было времени. Извини, дружище.
задумываясь о том, что понять его Гестапо не мог. -- Мало времени... Шеф,
время!
отозвался повелительным жестом ладони командира, двигавшего чуть впереди, и
группа прекратила бег. Бережно опустив носилки с Хайнцем на землю, четверо
"санитаров" обессиленно привалились к деревьям. Они бежали уже два часа, а
весу в немце было поболе центнера. Плюс свое оружие. На предложение сменить,
поступившее от "огневиков", парни ответили категорическим отказом.
в оголенную левую руку Хайнца и замер, снова вглядываясь в его лицо. Группа
расположилась кругом, присев у редких деревьев, выставив во все стороны
стволы автоматов. В центре остался лежащий поверх плащ-палатки на таявшем
снегу Хайнц, Рептил, сидящий на корточках возле и подошедшие Шеф с Русланом.
Минуту стояли молча, вместе с Рептилом глядя на Гестапо.
туда, откуда они только что пришли, задержался на секунду возле товарищей,
молчаливым вопросом взглянув на командира. Тот мрачно пожал плечами, и
Збигнев скрылся в редколесье.
впавшего в забытье Хайнца. Затем опомнился, перевел дух и начал излагать
рассказанное ему двумя рядовыми, что приволокли Гестапыча к точке сбора.
Сам-то он работал на том же объекте, только с другой стороны, на складе
вооружений.
охраняемого периметра и, краем глаза контролируя работу своих менее опытных
коллег, занялся резервуарами с топливом, обкладывая их тротилом по всем
правилам, маскируя и заряжая химическими взрывателями. Времени было в обрез,
поскольку ампулы были раздавлены на детонаторах одновременно -- чтобы все
"подарки" проснулись разом. Когда все было сделано и они приступили к
отходу, Гестапо вдруг заметил еще одну емкость, которую не "оформили".
Будучи мужиком дотошным -- немец все-таки -- он прикинул время, оставшееся
до взрыва и, в общем, справедливо решил, что вполне успевает закончить
работу. Дал понять своим, что догонит и вернулся.
Но на беду, горючки в ней плескалось на самом донышке, а остальной объем
занимали пары бензина и воздух. Воздушно-топливная смесь. Надо сказать, что
взрыв полной цистерны и цистерны пустой -- это две большие разницы. В первом
случае взрывается только то, на что рассчитывал подрывник -- то бишь,
тротиловая шашка, причем практически без осколков. Содержимое же бака,
бензин, соляр или масло, пусть страшно и шумно, но горит. А вот во втором...
Во втором варианте вся цистерна превращается в огромное взрывное устройство,
а из толстых стенок резервуара образуется множество смертоносных осколков. И
лучше будет, если ты окажешься подальше от этого фейерверка.
заполнение. Или демаскироваться не захотел -- кто теперь скажет. В общем, он
почти добежал до укрытия. Почти добежал. И, как делал это всегда, обернулся,
дабы поглядеть на результат работы. Излетный осколок разворотил ему живот.
Рептил закончил.
километров пути Хайнц не выдержит. С таким ранением -- не выдержит. Промедол
закончится через двое суток -- это если вколоть ему весь имеющийся. А ведь в
группе еще четырнадцать человек и в пути всякое может случиться. Без
промедола Хайнц будет кричать, потому что в живот -- это очень больно. Даже
если не будет -- скорость движения группы замедлится. Четырнадцать человек.
И один тяжелораненый.
"что теперь", потому как подготовку получили фундаментальную, в кабинетах,
где лекции читали умные полковники, защищавшие в свое время секретные
диссертации по тактике спецопераций. Но ведь полковники те не были знакомы с
Хайнцем. И в учебных рейдах по рязанским и сибирским лесам, отрабатывая
такую вот учебную ситуацию, и инструкторы, и курсанты знали, что
"нетранспортабельный боец, сдерживающий продвижение группы" после применения
к нему канонического способа решения проблемы -- назавтра снова окажется в
той же аудитории, снова будет внимательно записывать лекции, или прыгать с
парашютом, или срываться в самоход по бабам...
глаза их, наконец, встретились. Мгновение Заран смотрел на сержанта, потом
тряхнул головой:
собираясь ухнуть, но не пришлось. Збигнев показался из-за деревьев на
секунду раньше. Быстро шел, почти бежал. Подойдя к поручику, снова мельком
глянул на Гестапо, сказал:
не поднимая головы, держа руку на ежике волос Гестапо, слегка перебирая
тонкими пальцами. Через полминуты, когда поручик открыл было рот, чтобы
сказать то, что поняли, наконец, все, сержант чужим, севшим голосом почти
прошептал:
пошла в прежнем направлении.
рядового свой изрядно полегчавший после мероприятия рюкзак и вопреки
правилам пошел замыкающим.
Эпилог
ушел с этой войны. Не из-за истории с Хайнцем, нет -- за те восемнадцать
дней многое еще случилось.
шестью дошедшими бойцами, которых ему почему-то больше не хотелось называть
"чучмеками", сидя за деревянным, отполированным тысячами локтей столом,
Рептил глядел в стакан, наполненный вместо осточертевшей сливовицы
прозрачной как слеза шведской водкой и слушал тихий голос Хайнца, словно в
день возвращения из рейда, где тот обрел кличку "Гестапо" -- тихий голос
Хайнца, не подозревавшего тогда о его присутствии.
Текст взят с личной страницы Константина "MG42" Попова, c его разрешения.
О Дубровнике подробнее
Черепнин Владимир
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Суворов Виктор
Лукин Евгений
Кервуд Оливер Дж.