Чтение 15–й страницы книги ~Последнее слово за мной~

она.

Да если и поймет, что с того? Главное, чтобы для него все выглядело в
высшей степени достоверно.

- У меня все-таки есть сомнения. Я просто не могу не думать об этом. Не
забывай, речь идет о моей жизни.

- Не драматизируй, ради бога. И уж если говорить начистоту, речь идет о
наших жизнях. Твоей и моей. Это просто счастье, что мы ее нашли.

- Да, - вздохнул Алексей Петрович и добавил:

- Моя жена настоящая красавица. Ты не находишь?

- Нахожу. Ко всему прочему, она умная женщина, к сожалению. Но, к
счастью, она корыстна, как все женщины в этом мире.

- К сожалению, Кирилл, к сожалению, - засмеялся Алексей Петрович, а мне
пришлось срочно отлепиться от двери, потому что на улице истошно залаял
доберман. Я мысленно пожелала ему сдохнуть и на цыпочках бросилась в конец
коридора, отчетливо различив шаги человека, направляющегося к двери: как
видно, Кирилл Сергеевич решил выглянуть во двор и посмотреть, чего
понадобилось собачке, а окна его комнаты выходили в сад.

На первом этаже я вновь столкнулась с Андреем. Он сурово нахмурился, а
потом и вовсе отвернулся, делая вид, что меня не заметил. Я поднялась в свою
комнату и рухнула на постель. Несмотря на очередную разведку, в голове моей
мало что прояснилось. К примеру, подслушанный мною разговор запутал все еще
больше. Разговаривали они как друзья и компаньоны, однако Кирилл Сергеевич -
актер искусный, и я определить не берусь, когда он лжет, а когда говорит
правду. Речь идет о каком-то деле (чрезвычайно серьезном, от успеха которого
зависит жизнь обоих). Если Алексей Петрович смертельно болен, как пытался
уверить меня Кирилл Сергеевич, беспокоиться о делах довольно глупо, хотя, с
другой стороны, о своей болезни он может и не знать... Как не знает, если
сам мне сказал: "Недолго осталось"? А завещание на мое имя? То есть на имя
жены?

Если все так, как он говорил, поступки Кирилла понятны: он ждет смерти
хозяина, я вместо Полины получаю деньги и отдаю их ему (шантажируя меня,
добиться этого будет нетрудно). Черт, о каком же наследстве идет речь, если
он посулил мне пятьдесят тысяч? Все вроде бы складно, кроме одного:
настоящая Полина, узнав о смерти мужа, скоренько здесь появится, и Кирилл
Сергеевич не получит ни гроша.

Или он надеется и ее шантажировать?

Я ворочалась с боку на бок, дважды вставала и принималась бродить по
комнате, но толку от этого не было.

Утро наступило слишком быстро и вновь началось собачьим лаем. Половину
ночи я занималась шпионской деятельностью, а вторую половину понапрасну
напрягала свои извилины, и подниматься в восемь утра мне совершенно не
хотелось. Но если я буду спать как убитая до полудня, Кирилл, пожалуй,
заподозрит неладное. До девяти я провалялась в постели, а потом отправилась
в ванную. Не успела я принять душ, как услышала стук в дверь, торопливо
накинула халат и пошла открывать. На пороге стоял Кирилл Сергеевич.

- Вы уже встали? - спросил без улыбки.

- Как видите, - ответила я. Он прошел в комнату, положил на стол паспорт,
посмотрел озабоченно и вдруг сказал:

- Какие у вас планы на сегодня?

- Никаких, - усмехнулась я.

- Пожалуйста, в первой половине дня оставайтесь в доме.

Он развернулся на пятках и не спеша покинул комнату, печатая шаг, точно
Командор.

- Осточертели мне ваши азиатские хитрости, - покачала я головой и взяла
со стола паспорт, фотография та же, что и на водительском удостоверении.

Вглядываясь в лицо женщины, я вновь подумала с трепетом: неужели люди
могут быть так похожи? - Такое только в сериалах бывает, - пожала я плечами
и продолжила изучение паспорта. Прописка по улице Бабеля, дом пятьдесят два,
квартира шесть. Следует заглянуть туда. Шесть лет назад, двадцать восьмого
сентября заключен брак с гражданином Басмановым Алексеем Петровичем. Больше
ничего интересного. Я прошлась по комнате, насвистывая, постояла возле окна,
а потом вернулась в ванную. Где-то через час вновь постучали, и ко мне
заглянул Сергей.

- Алексей Петрович спрашивает: вы завтракать спуститесь или вам сюда
принести?

- Спущусь, - ответила я. Дождалась, когда за ним закроется дверь, взяла
тапку в правую руку, левую с удобствами устроила на спинке кресла и изо всех
сил ударила по ней резиновой подошвой, причем трижды. Боль была такая, что
впору взвыть, но я этого делать не стала, более того, даже порадовалась,
потому что теперь красочный синяк мне обеспечен. Через полчаса, надев легкое
платье с короткими рукавами, я была в столовой.

- Что тебя задержало? - поздоровавшись, спросил Алексей Петрович. - Мы
уже хотели начать без тебя.

