Дед.

Рита подмигнула мне, а я открыла дверь кабинета и увидела Игоря
Николаевича, сидящего в кресле с широкой улыбкой на устах.

- Отлично выглядишь, - радостно сообщил он, я тоже обрадовалась, раз
мои усилия не пропали даром, плюхнулась в кресло и ответила ему лучшей
своей улыбкой. - Ты сменила прическу? - продолжал радоваться он. - Или
осветлила волосы?

Кажется, только эти два вопроса его сейчас и волновали. Конечно, Дед
перебарщивал и сам знал это, но из-за упрямства уступать не хотел и
продолжал валять дурака, а я, чтоб его порадовать, подробно рассказала о
достоинствах французской краски для волос, знания мои были почерпнуты из
рекламного ролика, успевшего набить оскомину, и на Деда особого
впечатления не произвели.

- У меня через полчаса важная встреча, - со вздохом сообщил он,
словно ему страсть как хотелось узнать еще что-нибудь такое же ценное и
лишь проклятая занятость мешала этому.

Я извлекла из сумки его записки - свидетельства большой любви - и
положила их на стол. Он приподнял верхнюю, взглянул, кивнул и равнодушно
отбросил.

- Чего ты дурака валял? - глядя на него исподлобья, спросила я. -
Если тебе нужно было только это - без проблем, стоило только сказать...

Брови его сошлись у переносицы, а взгляд сделался колючим. На очень
многих людей это производит впечатление, но не на меня, и Деду это
отлично известно, потому что взглядом он не ограничился.

- Ты что, с ума сошла? - рявкнул он так, что я наверняка бы
подпрыгнула, если б не ждала его крика.

- Давай я попозже зайду, - миролюбиво предложила я и даже
приподнялась.

- Сядь, - махнул он рукой, встал, прошелся по своему кабинету и
устроился на столе рядом со мной, сложил руки на коленях и вроде бы
задумался. - Ты ведь не считаешь, что это я?

- А это ты? - невинно поинтересовалась я.

- Твоему отцу следовало драть тебя ремнем трижды в день.

- Моему отцу следовало осмотрительнее выбирать друзей, глядишь,
нянчил бы сейчас внуков.

Дед поспешно отвел глаза, потом легонько коснулся рукой моего плеча.

- Детка, ты же знаешь, с тобой я всегда откровенен... Хорошо, почти
всегда. Так вот, я тебе клянусь, к этому убийству я не имею никакого
отношения. Надеюсь, мои слова для тебя что-то значат.

- У нас уже два убийства, - сообщила я. - Ты в курсе?

- Да. Девушка из ?Пирамиды?... Записки были у нее?

- Я нашла их в ее комнате. Алла тебя шантажировала?

- Нет. Конечно, нет. Она была хорошей девчонкой, веселой и знала свое
место. Никаких проблем. Мы встречались от случая к случаю...

- Когда все это началось?

- Кажется, прошлой весной. Я увидел ее в клубе, она классно..,
извини.

- За что? - не поняла я. Он вновь одарил меня своим коронным
взглядом, но теперь в нем было настоящее бешенство, и я сочла за благо
заметить:

- Я не ревнива.

- Да нет, - хмыкнул он, - ты хуже. Тебе просто ни до кого нет дела.
Даже до себя.

- Ну, это сильно сказано, - не поверила я. - Давай вернемся к нашей
проблеме. Какого черта ты сразу не сказал мне, что трахался с убиенной?

- Я был уверен, что ее смерть не имеет ко мне отношения, и не
хотел... Это что, так трудно понять?

- Ну ладно. Допустим. Теперь ты знаешь, что ее смерть имеет к тебе
отношение или кто-то очень хочет, чтобы имела... Кстати, о том, что
вчера в клубе зарезали девчонку, тебе кто сообщил?

- Лялин. Это важно?

- Нет, конечно. А ему кто?

- Слушай, Детка, я не вижу смысла в твоих вопросах. В конце концов,
Лялин обязан знать, что вокруг происходит, за это ему деньги платят.

- Бог с ним, с Лялиным, - согласилась я. - Значит, Алла тебя не
шантажировала и все у вас было просто отлично, так?

- Так.

- О встречах договаривались заранее?

- Нет. Ты же знаешь мой график. Когда мог выкроить пару часов...

- Ты звонил ей?

- Когда как. Чаще посылал шофера с запиской. Дома ее застать было
нелегко, а сотового у нее не было.

- Мог бы подарить.

- Я тебя сейчас вышвырну отсюда, - заявил Дед, пересаживаясь в свое
кресло.

- Я к тому, что записки - это все-таки вешдок... Что за романтизм в
твои-то годы?

- Спасибо, - поклонился он, после чего заговорил серьезно: