Чтение 15–й страницы книги ~Любовь очень зла~

- Вопрос: как он смог уговорить охранника? Данила был предан мужу...

- Все эти разговоры о преданности гроша ломаного не стоят.

Парню пообещали хорошие деньги, и он согласился. Надеюсь, менты не совсем
идиоты и смогут разобраться.

- Сомневаюсь, - вздохнула я.

- Думаешь, охранник скоропостижно скончается?

- Думаю, к примеру, не выдержат нервы и он покончит жизнь самоубийством.

- Что же делать? - испуганно спросил Сергей.

- Ждать, когда неизвестные себя проявят.

- И что тогда?

- По обстоятельствам, - вздохнула я. - Пока все козыри у них.

- Да почему? - возмутился Сергей.

- Потому что мы купились на это дурацкое алиби... Ты давно знаком с
Шерманом?

- Лет шесть, наверное. Почему ты спросила?

- Ты все ему рассказал?

- Ты имеешь ввиду...? Нет. Я сказал, что мы любовники.

Встретились в ту ночь в клубе и я отвез тебя домой. Утром ты позвонила,
сообщила о несчастье и попросила помощи.

- Он поверил?

- Лили, я не понимаю.

- Он адвокат моего мужа, хорошо осведомленный о его делах. И он очень
старался вытащить меня.

- Что ж в этом удивительного? Он убежден в твоей невиновности и искренне
хотел помочь.

Сережа еще что-то говорил, но я его почти не слушала.

***

Возле дома меня ждал сюрприз, неприятный, разумеется, быть для кого-то
сюрпризом приятным Владимир Павлович просто не мог.

Сначала я заметила машину дражайшего родственника, а потом и его самого.
Он пасся возле калитки, подняв воротник плаща. В машине ему не сиделось, а
дождь изрядно донимал. Я пошла медленнее, с намерением подготовиться к
встрече. Похоже, Владимир Павлович навестил меня в одиночестве, однако я не
удивлюсь, если откуда-нибудь из подворотни возникнут дюжие молодцы.
Ободренная этими мыслями, я тревожно огляделась.

Улица пуста и в машине как будто тоже никого.

- Здравствуй, Лили, - раздвинув рот до ушей, приветствовал меня Владимир
Павлович.

- Здравствуйте, - без энтузиазма ответила я. - Что у вас за нужда прыгать
под дождем?

- Очень хотелось тебя увидеть.

- Что ж, вы свое желание осуществили, всего доброго.

- Не хочешь предложить мне войти?

- Нет, - покачала я головой.

- Значит, договориться по-хорошему ты не желаешь?

- Нам не о чем договариваться.

- Паршивая шлюха, - зашипел он, нервы у родственника ни к черту. -
Захапала все деньги, думаешь тебе это с рук сойдет? Я тебя выведу на чистую
воду вместе с твоим любовником.

- Сделайте одолжение, - усмехнулась я. - А сейчас убирайтесь к дьяволу,
пока я милицию не вызвала.

- Ты пожалеешь, - с чувством сказал он и направился к машине.

А я заспешила к дому.

- Сволочь, - бормотала я, сбросив пальто и расхаживая по холлу. - Вот
сволочь...

Ясно, что Владимир Павлович намерен всеми правдами и не правдами
отравлять мое существование. Если он узнает о Сергее... "Надо уехать на
некоторое время, - размышляла я. - Может этот сукин сын немного успокоится
(в это верилось с трудом). И от Сережи придется держаться подальше. Пройдет
полгода и тогда можно будет видеться с ним в теннисном клубе, это будет
вполне естественно, вдова чувствует себя такой одинокой, а тут
красавец-мужчина, и, как следствие, вдруг вспыхнувшая страсть. Сергей
чересчур нетерпелив, вряд ли удасться держать его на расстоянии долгое
время. Надеюсь, сегодняшний разговор произвел впечатление и он серьезно
отнесется к моим словам".

Понемногу успокоившись, я прошла в кухню, выпила чаю, а потом отправилась
спать. Меня мучили кошмары и проснулась я с дурным предчувствием, так что
нисколько не удивилась тому, что произошло утром.

Где-то ближе к обеду позвонил Шерман.

- Лилия Романовна, - надо бы поговорить, - как-то неуверенно сказал он,
что было для него совершенно не свойственно, оттого и напугало.

- Что-нибудь случилось? - насторожилась я.

- В жизни постоянно что-нибудь случается. Я могу приехать?

- Конечно. Жду вас.