- Я упала, - хмуро пояснила я. - Боюсь, что вывихнула руку. Болит
страшно.

Оба как по команде уставились на мою руку, а потом переглянулись.

- Очень болит? - с беспокойством спросил Алексей Петрович. - Надо вызвать
врача. Вдруг перелом? - Тут он даже побледнел, так его напугало мое
возможное увечье.

- Какого черта ты ведешь себя так, точно я свернула шею? - возвысила я
голос. - Я давно не ребенок и сама в состоянии решить, стоит обращаться к
врачу или нет.

- И все же я бы вызвал врача. Пусть посмотрит.

- Я думаю, Алексей Петрович прав, - встрял Кирилл, косясь на мою руку. -
Со здоровьем шутить не следует. Если вы не возражаете, я позвоню врачу сразу
после завтрака.

- Звоните, - отмахнулась я. - Это обыкновенный синяк, через день-два
пройдет. Сейчас я с трудом шевелю рукой, что вполне понятно. Нравится
раздувать слона из мухи - отправьте меня в реанимацию.

За завтраком, я искусно управлялась одной рукой, левая лежала на столе
без движения. Могу поклясться, это вызвало в обоих мужчинах нечто близкое к
панике.

- К врачу все же стоит обратиться, - не выдержал Кирилл и чуть ли не
бегом припустил к телефону.

Врач появился в доме в рекордно короткие сроки. Осмотрел мою руку,
констатировал ушиб и рекомендовал то, что обычно рекомендуют врачи в таких
случаях.

- Перелома нет? - переспросил Кирилл Сергеевич и не смог скрыть вздоха
облегчения, услышав:

- Ушиб, и ничего более.

Такая забота едва не вызвала у меня слезы умиления. Приятно знать, что
Кириллу я необходима здоровой, только вот для чего? Алексею Петровичу
диагноз врача был передан немедленно, и он тоже порадовался.

- Тебе надо отдохнуть пару дней, - ласково сказал он, ухватив меня за
здоровую руку. - Может быть, стоит полежать в постели?

- У меня что, грипп? - удивилась я и присмотрелась к "мужу" получше.

Последние несколько часов он интересовал меня даже больше, чем Кирилл.

Осунувшийся, бледный, будто несколько месяцев провел в подвале. Узкое
лицо с выдвинутой вперед челюстью, мелкие острые зубы. Глубоко посаженные,
какие-то бесцветные глаза. Если честно, здорово похож на крысу. А главное,
теперь я не знаю, друг он или враг? Независимо от этого, прикосновение его
было неприятно, и я поспешно отодвинулась в сторону.

- Мне кажется, - помедлив, сказал он, - я не заслуживаю такого
отношения...

- Мы уже обсуждали это, - перебила я, направляясь к двери, и уже на
пороге спросила насмешливо:

- Собачки так и будут действовать мне на нервы?

- Мы не можем оставить дом без охраны, - тут же влез Кирилл. - Собак
привязали, спускать будут только на ночь.

Алексей Петрович смотрел на меня выжидающе. Я ласково улыбнулась:

- За что я ненавижу этот дом, так за полное сходство с тюрьмой. - И
удалилась. Прихватила книгу в библиотеке и устроилась с удобствами в кресле.

Однако не успела я погрузиться в чтение, как раздался автомобильный
сигнал, и через минуту я, подойдя к окну, наблюдала, как в ворота въезжает
огромный автомобиль черного цвета. Ничего подобного ранее лицезреть мне не
приходилось, и я слегка присвистнула. Автомобиль подкатил вплотную к
подъезду и исчез из поля зрения, так что гостей увидеть не удалось.

- Очень любопытно, - почесав нос, заметила я и попробовала вновь
сосредоточиться на книге, но гости не шли из головы, а минут через
пятнадцать в дверь постучали, и в комнате возник Кирилл Сергеевич. Он был
спокоен и сдержан, но взгляд чересчур поспешно перемещался с предмета на
предмет, а голос, когда он заговорил, был хриплым от волнения.

- Я прошу вас выйти в сад.

- Что? - Я сделала вид, что не расслышала.

- Я прошу вас выйти в сад, - терпеливо повторил он. - Выйдите в сад,
позовите собаку...

- Зачем? - посмотрев на него, точно он был пьян, спросила я.

- Какая разница... - разозлился он, и только тогда я поняла, что он
по-настоящему взволнован.

- Никакой, - усмехнулась я. - Просто хотелось бы знать, какого черта мне
подзывать собаку, раз я их терпеть не могу. А если эта тварь меня укусит?

Может, мне лучше спеть песенку или заняться художественным свистом?

- Идите в сад, - рявкнул Кирилл, теряя терпение, - и помните, что я вам
говорил...

- По поводу моих пятидесяти тысяч? - решила я уточнить, направляясь к
двери.

- По поводу пятидесяти тысяч, - проворчал он. Я вышла в сад и некоторое
время бродила там без всякого толка. Кирилл Сергеевич стоял возле двери,
хмуро наблюдая за моими передвижениями. Приблизившись к нему, я спросила:

- А как зовут собачку?