Он явился через полчаса, на губах играла оптимистическая улыбка, но глаза
из-под очков смотрели слишком пристально. Я приготовилась к очередному удару
судьбы.

- Так что там за новости? - подавая ему кофе, спросила я, изо всех сил
стараясь демонстрировать безмятежность.

- Да так, всякие пустяки. Однако известно, именно из этих самых пустяков
и состоит наша жизнь. Лилия Романовна, - неожиданно сменил он тон, - почему
вы до сих пор не поинтересовались, что получите по завещанию? Неужели это
вас не интересует?

- Как вам сказать? - пожала я плечами. - За три года я привыкла не думать
о хлебе насущном. Но что бы там не говорил Владимир Павлович, замуж я
выходила за Виктора, а не за его деньги.

- Однако будет обидно и даже не правильно их потерять, - серьезно сказал
он. - Боюсь, Владимир Павлович настроен весьма решительно. Он обвиняет вас в
соучастии в убийстве брата.

- Это следовало ожидать, - вздохнула я.

- Конечно особенно резвиться мы ему не позволим, но крови он может
попортить достаточно. Вы не пытались договориться с ним по-хорошему?

- Боюсь, это совершенно невозможно.

- А жаль. Что ж, посмотрим, что нам готовит грядущий день. А вам, Лилия
Романовна, надо быть чрезвычайно осторожной, о любви пока следует забыть,
ежели денежки желаете сохранить.

Очень приличные, между прочим. Вы виделись с Сергеем?

- Да... - ответила я неуверенно.

- Придется со встречами повременить. Владимир Павлович способен нанять
армию частных сыщиков.

- И что это ему даст?

- Лилия Романовна, нам ни к чему очередной скандал вокруг вашего имени.

***

- Нам? - насторожилась я.

- Нам, то есть вам и вашим друзьям, к коим смею отнести и себя. Очень бы
хотелось, чтобы эта история с убийством поскорее канула в лету.

- Вы хотите сказать, что охранник под чьим-то давлением может дать
показания против меня?

- Охранник уже никаких показаний дать не может, - вздохнул Валерий
Петрович. - И я даже не знаю, хорошо это для нас или плохо.

- Что значит "не может"? - насторожилась я.

- Сообщаю по секрету. Сегодня утром проводили следственный эксперимент.
Голицын демонстрировал где и как убил налоговика Крутикова. В результате
эксперимента... в общем, Голицын пытался бежать.

- И его убили?

- Ранен наверняка, на парапете обнаружили кровь. Он спрыгнул с моста,
раненый, в наручниках, лед на реке только что сошел.

Обнаружат тело или нет - вопрос, там рядом станция, его могло затащить...
Извините за эти подробности, - кашлянув, сказал он. - Может быть воды? Вы
побледнели...

- Нет. Продолжайте.

- В общем, тело могут обнаружить не скоро, а могут и вовсе не обнаружить,
но то, что Голицын мертв, для меня вопрос решенный.

- И теперь, когда он мертв, Владимиру Павловичу ничего не стоит обвинить
меня в сговоре с охранником и соответственно в соучастии в убийстве?

- Не забывайте, есть признание Голицына в убийстве, собственноручно им
подписанное, и там о вас ни слова. Его побег акт отчаяния. Такие парни
панически боятся тюрьмы. Будем надеяться, что это дело перекочует в архив,
то есть оно перекочевало бы уже сегодня, не будь вашего настойчивого
родственника. Оттого я и поинтересовался, не можете ли вы с ним
договориться? В любом случае, вы должны являть собой образец скорбящей
вдовы, ну и не терять присутствия духа, конечно. Отправляйтесь отдохнуть, -
легонько коснувшись моей ладони, заявил он. - Куда-нибудь к морю. Красивой
женщине не к лицу грусть.

- Скажите, Валерий Петрович, муж действительно хотел лишить меня
наследства? - спросила я.

- Действительно или нет - судить не берусь, - немного подумав, ответил
он. - Но несколько раз заговаривал о том, что намерен пересмотреть
завещание.

- В чью пользу?

- Вот оно что... - засмеялся Шерман. - Лилия Романовна, оставьте эти
мысли. Частным детективом может быть мужчина или какая-нибудь старушка,
например, мисс Марпл. У такой красавицы, как вы, никаких шансов. Мужчины
начнут врать с три короба, лишь бы угодить вам, и каждый будет думать о том,
как затащить вас в постель, прошу прощения за вольность.

- И все же, вернемся к завещанию. Муж объяснил вам причину, по которой